Много ли надо для счастья?
16-12-2022.
Прошлая неделя оказалась для меня разъездной - после долгих-то месяцев сидения на месте. Физически это было для меня намного труднее, чем прежде. Намного. Но какое удовольствие! От всего - от дороги с ее изменениями, от людей, несомненно отличающихся от привычных жителей периферийного городка, от самой атмосферы большого города, даже если она меня не особо привлекает (скорее давит).
Выехала в Тель-Авив, где не была больше года, а по дороге через Вади Ара не ездила с начала пандемии, то есть больше трех лет. Что ж, все мы немножко изменились за это время.
Хлопковое поле подползло к самой дороге. Какие маленькие коробочки, оказывается, у здешнего хлопка! Совсем не такие показывали когда-то крупным планом в Союзе - в киножурнале «Новости дня», обязательном перед любым взрослым фильмом: вначале крупным планом быстрые смуглые пальцы, ловко собирающие большие пухлые комья, а затем - панорамой - бескрайнее поле с плывущими по нему комбайнами. Здесь и поля миниатюрнее, и хлопок другой: идет не на текстильные, а на хозяйственные и оборонные нужды. Да и руками его никто не собирает.
В другом месте так же к самой дороге выплеснулись виноградники. Какой же экологической чистоты виноград выращивают тут, рядом с одним из самых загруженных грузовым транспортом шоссе?!
Попутчицы. Первая. Невысокая, платье серо-пестренькое, волосы закручены небольшим узлом. Несколько азиатскому лицу примерно семьдесят, волосы цвета перца с солью… Кем она может быть? Будь помоложе, определенно посчиталась бы «филиппинит» (так называют тут иностранную помощницу для 24-часового ухода за престарелыми, неважно, из какой страны эта филиппинит приехала). Села на переднее сиденье, как раз передо мной, пообщалась с водителем, выясняя, что же это за номер 827, не встретившийся ей до того ни разу. Доброжелательный голос, правильный иврит с небольшим и неясным акцентом. Потом развернула огромные листы какой-то газеты на английском, приложение Arts&entertainment. Да, на гастарбайтершу что-то непохожа.
Вторая вошла на одну-две остановки позже. Седая, сухонькая, лет на десять постарше, по одежде этакая интеллигентка кибуцная, со скандинавской палкой вместо клюки, с негромким голосом, оживленным и четким.
Разговор завязался (явно по взаимному желанию) с выражения удовлетворения тем, что подвернулся этот прежде незнакомый номер автобуса. А потом незаметно перешли на более личные темы: дети, внуки, достоинства общественного транспорта перед зависимостью от младших членов семьи, недавнее вдовство одной, давний развод другой, плюсы жизни в кибуце или мошаве, безусловная готовность иногда помочь детям присмотреть за детьми, но нежелание заменить их в должности родителей… Похвала замечательной невестке, сожаление о том, что никто из внуков не живет в кибуце, где прожили свою жизнь их деды… И основной тон – жизнелюбие и доброжелательность, без нытья, ворчания, жалоб и перечисления болезней.
Слушала я поначалу краем уха, потом уже украдкой прислушивалась, додумывая недослышанное или недосказанное.
Первая родом из Дании, сорок два года в стране. (Да, я знаю, в 80-е популярно было волонтерство европейцев в кибуцах. Часть из них осталась в стране, найдя тут свою судьбу.) Четверо внуков в Копенгагене, трое в Тель-Авиве.
Вторая в молодые годы целенаправленно выбрала кибуц как лучшее место растить детей, там и прожила счастливые полвека до своего вдовства. Она из автобуса выходила раньше. Попрощались сердечно, искренне пожелав друг другу здоровья и добра, не обменявшись даже именами, не то что телефонами, как это наверняка сделали бы русскоговорящие дамы.
Первая, продолжив поездку, утрясала какие-то вопросы по телефону. Называя себя, каждый раз по буквам проговаривала фамилию – фамилию знаменитого русского художника ХХ века, для среднестатистического израильтянина, конечно же, абсолютно непонятную и непроизносимую. Вот такая антропология.
Меня же в Тель-Авиве ждал сыночек – и счастье провести вместе несколько неспешных часов: в делах, кафешке, прогулке и общении, общении, общении – когда темы возникают сами, припоминается что-то из давнего или недавнего общего прошлого, всплывает какое-то событие, о котором собеседник не узнал в свое время. И так до той минуты, когда я обнимаю его на прощание, сажусь в автобус, отправляясь в обратный путь. И теперь уже не обращаю внимания ни на дорогу, ни на попутчиков, потому как все разглядываю мысленно «картинки» этих нескольких часов. Да и устала. Очень. Дорога занимает почти полных три часа.
Как хорошо, что в Хайфу нужно ехать только через день!
Медицинский вояж в больницу Ассуты: плановая проверка (маммография и УЗИ раз в два года). Вот я и «пристегнула» к ней визит в знаменитый не только у нас «Рамбам», чтоб попытаться добиться там «упреждения» двух очередей в двух разных отделениях этого огромного медицинского комплекса.
Туда и поехала спозаранку. Ранние автобусы в сторону Хайфы полны студентов и солдат. Не очень глазею по сторонам, нервничаю, перебираю мысленно доводы, которыми нужно убедить девицу в каждой из регистратур, что консультация их светила мне нужна как можно скорее, а не в феврале. Ведь «Рамбам» тоже слезам не верит, всякое видал.
А он оказался ко мне вполне благосклонен: получила я очереди на середину следующего месяца и даже включение в список претендентов на случай чьей-то отмены. Короче, набрала я побольше воздуху, готовясь к удару, а бить не пришлось: можно выдохнуть и вздохнуть с облегчением.
Поэтому по дороге из «Рамбам» в Ассуту в автобусе «Метронит» (это такие специальные автобусы, передвигающиеся по Хайфе по только для них проложенным и размеченным широкой красной полосой путям) мир снова начал для меня существовать.
Тут я и заметила эту религиозную пару. Молодые. Возможно, йеменских корней, у него довольно большая вязаная кипа и молодая пока борода, ее головной убор – замысловато закрученный высокий тюрбан. Оба очкарики, с небольшими (похоже, студенческими) рюкзаками. Явно семейная пара – поскольку на самые неудобные, тесные, повернутые против хода движения места они дружно сели рядышком, касаясь друг друга плечами, улыбчивые, прямо-таки сияющие друг другу. Уже в автобусе по дороге домой я поняла, ЧТО именно, помимо признаков принадлежности к определенному религиозному течению, было в них необычно: у них не оказалось мобильников – ни в руках, ни в сумке, ни в кармане на виду. Они смотрели друг на друга и разговаривали друг с другом! Весь салон уставился в свои экранчики – кроме них и меня, подглядывавшей за ними. Они буквально грели мне душу. И сейчас, вспоминая те минуты, я тоже улыбаюсь.
От каких разных вещей, оказывается, можно почувствовать себя счастливой!
От общения с самым родным и близким человеком – и от наблюдения за абсолютно чужим, но буквально излучающим радость.
От дождя, коротко и сильно пролившегося в тот же вечер. От первых цикламенов, поднявших свои розовые головки сквозь сухую траву и ветки на скалистой обочине нашего парка. Я не ожидала их увидеть за месяц до обычного срока, но они так замечательно вписали свою свежесть во влажное после вечернего дождя утро…
Розалия ОРАДОВСКАЯ, Израиль.
Фото из открытых источников.
Фото из открытых источников.
Вернуться назад