Интерес к познанию мира у каждого человека быть должен…

В конце марта в столицу Башкортостана из Москвы пришла радостная новость. Проект ученых Института нефтехимии и катализа УФИЦ РАН, направленный на обеспечение импортонезависимости РФ в области производства практически важных химических соединений, выиграл грант Российского научного фонда. Уфимцы одержали победу в конкурсе 2023 года под названием «Проведение фундаментальных научных исследований и поисковых научных исследований отдельными научными группами».
Проект посвящен разработке нового поколения полифункциональных катализаторов на основе кристаллических и аморфных металлсиликатов для синтеза практически значимых производных ацетона – изофорона и 3,5-ксиленола. Широкая программа исследований имеет сложное и непонятное для многих из нас название. Но если сформулировать его суть проще, создание нашими учеными таких химических соединений даст толчок к развитию дополнительных производств, выпуску современной и крайне востребованной промышленной продукции многоцелевого назначения, что избавит Россию от закупок за рубежом.
Сфера их применения очень широкая, не только химическая отрасль. Это и атомная промышленность, и медицинская, и фармацевтическая, и лакокрасочная, и автомобильная, и строительная, и сельское хозяйство… К примеру, эти соединения могут использоваться в производстве полимерных материалов, огнестойких масел для сверхмощных турбин, новейшей электроники, универсальных растворителей, многофункциональных антисептиков, эффективных агрохимикатов…
Мы встретились с доктором химических наук, профессором, ведущим научным сотрудником лаборатории приготовления катализаторов, руководителем рабочей группы проекта Неллей ГРИГОРЬЕВОЙ.
– В составе нашей группы 10 человек. По условию конкурса не менее 40 процентов ее участников должны быть молодые люди до 35 лет, у нас их половина. Есть аспиранты и наши сотрудники. Исследование будет продолжаться с 2023 по 2026 год. Мы должны синтезировать новые каталитические системы на основе того класса материалов, который в нашей лаборатории активно развивается, – рассказывает Нелля Геннадьевна.
– Говорят, что великому русскому ученому Дмитрию Менделееву периодическая таблица химических элементов приснилась. А когда у Вас наступают минуты озарения?
– Иногда просто сидишь и читаешь литературу, и тебе в голову приходит новая идея. Либо что-то обсуждаешь с коллегой, и тут же появляется мысль по поводу его работы, начинаешь предлагать: «А ты попробуй вот так…» Мозг работает постоянно. Очень напряженно, когда что-то пишешь, обдумываешь, и даже во сне, – отвечает собеседница.
– А когда в Вашей жизни возник интерес к науке?
– Это произошло в вузе: я училась в Волгоградском политехническом институте. Тогда были такие формы работы с молодежью – студенческое научное общество. Помню, еще на первом курсе к нам на лекцию пришел аспирант с моей родной кафедры «Технология основного органического и нефтехимического синтеза», пригласил в лабораторию заниматься экспериментами. Я пришла туда, и, как говорится, дальше все пошло-поехало. Дипломную работу выполнила у себя на кафедре. Когда шло распределение выпускников, было только 2 места в НИИ. В Волгограде все рабочие места предлагались только на заводах. По специальности я – инженер-химик-технолог, распределилась в Уфу, чтобы заниматься наукой. Так я впервые оказалась в Башкирии, это был 1978 год, – поясняет профессор.
– В чем для Вас заключается притягательная сила химии?
– Дело, наверное, даже не в химии. Интерес к научной деятельности, на мой взгляд, связан с любознательностью человека, его желанием разбираться в непонятных вещах. Плюс стремление создать что-то новое. А у химиков такая возможность есть: новые материалы, реакции… Ты узнаешь их уникальные свойства. Вспомним изречение Сократа: «Чем больше я знаю, тем больше понимаю, что ничего не знаю». Так и у нас. Дмитрию Ивановичу Менделееву принадлежит фраза: «Наука каждый день ставит перед химиками новые задачи». Это на самом деле так! Начав чем-то заниматься, погружаешься в этот процесс, и оказывается, что там столько непонятного. Интерес к познанию мира у каждого человека быть должен…
– А если говорить о других науках, какие из них Вам ближе? – спрашиваем у Нелли Геннадьевны.
– Видимо, я – технарь с явно выраженным логическим мышлением. Для меня это прежде всего – математика с расчетами. Я стараюсь, чтобы в наших работах это было. Даже в гранте мы задействуем сотрудника, который будет заниматься квантово-химическими расчетами тех каталитических систем, которые планируем использовать. Он уже начал рассчитывать, каким образом введение тех или иных оксидных структур в цеолит будет менять, к примеру, свойства катализатора. И как эти частицы начнут взаимодейство­вать с молекулами реагентов.

– Нелля Геннадьевна, какой процент прочитываемой Вами литературы занимают научные издания?
– Литературу, конечно, регулярно просматриваю, но поскольку времени на это остается все меньше, дай бог прочесть хотя бы то, чем занимаешься. В своей группе я практикую следующее: ребята готовят презентации интересных статей, научных обзоров и таким образом мы обмениваемся информацией.
– Вы преподаете на кафедре «Нефтехимия и химическая технология» Уфимского государственного нефтяного технического университета. Что необходимо для воспитания в студентах увлечения наукой? – уточняем у Григорьевой.
– Работа научного сотрудника должна стать престижной! Например, в Китае труд научного сотрудника пользуется огромным уважением и хорошо оплачивается. А принимают на работу только по конкурсу. Если этого не будет, в науку пойдут только те, кто без нее не может. Кого устраивает не очень обеспеченное существование, но для кого это действительно интересно. То есть это те люди, кто не может изо дня в день выполнять рутинную работу, потому что у нас каждый день что-то новое.
– А существуют ли еще белые пятна в химии? – допытываемся у доктора наук.
– Считается, что в химии самые крупные открытия уже сделаны. Ныне на первый план выдвигаются биология и медицина, там ждут прорывных событий. Хотя в науке все может быть, ныне существует потребность в инновационных материалах с уникальными свойствами. Исследования будут идти на стыке наук, например, с физикой. Для этого нужны сложные приборы, которые позволят изучить структуру, свойства материалов. А потребность в них огромная, потому что все развивается сверхвысокими темпами. За последние 20-30 лет изменилось то, что не менялось веками…
– В конце прошлого года Вас наградили медалью Министерства науки и высшего образования РФ «За вклад в реализацию государственной политики в области образования и научно-технологического развития». Вы автор свыше 270 научных работ, из них 6 монографий, более 70 изобретений. Среди учеников – 6 кандидатов наук. У Вас счастливая творческая судьба, для многих она является примером. А есть ли у Вас кумиры в науке?
– Из исторических личностей – Владимир Николаевич Ипатьев. Великий химик и организатор, человек со сложной судьбой. Генерал-лейтенант Русской императорской армии, доктор химических наук, профессор, академик Российской академии наук, Академии наук СССР, член Национальной академии наук США (1939). После революции возглавлял химическую промышленность в Российской Федерации. Был онкобольным, уехал сначала во Францию, затем в Америку. В 30-е годы его лишили звания академика, всех наград. Вылечился в США, создал там нефтехимическую промышленность. Очень ждал победу Советского Союза во Второй мировой войне. Директор Института катализа Сибирского отделения РАН Валентин Николаевич Пармон несколько лет назад выпустил его книгу «Жизнь химика», которую Ипатьев написал в предвоенные годы. Это своеобразный итог его деятельности – 2 тома – я их купила. Знала об Ипатьеве, но когда прочла книгу воспоминаний о прожитой жизни, меня потряс масштаб этой личности! На свои деньги он создал химическую лабораторию сначала для себя, а затем, когда его пригласили преподавать химию после окончания артиллерийского училища, покупал оснащение для кафедры: стекло, реактивы, зарплату тратил на нужды науки.
Из моей личной биографии это, конечно, Генрих Александрович Толстиков, академик Российской академии наук, академик АН СССР, доктор химических наук, профессор, бывший руководитель Уфимского научного центра и Института химии. Он был также руководителем моей кандидатской диссертации. Даже внешне в нем чувствовался масштаб личности. Очень остроумный, глубо­кий и знающий человек. Уехал в Новосибирский академгородок, приезжал к нам, уже будучи больным человеком. Мы встретились с ним как-то в коридоре, и он начал спрашивать, чем я занимаюсь. У него было столько идей, он тут же стал говорить мне: «Нелля, ты посмотри вот то и вот это…» Мы зашли в кабинет, он рисовал формулы… Вот таким я его знала в 40, 50 лет и даже в 80! Это был очень активный и полный энергии человек.
Из нефтехимиков – Саламбек Наибович Хаджиев, академик РАН, с которым мне посчастливилось познакомиться в Москве. Благодарна ему за доброе отношение и поддержку нашей лаборатории. Он стал последним министром нефтепереработки и нефтехимии Советского Союза, возглавлял Институт нефтехимического синтеза имени А.В. Топчиева РАН.
Восхищаюсь этими людьми и всегда вспоминаю их с огромным пиететом!