Столица экскурсионная

28-08-2018.

Мы продолжаем публиковать заметки искусствоведа Светланы СЕМЕНОВОЙ об экскурсионных маршрутах по старой Уфе. Предыдущая часть была посвящена территории, прилегающей к монументу Дружбы. Сегодня разговор пойдет о центральной части города.

«Шляпа жандарма» и «барышня в реверансе»
Наш город – один из немногих, где средневековая лучевая схема улиц соединилась с классической регулярной сеткой кварталов XIX века. С последней лучше всего знакомиться у Гостиного двора.
Уфа в той или иной степени прошла все стадии развития отечественной архитектуры в ее провинциальной трактовке. К примеру, она знала зодчество крепостных сооружений, барокко. Мы имеем представление о них благодаря картинкам да частично дошедшему до наших дней ландшафту. Премудрости стиля «классицизм» сегодня можно постичь на примере возведенных в 1820-1860 годах ансамблей Соборной (квартал, ограниченный улицами Валиди, Тукаева, Советской и Карла Маркса) и Александровской (перекресток улиц Карла Маркса и Кирова) площадей.
Переходный период от классицизма к эклектике начался в Уфе в середине XIX века. Скажем, в каменном строительстве он проиллюстрирован на тихих улицах Фроловской (ныне Тукая) и Гоголя, где дома под номерами 13, 26А – поздний классицизм; а №30 – эклектика.
К счастью, сегодня экскурсоводы еще востребованы. Надеюсь, они и в будущем не потеряют работу, ведь не всякий человек справится без их помощи, если захочет увидеть «бычьи глаза», «летучую мышь», «капюшоны-капуцины», «барышню в реверансе», «шляпу жандарма» - это я перечисляю названия форм слуховых окон эпохи эклектики. А вдруг экскурсант пожелает обнаружить тайные знаки на постройках губернской Уфы? Разобраться, чем отличается аттик от люкарны, очельник от очелья, лопатка от фриза?
Каждый ли сможет самостоятельно отличить на здании ошибку архитектора от нарочитой игры мастера поздней эклектики? К примеру, когда взятый за образец известный античный портик - выступ с фронтоном на колоннах делали обманкой-портиком. Мы видим такое на здании Башкирского хореографического училища имени Рудольфа Нуреева (улица Свердлова, 38), на бане Вахмянина по улице Чернышевского, 121. Порой зодчий или искажал до неузнаваемости ордерный декор портика, работая над пилястрами, фризом, триглифами и метопами, или оставлял слабые намеки на ордер, как на домах под номерами 30 и 52 на улице Гоголя. Если зритель разгадает замысел, то удивится, улыбнется. Значит, веселый зодчий достиг цели. Подобный прием игры использовался и в советском постконструктивизме, например, на зданиях про улице Ленина, 28 и 37. Конечно, чтобы игру распознать, а следовательно, справедливо оценить качество постройки, нужно знать исторические стили, приемы композиции.
По сведениям краеведа
В. Румянцева, в 1913 году в Городской думе архитектора Гуськова ругали за «негодное» проектирование некоторых зданий. Справедлива ли была эта критика, понимались ли привнесенные из столицы модные нововведения? Я не обнаружила в Уфе времен Гуськова некачественные архитектурные решения, возможно, потому, что знакома с языком архитектуры, могу отличить планировочные и композиционные ошибки от профессиональной игры, шутки, иронии.
Словом, совсем недавно на улице Ленина можно было проследить все стадии развития архитектуры от позднего классицизма до поздней эклектики.
(Окончание следует.)

Светлана СЕМЕНОВА,
кандидат искусствоведения.
Фото Дмитрия МУХАМЕТКУЛОВА.

Вернуться назад