Главная > Читатель-газета-читатель > Сердце на снегу
Сердце на снегу28-02-2020. |
|
Когда живешь в доме более пятидесяти лет, не обязательно общаться с соседями, чтобы знать их маленькие семейные тайны. Так сложилось, что с людьми за стеной, живущими в другом подъезде, я не знакома вообще. Мне было восемь лет, когда наша семья переехала в новый дом на проспекте Октября. Под разговоры эмоциональных, с каким-то итальянским темпераментом соседей я засыпала и просыпалась. Бурное выяснение отношений происходило между родителями и их сыном Володей. В то время ему было лет двадцать пять, а его престарелым родителям около шестидесяти. Смысл ежедневных споров сводился к тому, что молодой человек был влюблен в какую-то девушку, на которой хотел жениться, а его папа с мамой были категорически против. Сына по вечерам пытались удержать дома, но он рвался к подруге, на танцы. Изредка Володе, видимо, удавалось проводить время со своей девушкой, потому что на недовольные реплики отца молодой человек миролюбиво отшучивался и только напевал модную тогда песню «Сердце на снегу»: «Над морозной синевой По дороге столбовой Брошено в пургу Сердце на снегу…» Надо отдать должное, баритон у Вол оди был весьма музыкальный, чем-то похожий на голос Муслима Магомаева. Я училась, занималась в спортивных секциях. Время летело. Незаметно ушли из жизни родители Володи. Он женился; не берусь утверждать, на той ли, из-за которой страдал в молодости, или же избранницей стала уже другая. Вскоре родились у супругов две дочери погодки: Лена и Оля. Девочек опекали, строго контролировали их режим, и даже играли они только под окнами своей квартиры. Правда, баловали дочек дорогими вещами. Рано появились у них золотые сережки, красивые куклы, редкие в советское время импортные наряды. Девочки оканчивали школу, когда наши соседи столкнулись с той же проблемой, что и некогда родители Володи: Лена и Оля поздно возвращались домой, и жуткие вопли обеих сторон вынудили нас с мужем перебраться спать в другую комнату. Удивительная вещь: нецензурную брань мы слышали исключительно из уст супруги Володи, она же и начала «воспитывать» подросших дочерей, применяя физическую силу. В нашу стену летели какие-то предметы, девчонки визжали, и лишь приятный баритон Володи пытался разрядить обстановку. На некоторое время воцарялась тишина, потом слышалось посвистывание, покашливание и неоднократно повторяемый куплет песни: «И только топот копыт, Только песня летит О замерзшем в степи ямщике!» Взаимоотношения между родственниками обострялись. Когда у главы семейства обнаружили серьезное заболевание, то оформили инвалидность: работать Володя уже не мог. Лена и Оля, получив школьные аттестаты, не спешили трудоустраиваться, а только исчезали на несколько дней из дома, чтобы «проветриться» в компании. Их возвращение сопровождалось истериками матери и уже матом осмелевших дочек. Песенки в исполнении Володи звучали все реже и реже. Именно по голосу я узнала своего соседа, когда он жаловался какой-то старушке на скамеечке возле подъезда. Это был уже седой мужчина с изможденным лицом, в застиранной рубашке и линялых спортивных штанах. В музыкальном баритоне звучала боль, его худые руки аккуратно отламывали кусочки хлеба и кидали голубям. Я подходила к двери своего подъезда, когда знакомый голос с безукоризненной дикцией обреченно произнес: «Жена нашла себе здорового. Леночка связалась с судимым за разбой! Как быть?! За что такое наказание?!» Не знаю, что стало с Ольгой. Ее голос я слышала редко. Она появлялась с маленьким ребенком на день-два. Тогда в квартире начинались очередные скандалы и драки. Тот, кто «сидел за разбой», уже чувствовал себя хозяином в квартире, и выяснение отношений происходило так шумно, что крики и грохот падающей мебели можно было услышать при закрытой в нашу спальню двери. Сценарий жуткой пьесы достиг своего апогея, когда у пьющей Лены родились близнецы. Где-то в 2002-м или 2003 году «разбойник» вновь отбыл в места не столь отдаленные. Мы все вздохнули с облегчением. Близнецы - Боря и Настя - росли с дедушкой Володей и мамой Леной, которая не теряла надежду найти себе нового сожителя. Увы, капризы и проблемы маленьких детей потенциальные женихи терпели не более месяца. Пенсии Володи не хватало. Лену я частенько видела роющейся в мусорных контейнерах. Соседи периодически собирали вещи для детей, помогали продуктами. Две недели тому назад за стеной раздался громкий лай и незнакомый мужской голос. А на днях в магазине я встретила Володю. Он выбирал самую дешевую колбасу «для собачки» и буханку хлеба. Долго пересчитывал мелочь, вздыхал, кашлял. Проходя через детскую площадку, я увидела Володю, сидящего на скамеечке и жующего хлеб с колбасой. Завернув остатки еды в пакет, он тяжело поднялся и, разговаривая сам с собой, направился к дому. Мне вспомнилось, как полвека назад плохо слышащий отец Володи выговаривал ему: «Сынок, ты бы Диккенса почитал или Дюма... Какие времена были! Какие личности!» А все три окна наших соседей украшали цветущие герани, махровые фиалки и глоксинии, за отростками которых обращались даже незнакомые люди. Удивительно! Все прошло... И только приятный баритон Володи сохранил узнаваемый тембр молодого Магомаева. Галина ФАДЕЕВА.
Вернуться назад |