50 лет «ВУ»

Дед всея «Вечёрки»

Восемьдесят лет назад, в осенний день 1938 года в доме на улице Берия, позже переименованной в улицу Зои Космодемьянской, что на Цыганской поляне, в семье Осотовых родился сын. Мальчика нарекли Владимиром. Говорят, что появился он на свет… с фотоаппаратом. Впрочем, это, конечно, не более чем метафора. А вот то, что попробовал он как-то подсчитать, сколько отснял за свою жизнь фотопленки, и получилось более сорока километров (можно проспект Октября опоясать, да еще на бантик завязать) – уже похоже на реальность.


Тридцать пять лет работы в «Вечерней Уфе» (с самого ее основания). Его снимки стали не только классикой жанрового фоторепортажа – летописью нашего города. Речь идет о том промежутке времени, который пришелся на так называемую хрущевскую оттепель, брежневский застой, горбачевскую перестройку и новейшую «путинскую» историю.
Но больше всего Владимира Ксенофонтовича привлекают люди. Их глаза, жесты и судьбы. И то неуловимое, что называют уфимским характером.
Представить «Вечерку» без снимков Осотова трудно. Возможно, поэтому в ответ на мою просьбу сказать несколько слов о легендарном фотографе главной городской газеты коллеги обрушили на меня поток информации.
Его еще в молодости прозвали Дедом. Возможно, из-за того, что носил бороду, но скорее, за серьезность и основательность, а еще (не будем лукавить) извечное желание поворчать. Выезд с Осотовым на репортаж был настоящим испытанием, особенно для молодых журналистов. Собеседники (герои будущих материалов) почему-то именно с ним предпочитали в первую очередь делиться своими проблемами. Ему, а не корреспонденту рассказывали о жизни, нововведениях на производстве и так далее… Дед слушал внимательно. Вступал в беседу на равных и, несмотря на излишнюю ворчливость, умудрялся стать своим как среди профессуры, академиков, руководителей производства, так и среди простого рабочего люда.
При всей его неспешности, способности, казалось бы, отстраненно наблюдать за происходящим со стороны, за Ксенофонтычем все отмечали любовь к экстриму, тягу к безобидному хулиганству. Он спокойно, несмотря на существующие правила безопасности на производстве, мог, скажем, забраться в кабину к крановщику, чтобы сделать панорамный снимок.
Его любовь к высоте не случайна.
«Когда медицинская комиссия запретила Осотову служить в армии по причине сбоя в работе сердечной мышцы, Володя записался в аэроклуб, дабы не стыдно было смотреть в глаза сверстникам и родным, - пишет в предисловии к фотоальбому Осотова «Мой город» Ринат Файзрахманов. – Первый прыжок он помнит досконально, как событие вчерашнего дня.
«Был туман. Ан-2 сильно накренился, я улетел за борт. Ищу ногами опору, а ее нет. Вроде потерял сознание. Оно вернулось, когда дернулся парашют, - рассказывает Дед. – Всего прыгнул 12 раз. Скоро надоело, всегда одно и то же. А вот на планере летал долго. Жаль, что планеры перебазировали в другой город, а то бы и остался инструктором-планеристом».
Вот откуда тяга Осотова делать для «Вечерки» панорамные снимки Уфы и ее окрестностей из кабины вертолета.
Фотоальбом Владимира Осотова «Мой город» вышел в свет в 2004 году. Отпечатан в типографии издательства «Башкортостан» тиражом 1000 экземпляров. Издание было приурочено к 35-летию «Вечерней Уфы» и 430-летию города. Автором проекта была талантливейший журналист «Вечерки», краевед Тамара Нефедова. В десятитысячном номере «Вечерней Уфы», вышедшем 26 мая 2004 года, под рубрикой «Свежий оттиск» она напишет: «Признаюсь, фотоальбом рождался в муках. Ворох черно-белых фотографий, тронутых благородной паутиной времени, перекладывался слева направо и наоборот, пока главный редактор «Вечерней Уфы» не положил конец творческому беспределу, сказав свою коронную фразу: «Нор-маль-но!»
Совершенство не имеет границ. В данном случае проблема состояла в том, чтобы из хорошего выбрать лучшее… Фотографии его (Осотова – ред.) вошли в многотомное собрание подшивок «Вечерней Уфы». Но «за кадром» остались снимки, сделанные не по заданию редакции, а для души. «Розовые пенки» художественных изображений, снятые с «молока» рутинных фотосъемок… Фотоальбом этот не спутаешь ни с каким другим: в нем есть нечто свое, осотовское».
Сейчас наш Дед на заслуженном отдыхе. Живет в Чесноковке в доме, построенном своими руками. Дом добротный, из лиственницы, что приобрел по случаю. Деревья как ненужные срубили соседи. У Деда они пошли в дело. Впрочем, теперь его так никто не называет: всегда аккуратен, подтянут, в модном прикиде… Как в молодости, когда брюки дудочкой, пиджак в клеточку, штиблеты на платформе, а через плечо – фотоаппарат…