Роман «Амеля» воплотят в пластическом спектакле

Башкирский академический театр драмы имени Мажита Гафури приступил к работе над пластическим спектаклем. Это новый, уникальный проект, который театр готовит в своем 101-м сезоне.

Спектакль основан на романе Николая Крашенинникова “Амеля”. На встрече с журналистами, главный режиссер театра Айрат Абушахманов рассказал об идее воплощения этого произведения и о том, почему БГАТД решил обратиться именно к этому произведению: «Мысль взяться за такой проект на сцене Башкирского академического созревала давно. У наших артистов очень большой потенциал, в труппе есть одаренная, “гибкая” молодежь, которой вполне посильны такие проекты. Я, признаться, загорелся, когда увидел постановку Театра имени А.С.Пушкина “Материнское поле”, чуть позже - хорео-драму “Анна Каренина”, поставленную в Театре имени Евгения Вахтангова. Автором и режиссером в таких спектаклях выступает хореограф. В нашем спектакле эти роли принимает на себя Алина Мустаева. Сам роман, написанный еще в 1915 году, пронизан глубоким философским размышлением, большой любовью и болью за Башкирию”.
По словам Алины Мустаевой, она видит пластический спектакль в синтетическом жанре и будет работать вместе с известным композитором и музыкантом Олегом Гудачевым, а постановку называет “пластическим эссе”:
“Это будет не просто исполнение танцев, а драматическое переживание, выражение эмоций и чувств через тело, музыку и голос. Если в спектакле вахтанговцев “Анна Каренина” вовсе нет слов, что понятно, поскольку классический сюжет романа известен всем, то “Амелю” знают далеко не все, поэтому в пластическом спектакле Башкирского академического текст будет».
Роман «Амеля» Николая Крашенинникова (1878-1941), русского писателя, с любовью рассказывавшего о Башкирии и башкирском народе, повествует о судьбе девочки-сироты, после смерти деда воспитанной овдовевшей бездетной профессоршей в русской дворянской среде. Но Амелю все время тревожит зов степей, который становится своего рода символом ее родины, напоминает об утерянных корнях. Постоянная тревога девочки, ее непрестанный интерес к жизни башкир, ее глубокие переживания о судьбе отчизны объясняются некой генетической памятью, «зовом крови»…