ПОВЕСТЬ О НАСТОЯЩЕМ ЧЕЛОВЕКЕ

Пионер уфимской сварки

Сейчас сложно представить, что широко распространенное ныне электросварочное дело в эпоху индустриализации СССР доставляло большие неприятности первым его мастерам, а порой и ломало их судьбы. К примеру, сварщики хоть и использовали средства защиты, но все равно глаза болели, как от ожога. Они тщательно соблюдали инструкции, но тем не менее невольно устраивали пожары, некачественно варили швы из-за несовершенных технологий. А соответствующие органы, видя плохую работу, торопились наказать бракоделов, объявляя врагами Советской власти.

Такую противоречивую картину рисуют архивные документы, содержащие информацию о деятельности пионера уфимской электросварки Михаила Моисеевича Дорохова (1903-1976). К сожалению, в его биографии до сих пор много "белых пятен". Понятно, что Россия оберегала приоритет первооткрывательницы электросварки, поэтому в этих вопросах долго соблюдалась секретность.
В 1929 году новшество делало первые шаги, и правительство в этом процессе помогало, издав специальное постановление о развитии сварочного дела. Для "отца русской сварки" Евгения Оскаровича Патона в Киеве создается специальная лаборатория, а в 1934 году - целый Институт Академии наук Украинской ССР. В январе 1932-го были организованы Высшие курсы подготовки инженеров сварочного производства на факультете "Электрификация и сварка" Московского электромеханического института инженеров железнодорожного транспорта имени Феликса Дзержинского. Одним из курсистов стал уроженец города Мичуринска Михаил Дорохов. К тому времени молодой человек уже был опытным электромехаником. Закончив в 1925 году трехгодичный Саратовский политехникум, он уже семь лет электрифицировал Рязано-Уральскую железную дорогу.
В 1934 году вышло второе правительственное постановление о развитии сварочного дела. А в апреле следующего года дипломника "дзержинки" направили внедрять новшество для повышения качества ремонта локомотивов на Уфимском паровозоремонтном заводе. Там по заданию правительства через три года должна была завершиться коренная реконструкция, начатая в 1930-м. Так в Уфу прибыл один из зачинателей электросварки и электрики, на заводе он трудился начальником сварочного цеха.
В 1936 году на заводе начали арестовывать якобы членов троцкистского кружка. В декабре 37-го начальник сварочного цеха Дорохов был заключен под стражу. На партсобрании специалиста объявили вредителем и предъявили обвинение по следующим пунктам: "26 сентября электросварщик А. получил сильный ожог. За август-октябрь произошло пятнадцать случаев ожога глаз рабочих. С января по октябрь случилось тринадцать пожаров в цехе после сварки, ликвидированных пожарной охраной. Лопнули электросварочные швы у трех котлов. Систематический срыв плана и брак в сварочном производстве деталей".
...Руководство ПРЗ расстреляли в декабре 1937 года, жен отправили за решетку на длительный срок. В мае 1938-го состоялся открытый суд в клубе паровозоремонтного завода. Михаилу Моисеевичу поначалу не удалось доказать невиновность, он смог это сделать лишь через три месяца при заступничестве Верховной транспортной судебной коллегии. В августе 1938 года он вышел на свободу. Девять месяцев неволи и месяцы вынужденной безработицы зачли в трудовой стаж.
Коренная реконструкция Уфимского ПРЗ успешно завершилась в конце 1938 года. После этого партийное руководство перебросило Дорохова на Уфимский нефтеперерабатывающий завод, или крекинг-завод, как он тогда назывался. Здесь пионер электросварки стал одновременно и пионером уфимской нефтехимии, проявив себя новатором на сварочно-монтажных работах нефтехимических установок.
На "Уфимнефтезаводстрое" (первое название будущего треста "Башнефтезаводстрой") с декабря 1938 до июня 1941 года неутомимый труженик числился заведующим сварочной лабораторией. По архивным сведениям, последняя должна была осуществить всю сварку на монтаже установки "Луммус" американской фирмы. На 1939-1940 годы выпало проведение основных работ. В самый разгар "шпиономании" Дорохову доверили сотрудничество с американцами!
В то же самое время в НИИ Евгения Патона велись работы по созданию скоростной автоматической сварки под флюсом. Одновременно научно-технические исследования шли на уфимском крекинге, и руководил ими Михаил Моисеевич. Сегодня подробности в доступных архивах отсутствуют. Правда, с тех пор прошли десятилетия, и данная информация, безусловно, должна избавиться от грифа секретности.
В июне 1941 года "главный сварщик" крекинга был назначен директором школы фабрично-заводского обучения № 4 при тресте, готовившей сварщиков.
В январе 42-го группа Евгения Патона впервые в мире решила сложную проблему использования автоматической сварки под флюсом для увеличения выпуска танков, авиабомб и артиллерийских орудий. Научилась варить стальную броню танка Т-34, да так, что швы оказались крепче самой брони. Во второй половине 1942 года СССР выпускал танков больше, чем фашистская Германия, где этот вид сварки так и не смогли освоить.
В марте 1942-го Дорохова вернули в сварочную лабораторию. В документах треста упоминается "сварочный агрегат САК-2". Являлся ли он секретным? Скорее всего. Затем инженер был переведен в контору № 7 треста для организации сварочных работ и контроля.
Летом того же года крекинг был принят в эксплуатацию, с инженера сняли "бронь", и он надел погоны техника-лейтенанта. В августе бывший тыловик приступил к армейской службе в Московском военном округе, до конца Великой Отечественной обслуживал "Катюши". О двух небольших осколочных ранениях впоследствии напоминали щербинка на ордене Красной Звезды и шрам на ноге. Периодически давал о себе знать ревматизм ног - итог пребывания в болотистом укрытии возле реактивных минометов.
В 1952-м была образована крупнейшая в крае строительная компания - трест "Башнефтезаводстрой", где фронтовика назначили начальником СМУ-1.
В 1955-м Дорохов получил партийное взыскание за "систематическое невыполнение Госплана" на площадке химзавода, но коммунист опротестовал это решение. Через десять лет выговор сняли и дали положительную характеристику.
Возведением объектов нефтехимии в республике занимались тресты № 21 (организован в 1947 году) и БНЗС. В 1958 году их функции разделили так, что трест № 21 стал заниматься только промышленным строительством, а БНЗС - гражданским. Чтобы СМУ-1 продолжало начатое строительство завода "Химпром", его перевели в 21-й трест. Поскольку теперь монтажные работы стали неосновными, прежнее строительно-монтажное управление переименовали в СУ-2. Михаил Моисеевич оставался на должности до ухода на пенсию в 1963 году и до 1974-го в качестве мастера продолжал курировать промышленные стройки города. Иногда его приглашали читать лекции в школе сварщиков.
- Папа у меня из рабочей семьи, а стал настоящим интеллигентом. Он - представитель первой волны советской интеллигенции. Ему доверили строить первый Уфимский нефтеперерабатывающий завод. Какой гигант получился! - гордилась старшая дочь Дорохова учительница Ираида Михайловна.
Из наследников только она видела, как отца дважды арестовывали - в 1937-м и 1939-м. Но дочь толком не знала, по какой причине взяли отца и почему его освободили. Наблюдая, как Михаил Моисеевич, примерный семьянин, целыми днями пропадает на работе, взрослые домочадцы догадывались о существовании какой-то "силы", которая сдерживала карьерный рост Дорохова-старшего, а также препятствовала получению наград и прав на достойное жилье.
Интеллигент из народа был хорошим собеседником, но никому так и не раскрыл все тайны своей биографии. Внук солдата и сын рабочего, приветливый сосед и скромный человек, Михаил Моисеевич Дорохов покинул этот мир на семьдесят третьем году жизни - 2 февраля, в 1976-м. Дети и внуки удивились, когда в мороз толпа провожавших в последний путь строителя и воина заполнила весь большой двор на улице Кольцевой.