Главная > КУЛЬТУРА > Рустем МИРСАИТОВ: «Схоронил я веру под цветущей вербой…»
Рустем МИРСАИТОВ: «Схоронил я веру под цветущей вербой…»11-07-2023. |
Рустем Юсупович Мирсаитов родился в 1971 году. Поэт, публицист. Вдохновитель, организатор и меценат первого и второго (открытого) республиканских поэтических конкурсов «Слово». Заместитель председателя автономной некоммерческой организации «Актау». Руководитель пресс-службы Центрального штаба формирования добровольческих батальонов Республики Башкортостан. Руководитель проекта «Наш Город». В 2006 году в государственном издательстве «Китап» в серии «Голоса молодых» вышла в свет книга его стихов. Устилает кроны белая махорка… Малышня гоняет на ледянках с горки. Белую махорку наземь сыплет небо - Нам еще далече до цветущей вербы… Шерсть висит комками – пес, насквозь промокший, Дрожь унять не может. Ах ты, мой хороший, Тяжко беспризорным в городе жестоком Плакать над судьбою - плакать одиноко. Что ж, пойдем, любезный - отогрею чаем. Как тебя в собачьем в мире величают? Угощу по-братски сахарною костью - Будешь первым, друг мой, за полгода гостем! В коридоре коврик постелю я на пол. Встретились не зря мы! Так бы снова запил. Мы с тобою, Шарик, словно побратимы - Этот мир циничный, думаешь, простим мы? Эх ты, псина, псина… Веришь еще людям. Я уже не верю ни в какое чудо. Схоронил я веру под цветущей вербой. В городе жестоком я такой не первый. Время, как косою, и надежду косит. Закурить бы, братец... Да уж год, как бросил. Хрупкая надежда - шерсть висит комками - Может, станем, Шарик, мы с тобой друзьями?.. Засыпает землю белая махорка, Где-то две собаки в небо воют горько… *** Там, где рядом нет тебя, – снег и стужа, Ветер свищет в проводах песни Цоя… Я бы спел с ним, но мой голос простужен, Да и дух опять тоскою накроет. Там, где рядом нет тебя, – вечный холод И осколок, как у Кая, под сердцем… Я бы вытащил, но вновь хмель и солод Путь закрыл и опломбировал дверцу. Там, где рядом нет тебя, – дождь и слякоть – Так зима в печали плачет за осень… Я невольно мог бы тоже заплакать, Но душа кричит: «Эй, где тебя носит?!» Там, где рядом нет тебя, даже небо Давит сверху – растекается болью. Поскорей тебя забыть ты не требуй, Не могу, увы, проститься с любовью. Там, где рядом нет тебя, – минус десять. Минус десять адских месяцев муки. И от жалости (смешно!) даже бесы Горько плачут и берут на поруки. Превратятся в светлых ангелов черти. Пробегу босым по памяти кроткой. Если скажут, позабыл, вы не верьте, Трачу я ее всего по щепотке. *** В небе красные закаты Словно лето на дворе. Вновь несет меня куда-то В тридцать первом декабре. Фейерверком вспыхнул робкий Первый праздничный салют. Взяв поллитра, пару стопок, Выхожу я на маршрут. Злым морозцем прихватило Уши, щеки, красный нос. Все мне кажется постылым, Вновь поэт пошел вразнос. Мне б добраться, мал-по малу, До кладбищенских оград. Ненадолго зазывалой Стану тем, кто здесь лежат. Димка, эй, вставай, братишка! Флюр, не время умирать! Я сегодня, выпив лишку, Вас приехал угощать. Разольем и вспомним юность. Девяностые свои… Как живется вам в надлунном Мире том, друзья мои?.. У кладбищенской ограды В первородном январе Мне отсыплет самосада Сторож хмурый, на заре. С ним до донышка бутылки Доберемся не спеша, Пару рифм лирично пылких Выдаст пьяная душа: В небе красные закаты, Живы будем - не помрем! Вновь приеду к вам, ребята, С тридцать первым декабрем. Колесо сансары За окошком брезжит рассвет... Тополя, наведя марафет, Год от года, без выслуги лет, Устилают любимый город Белым пухом. По ветру, ввысь, Заблудились с тобой надысь В жаркой страсти. И чувств стриптиз Вновь накрыл нас с былым задором. За окошком белым-бело, Заметелило, замело. Снова "с шашками наголо" Накрахмаленных простынь стынь Мы согрели своим теплом... Исступления огонь зажжем, И под утро уснем, вдвоем. "Аmor est" говорит латынь. За окошком белый рассвет... Жаркой страсти допет куплет. С той сансары выхода нет - Ты в работу, а я в дела. Тополиных пушинок рой... Нам прощаться уж не в первой, Суета томит суетой - Чиркни спичкой и жизнь дотла. Догорает свеча, мажет копоть рассвет, И сверчки, замолчав, поползли за буфет. В страсти слов утонув, ямб терзает хорей, Нет спасенья от букв у тетради моей. Легион чертенят, что в бокале с вином Душу мне веселят... И бежит нагишом В рифме пьяных химер по страничкам душа, Не терпя полумер в ритме карандаша. Догорает свеча, мажет копоть рассвет. От души-палача мне спасения нет. *** Прекрати, метель, метаться по родному краю, Крупкой сечь мое лицо и больную душу! Уж весна своей капелью робко утешает, Уж и влагу на лице солнце нежно сушит. Обезумевшая вьюга, прекрати ветрами Выть в печной трубе и бить по закрытым ставням! Уж весна брега крутые половодьем давит, Уже учит соловей трель свою тщеславно. Прекрати, шальная буря, по дворам буранить, Кутерьмой своей пугать пса в собачьей будке! Уж весна в берлогах мишек смело хулиганит - Укорачивая ночь В их медвежьих сутках. Прекрати шурга-поземка заметать дорогу, Миражом принцессы снежной представать пред очи! Уж весна поет скворцами на моем пороге, Уж снимает полушубок со студеной ночи. Ой ты, матушка-весна, приходи с дождями, Приноси с собой ростки зелени пугливой! Уж мы, матушка-весна, так тебя заждались, Уж скучаем по супам с первою крапивой. Ой ты, матушка-весна, не стыдись открыться Черноземом в огороде посреди проталин! Возвращайся поскорей с перелетной птицей, И с надеждою святой о дарах пасхальных. Предпоследняя метель... И поэт в пижаме... Вьюжит рифму эта ночь и его ангину - Крупкой по больной душе, высекая пламень, Тот, что пляшет на дровах чарльстон в камине. Ах, годы мои детские... Весенним ароматом от солнечного зайчика, Что робко постучавшись вошел в мое окно, Обласкана душа... И память того мальчика, Живущего в мужчине, стареющем давно. И байками из прошлого - рассказами о детстве Выдавливал тот зайчик "бриллианты" с глаз мужских: - А помнишь, как с девчонкой, живущей по соседству, Провел часов-мгновений немало колдовских?!. - А как с бахчи колхозной безлунными ночами вы, Таясь от злого сторожа с берданкой солевой, Таскали с закадычными, надежными друзьями, Арбузы перезрелые и ели за рекой?!. - А «улица на улицу» - ты помнишь драки вечные, И сколь зубов молочных осталось в той пыли?! Ах, годы мои детские! Какими же беспечными, Какими же счастливыми мне кажутся они! Тем зайчиком обласканы все пять десятков прожитых. Весенним ароматом душа опьянена... И детство этим "мальчиком" в той памяти стреножено, А зрелость непутевая мужчиной прощена. *** Расскажи, бабуля, сказку о Союзе. Нравится мне слушать, как вы жили-были. Как детей в капусте или в кукурузе Вы под утро с дедом часто находили. Нынче все банально – дети из пробирок. Если повезет, то рожает мама. И кукуют чада в тысячах квартирок, Без сестер и братьев… Вот такая драма. Расскажи, бабуля, как играли в салки Вы в мороз «под тридцать», не боясь простуды. Как из пуха пряжу делали на прялке Под ночные бабьи сплетни-пересуды. Нынче все сурово – берегут нас мамы От морозов крепких и от прочих страхов. И в пыли чердачной прялка стала хламом, Нынче нам машины шьют штаны-рубахи. Быль то или небыль - без боязни дети Пили газировку с одного стакана? Ссадины лечили, поплевав пред этим, Муравой дорожной с сельского бурьяна? Нынче все в повязках от беды и мора, На руках перчатки от чужих болезней. И, бабуль, ты знаешь, говорят, что скоро Смерть, для жизни этой, назовут полезней. Расскажи, бабуля, о стране Советов. Я хочу в той сказке очутиться снова. Скоро эти сказки станут раритетом, Спрятанным в архивах под замком пудовым. Расскажи мне сказку, я усну тихонько. Может быть, приснится аист в кукурузе, Как из тонкой пряжи рыжего котенка Вызволю, подсунув брату-карапузу. Убегу, без страха, бегать вдоль по речке И крапивой пыльной обожгусь в бурьяне, С водопоя лошадь, взявшись под уздечку, Приведу домой я, как былой селянин. Расскажи, бабуля, перед сном мне сказку… *** В чертогах осени уставшей ознаменованная встреча Любви богатого жуира и бедной девицы с предместий Произошла тем ранним утром… Своей судьбе противореча, Она и он, от чувств сгорая и словно бы желая мести Тем, кто кричал: - Союз не вечен! Жуир не пара для девицы! Тем ранним утром в лабиринте своих надуманных мечтаний - Она – дитя трущоб убогих и он – беспечный сын столицы - Бродили средь безумства красок надежд своих… И щебетанием Небесных ангелов казалось воронье карканье влюбленным, А просека берез продрогших казалась свадебною аркой, И словно конфетти слетало к ногам их с пожелтевших кленов, И дождь не плакал, а смеялся, для тостов наполняя чарки! Он был силен, она красива… В неописуемом безумстве Их жизнь прошла… И бродит старость уже средь кленов недалече, Но так же под венчальной аркой им сонмы ангелов о чувстве, О том, что сплетены их души, с небес безоблачных щебечут! Вернуться назад |