Гора моего детства – Сарык-Таш
10-10-2025.
В тех краях, где прошло мое детство, над рекой, словно вечный страж, высится Сарык-Таш – Овечья гора. Так прозвали ее местные жители за белые камни, что издали напоминают разбредшуюся по склону овечью отару.
Взрослые строго-настрого запрещали мне приближаться к ней. И дело было не только в широкой реке, преграждавшей путь к вершине, но и в змеях, облюбовавших красивые склоны. Но, как известно, запретный плод сладок.
И вот однажды, набравшись храбрости, мы с другом, еще подростки, решили подняться на Сарык-Таш. Не успели даже приблизиться к подножию, как столкнулись с гадюкой – сейчас уже и не вспомню, обыкновенной или степной. Встреча была внезапной: увлеченные разговором, мы, не глядя под ноги, шли к вершине. И вдруг я замер, словно громом пораженный – следующий шаг должен был прийтись прямо на грузную гадюку, которая, приподняв голову, готовилась к броску. С диким криком, подгоняемые первобытным ужасом, мы, как пружины, взмыли в воздух и помчались прочь, вниз по склону, к спасительной реке. С тех пор мы забыли дорогу на эту гору.
Прошли годы. Я учился на биологическом факультете Башкирского государственного университета. Рептилии всегда вызывали во мне интерес, а в университете я и вовсе проникся любовью к этим загадочным существам. Зачитывался книгами об экзотических змеях, мечтал стать герпетологом, посвятить свою жизнь изучению этих загадочных существ. И вот для очередной студенческой работы мне понадобилось отловить несколько змей. В памяти сразу всплыла гора моего детства. Решил, что надо ехать. К этому времени былого страха перед змеями не осталось, я даже научился их ловить. Приехав в родную деревню, вооружился мешком, раздвоенной на конце палкой и отправился на склоны Сарык-Таша. Не успел сделать и двух шагов мимо нагромождения камней, как услышал яростное шипение. У основания валуна, свернувшись кольцом, ощетинилась толстая гадюка. Дальше все было делом техники: я зафиксировал ее голову палкой, пальцами ухватился за загривок, и гадюка, извиваясь и шипя, повисла в воздухе, а потом оказалась в мешке. Прошел еще немного – та же история. Вторая особь оказалась более покладистой, и ее поимка не составила труда. Теперь у меня две змеи. Мешок яростно дергался – пленникам явно не нравилось такое заточение. А кому понравится? Заметил ползущего ужа, но трогать его не стал – кто знает, что ему уготовано в компании этих злобных гадюк...
Начал спускаться вниз, неся свою добычу. И тут меня пронзило чувство жалости. Я представил, что ждет этих змей в лаборатории, и сердце сжалось от боли. Подумав, я вернулся на вершину, развязал мешок и выпустил своих пленниц на волю. Гадюки мгновенно скрылись в расщелинах – одна под камень, другая затерялась в траве. А я побрел домой. Научному руководителю соврал, сказал, что змеи мне так и не встретились, как ни искал. Пусть живут. Слишком уж я сердобольный, наверное, не место мне в науке. Так герпетологом я и не стал, но желание фотографировать змей не прошло до сих пор. Во время своих полевых прогулок я постоянно встречаю их, снимаю на память и двигаюсь дальше своей дорогой, а змеи – своей.
На Сарык-Таш я поднимался многократно, просто проведать змей. И всегда их встречал. То шкурка лежит после линьки, то сами особи бесшумно уползают из-под ног, то греются на утреннем солнце. Видимо, в недрах этой горы у них логово, иначе как объяснить такое обилие пресмыкающихся? Если бы гору назвали Йылан-Тау (Змеиная гора), это было бы вполне оправданно. Такое количество змей я видел лишь однажды, в сотнях километров отсюда, когда ужи совершали миграцию и заполонили собой всю округу, включая реку.
…С тех пор прошло немало лет. Я сменил несколько профессий, но любовь к змеям осталась со мной навсегда. Часто, глядя на фотографии Сарык-Таша, я думаю о том, как сильно повлияло на меня это место. Гора, вобравшая в себя страх и любопытство, стала символом моего детства, символом познания и уважения к миру природы. Иногда мне кажется, что я чувствую взгляд змеиных глаз, следящих за мной с вершины горы. Он не злой. Скорее, это взгляд мудрого хранителя, оберегающего свои владения. Я знаю, что они там, на Змеиной горе, живут своей жизнью, и не жалею, что когда-то отпустил их на волю.
Ильнур БАЙГИЛЬДИН.
Вернуться назад