Порохом пахло только на бумаге
3-04-2015.
В первой половине двадцатого века в Уфе осталось несколько неосуществленных крупных проектов. Одним из таких стало строительство завода взрывчатых веществ.
Начало Первой мировой войны показало, что фронту требовалось боеприпасов гораздо больше, чем производила в то время военная промышленность нашей страны. Элементарно не хватало производственных мощностей на предприятиях Самары, Шлиссельбурга и Охты, потому что наша страна не готовилась должным образом к военным действиям в таком большом масштабе. Были еще и частные заводы, созданные во время войны, но этого было явно недостаточно. Поэтому в конце 1915 года остро встал вопрос о строительстве нового казенного предприятия по производству взрывчатых веществ. Местом его дислокации выбрали Уфу, причем, как подчеркивается в секретных военных документах, это стал бы четвертый завод в России.
В нашем городе планировали изготавливать взрывчатые вещества, предназначенные для снаряжения боеприпасов мелкого, среднего и большого калибра. Годовой объем производства по проектному заданию при 320 рабочих днях в году соcтавлял бы 510 тысяч пудов тротила или кселита и 7 тысяч пудов тетрила. Завод по проекту должен был организовать ежедневный выпуск взрывчатых веществ для снаряжения 16 тысяч трехдюймовых гранат в год, 5 тысяч бомб среднего калибра, 100 тысяч ручных гранат, производство 30 тысяч взрывателей, 2,5 миллиона штук капсюлей для трехдюймовых винтовок, 25 тысяч капсюлей-детонаторов, 60 тысяч трубочных капсюлей и 50 тысяч капсюльных втулок. Поэтому в проект строительства завода конструкторы специально заложили капсюльный отдел.
Все строительные работы округленно оценивались в 10,2 миллиона рублей, механические затраты (стоимость технологического оборудования) - в 9,3 миллиона, прочие расходы - в 1,1 миллиона. Итого: 20,6 миллиона рублей. Это огромнейшая сумма по тем временам, но крепкая обороноспособность страны была гораздо важнее любых денег. 30 октября 1916 года Военное министерство царского правительства сделало представление в Государственную Думу Российской империи о строительстве Уфимского завода взрывчатых веществ. Уже 5 ноября 1916-го на заседании Госдумы сообщили о поступившем на ее рассмотрение законопроекте Военного ведомства. Депутаты дали добро. На все строительно-монтажные и пусконаладочные работы отводилось всего три года.
До революции в Уфе завода такого крупного масштаба даже близко не было. Пожалуй, самыми значимыми считались Центральные железнодорожные мастерские Самаро-Златоустовской дороги и небольшой чугуномеднолитейный механический завод купца первой гильдии Иозеля Гутмана на улице Большой Казанской (Октябрьской Революции), выпускавший пожарные насосы и трубы, мельничные поставы, жернова, нефтяные двигатели. Кстати, и на этих предприятиях в годы Первой мировой войны изготавливали капсюли для артиллерийских снарядов. Остальная промышленность Уфы в основном замыкалась на деревообработке, производстве муки, хлебобулочных изделий, молока, меда, минеральных вод, пива, водки, кирпича, мебели, одежды, обуви, спичек, мыла, гильз для сигарет, веревок, канатов, свечей и выделке кожи.
Естественно, никто в центре столицы Уфимской губернии не собирался сооружать взрывоопасное производство, так как только одно неосторожное обращение с взрывчаткой могло в мгновение ока стереть с лица земли весь наш небольшой город, численность населения которого составляла приблизительно 110 тысяч человек. Завод планировали построить в двадцати километрах от Уфы. В документах военного ведомства, представленных в Государственную Думу царской России, конкретное название местности, выбранное под стройку, не указано, поскольку сей объект был строго засекречен.
Полагаю, что это были окрестности села Богородское (ныне - микрорайон Инорс Калининского района). Во-первых, тех, кто выбирал место для завода, в первую очередь привлекала близость населенного пункта к Транссибу и к крупной реке, так как взрывчатые вещества было удобно вывозить одновременно железнодорожным и водным транспортом. Впрочем, и сырье для производства взрывчатых веществ и снарядов также могли завозить грузовыми пароходами и баржами по Белой и Уфимке. Богородское к тому же находилось неподалеку и от металлургических заводов, располагавшихся как раз вдоль Транссиба.
С другой же стороны, очень странно, почему секретный объект планировали построить именно вблизи Уфы? Городов, имеющих хорошее водное и железнодорожное сообщение, в стране было много. По моей версии, здесь все же крепко мог приложить руку военный министр Российской империи времен Первой мировой войны (с 15 марта 1916 по 3 января 1917 года), кавалер двенадцати царских орденов генерал от инфантерии Дмитрий Шуваев, уроженец нашего города. Естественно, он очень хорошо знал наш край и вполне мог дать указание о дислокации завода вблизи Уфы. К счастью, это предприятие так и не построили из-за начавшейся в 1917 году большевистской революции. Власти больше к этому вопросу никогда не возвращались, даже в советское время. Но документы хранились в архивах военного ведомства и ждали своего часа.
Мне думается, что Совет Народных Комиссаров СССР очень грамотно использовал наработки царских геодезистов и проектировщиков по Уфе. Не случайно же именно в селе Богородском в 1931 году началось возведение мощнейшего завода комбайновых моторов, которое перед началом Великой Отечественной войны перепрофилировали на выпуск двигателей для военных самолетов (ныне это моторостроительное производственное объединение). Таких случайностей в размещении новых производств и предприятий не бывает. При огромном дефиците финансов, который испытавала наша страна в 1920-1930-е годы, тратить заново средства на подготовку площадки для строительства завода было бы сверхрасточительством.
И все же наш город рано или поздно вынужден был, но опять-таки по крайней необходимости, подключиться к производству взрывчатых веществ. В начале Великой Отечественной войны в Черниковске на эвакуированном технологическом оборудовании Рубежанского химического завода Ворошиловградской (Луганской) области Украинской ССР начали выпускать сырье для производства пороха. Уфа связана также с производством для фронта противотанковых кумулятивных авиационных бомб ПТАБ-2,5-1,5. Их после испытаний приняли на вооружение Красной Армии, но все равно некоторое время это грозное оружие, которое изготавливалось на уфимском заводе №11, держалось под грифом “Совершенно секретно” и до поры до времени ни разу не использовалось на фронте. Его даже запрещалось применять без разрешения Верховного Главнокомандующего Вооруженных сил СССР Иосифа Сталина. Кремль в самый нужный момент применил в войне эффект внезапной атаки немецких войск с воздуха: в полную силу использовал новое боевое сверхразрушительное оружие в танковом сражении на Курской дуге.
Стерлитамакский пороховой завод (№850) в свою очередь на эвакуированном оборудовании химического завода №59 имени Г.И. Петровского Ворошиловградской области Украинской ССР выпускал взрывчатые вещества и заряды, в том числе для реактивных минометов “Катюша”. Но 850-й завод (ныне - “Авангард”) задумали строить еще до нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, а в действительности запустили в строй только 23 февраля 1943 года. Так что до войны с Гитлером в нашем краю порохом и не пахло.
Рашит АЮПОВ.
НА СНИМКАХ: военный министр Российской империи в 1916-1917 годах, уроженец Уфы Дмитрий Шуваев; солдаты Первой мировой войны.
НА СНИМКАХ: военный министр Российской империи в 1916-1917 годах, уроженец Уфы Дмитрий Шуваев; солдаты Первой мировой войны.
Вернуться назад