ВзглЯд назад

Красный командир, разведчик и армейский генерал

В истории Башкирского военкомата есть небольшой пробел, связанный с отсутствием архивных документов предвоенного периода. Так, в частности, неизвестны имена некоторых руководителей нашего главного военного ведомства в 1920-1930 годы. Однако по альтернативным источникам мне все уже удалось установить, что с октября 1929-го по январь 1931 года во главе Башвоенкомата находился будущий начальник Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Министерства обороны СССР генерал-полковник Михаил Шалин. Его сменил Рыжих, а перед войной призыв молодежи нашей республики в армию осуществлялся под руководством С.А. Спорыньина. В свою очередь Башвоенкомат середины 30-х годов возглавил Леонид Мурат, следы которого потеряны после того, как его перевели на другое место службы, и многие десятилетия он считался в истории Башкирии полковником. На самом же деле, когда в открытой печати появились новые сведения, Леонид Александрович оказался генерал-майором, и этого высокого офицерского звания удостоился еще во время Великой Отечественной войны (16 октября 1943 года) за отличную мобилизационную работу, находясь на должности военкома Рязанской области.

Что же касается Михаила Шалина, то он прибыл в Уфу в октябре 1929 года после окончания годичных старших курсов Высшей офицерской стрелково-тактической школы (курсов) усовершенствования командного состава РККА имени III Коминтерна “Выстрел”. Всего год с небольшим служил он начальником Управления территориального мобилизионного округа Башкирской АССР. Именно так раньше называлась должность Башвоенкома, и подтверждается это биографической справкой Шалина по линии ГРУ. Тем не менее удалось найти приказ №1 от 7 января 1931 года “По приписке граждан 1909 года рождения”, подписанный Михалом Шалиным уже как Башвоенкомом. В принципе, то и другое правильно. Здесь суть в том, что до 1 сентября 1939 года (принятия Закона СССР “О всеобщей воинской обязанности”) призывники из Башкирии не всегда напрямую направлялись служить в другие регионы СССР, а пополняли ряды территориальных воинских частей, находившихся в границах республики, каковых, как известно, было предостаточно. При этом ребята проходили только краткосрочные учебные сборы. Это подтверждается таким фактом: среди воинов Уфы, награжденных Наркомом обороны СССР Климентом Ворошиловым в феврале 1937 года по случаю годовщины РККА, много башкир и татар.
После Гражданской войны формирование воинских частей осуществлялось исключительно из рабочих и крестьян. Михаил Шалин, как и другие руководители, сотрудники Башвоенкомата, четко выполняли установку коммунистической партии не допустить в армию так называемых классово-чуждых и преступных элементов - детей духовенства, торговцев, ремесленников, мелких предпринимателей, бывших кулаков, помещиков, заводчиков, жандармов, полицейских, белогвардейцев. Поэтому проверка документов у призывников велась очень тщательно.
То, что в Башвоенкомате нет никаких документов о Шалине, меня совсем не удивило. Видимо, по специфическим соображениям, личное дело Шалина, ставшего крупным советским разведчиком и военачальником, изъяли из Уфы спецслужбы еще в 30-е годы прошлого столетия. Разведчики такого высокого уровня, как Михаил Алексеевич, нигде не должны были оставлять следов. С гордостью можно констатировать, что будущий генерал-полковник, многие годы причастный к самым главным военным секретам страны, жил в нашем городе, ходил по его центральным улицам - Карла Маркса, Советской, Пушкина, Гоголя, Свердлова... Чтобы вам был понятен ранг начальника ГРУ в армейской иерархической лестнице, отметим: по своей должности и служебному положению он подчинялся только начальнику Генерального штаба Вооружённых сил Советского Союза и министру обороны СССР.
Михаил Алексеевич работал начальником ГРУ при таких министрах обороны, как Александр Василевский, Николай Булганин, Георгий Жуков и Родион Малиновский. К слову, Шалин со следующим министром - Андреем Гречко в один год окончил в Москве Военную академию имени М.В. Фрунзе.
В самом деле, биография Шалина, как и многих других ответственных работников Министерства обороны СССР, была тесно связана с революцией, партией, успехами в различных войнах, военных операциях и подавлениях контрреволюционных мятежей. Такие люди считались самыми преданными партии большевиков и новому государству.
Михаил Алексеевич родился 29 ноября 1897 года в Оренбургской губернии (в поселке Кумакский Ново-Орской станицы Орского уезда) в крестьянской семье. Еще до призыва в мае 1916 года в царскую армию получил хорошее образование: в Орске окончил приходское и городское училища, а в Оренбурге - учительскую семинарию (1916). Поэтому как образованного человека его направили на ускоренные курсы Виленского пехотного училища (Полтава), которые он окончил 1 июня 1917 года. Прапорщик Шалин с сентября 1917 года до Октябрьской революции командовал ротой 17-го Сибирского пехотного запасного полка, принимал участие в русской Империалистической войне, возглавлял стрелковую роту, а потом демобилизовался. И везде был на хорошем счету.
В мае 1918-го добровольно вступил в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию, участвовал в Гражданской и советско-польской войнах, в марте 1921 года командовал ударным отрядом при подавлении Кронштадтского мятежа. Поскольку Михаил Алексеевич был профессиональным военным, он остался служить в армии: военкомом Орского уезда (1922-1926), Тюменского округа (1926-1927), в 1929-м направлен в Башкирию, что было для него существенным повышением в должности, поскольку масштаб работы в Башкирии был совершенно другим. Кстати, в то время Территориальное мобилизационное управление БАССР находилось в кирпичном двухэтажном здании бывшей Большой Сибирской гостиницы (угол улиц Карла Маркса и Коммунистической).
Из Уфы Михаил Шалин выдвигается на должность заместителя начальника штаба 13-го стрелкового корпуса. Говорят, что это воинское соединение размещалось в Свердловске (Екатеринбурге). Михаил Алексеевич не был сугубо штабным офицером, ведь за его плечами - большой боевой опыт в годы Гражданской войны: в качестве командира роты и батальона первого Орского стрелкового полка (с марта 1919-го), командира 435-го Орского пехотного полка (с августа 1919-го), временно исполняющего обязанности командира бригады в 49-й стрелковой дивизии (с сентября 1919-го), помощника командира полка Орского укрепленного района (с ноября 1919-го), помощника командира 96-го стрелкового полка (с января 1921-го), начальника ударного отряда Южной группы при 32-й стрелковой бригаде (с марта 1921-го).
Когда Шалина отобрали в Военную академию РККА имени М.В. Фрунзе, он сначала учился на обычном факультете, но затем его перевели на Специальный (Восточный) факультет. Это произошло далеко не случайно. И вот почему. Журналист из Тюмени Игорь Ермаков выяснил, что Шалин во время своей работы в Сибири ставил “на воинский учет одного из самых оригинальных красных командиров того времени - командира роты Мао Вэй-Юня, квартировавшего в съемном жилище дома №19 на современной улице Перекопской. Это был не кто иной, как старший сын будущего “великого кормчего” Мао Цзедуна... Именно тогда военком Шалин стал брать у него частные уроки китайского и японского языков, что ему впоследствии очень пригодилось”.
Учеба на Восточном факультете, готовившем военных разведчиков, в одно мгновение перевернула жизнь кадрового офицера, потому что дальнейшая его служба в РККА многие годы будет тесно связана с Генеральным штабом Министерства обороны. Заметим, что Михаил Алексеевич окончил академию имени Фрунзе по первому разряду 15 марта 1936 года (досрочно, по ходатайству начальника Разведуправления РККА комкора Семена Урицкого). Майора Шалина, как перспективного военного специалиста и преданного Родине офицера, сразу же направили за границу на стажировку при 15-м пехотном полку японской армии. Без практики, без знания изнутри политической и военной обстановки в стране трудно руководить разведкой и агентурой из Москвы. По сути, Шалин, 2 года работая в штабе военного атташе в Токио, тщательно собирал информацию о техническом состоянии армии противника, ее командирах, особенностях тактической подготовки армии и флота, заводил полезные знакомства.
В последующем в его офицерском послужном списке появились такие высокие должности, как начальник отделения 2-го (восточного) отдела Разведуправления, заместитель начальника 2-го отдела Разведуправления РККА по агентуре (апрель 1937 - апрель 1939), начальник Центральной школы подготовки командиров штаба Разведуправления - 5-го Управления РККА (апрель - июнь 1939-го), врио заместителя начальника Разведуправления - 5-го Управления РККА (февраль - июнь 1939-го). Кто силен в вопросах истории советской разведки, конечно, по номерам управлений и отделов легко может определить, какие конкретно службы Разведуправления того времени чем занимались. Напрмер, в нашем случае Второе управление вело разведку на Дальнем Востоке, а Пятое управление - оперативную разведку. Думаем, что Михаил Шалин, находясь за границей, имел какие-то личные контакты с Рихардом Зорге, помогал ему адаптироваться и обживаться в восточной стране, куда знаменитый советский разведчик и Михаил Шалин прибыли одновременно - в 1936 году.
Михаил Алексеевич, даже вернувшись домой из Токио, еще 2 года продолжал курировать агентуру восточного направления, а это уже говорит о многом. Впрочем, в одно и то же время Михаил Шалин и прославленный башкирский генерал-майор Минигали Шаймуратов служили в Разведуправлении РККА. Наш земляк окончил тот же самый восточный факультет Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе, но только на 2 года раньше, чем бывший башвоенком. Разница между этими разведчиками заключается в том, что они имели разные специализации: Шалин - японскую, а Шаймуратов - китайскую (в 1936-1940 годах служил советником военного комитета при правительстве Гоминьдана и военным атташе в Китае).
В июне 1939 года Шалина направляют на новое место службы - начальником 10-го отдела штаба Сибирского военного округа (Новосибирск), видимо, чтобы он постоянно находился ближе к восточным странам, (а с этим были связаны большие интересы нашей страны). Трудно сказать, что именно произошло на службе, но Михаил Алексеевич неожиданно из разведчика превратился в штабиста: в июле 1940 года назначен начальником штаба 16-й армии Забайкальского военного округа. В мае 1941-го части 16-й армии начали перебрасывать на Украину, где Шалина и застала война с фашистской Германией. Он участвовал в Смоленском оборонительном сражении, а в сентябре 1941 года получил новое назначение - начальника штаба 22-й армии. Следовательно, он воевал на Западном и Калининском фронтах, участвовал в Московской и Ржевской битвах. Безусловно, служба в разведке помогала Михаилу Алексеевичу разрабатывать планы операций, поскольку без знания расположения противника, его боевой мощи и планов нельзя было провести успешную войсковую атаку.
С февраля 1943 года до конца войны Шалин служил начальником штаба 1-й гвардейской танковой армии. Участвовал в Курской битве, Белгородско-Харьковской, Житомирско-Бердичевской, Проскуровско-Черновицкой, Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Восточно-Померанской и Берлинской наступательных операциях.
А 17 января 1942 года Шалин впервые надел генеральские погоны, 21 августа 1943 года удостоен звания генерал-лейтенанта. После Великой Отечественной войны его перевели на Дальний Восток, а затем в Китай - начальником штаба 39-й армии, размещавшейся в Порт-Артуре. Как говорится, круг замкнулся.
Командующий танковой армией, будущий Маршал бронетанковых войск М.Е. Катуков высоко оценил своего боевого товарища в мемуарах “На острие главного удара”: “Мне повезло с начальником штаба Михаилом Алексеевичем Шалиным. До войны он работал военным атташе в Токио. Это был необычайно работоспособный, точный и аккуратный до педантизма штабист. Бывало, в какое время ни заглянешь в штаб, он всегда за столом. Поглаживает бритую голову и что-то колдует над картой или бумагами. Я мог всегда положиться на него - Шалин все предусмотрит, ничего не упустит”.
Главный маршал бронетанковых войск А.Х. Бабаджанян в своей книге “Дороги победы” тоже хвалил его: “Шалин был несгибаемым. И что еще важнее - абсолютно непререкаемым авторитетом. Авторитет его базировался не только на большом личном обаянии и тактичности, которыми в столь высокой степени обладал Михаил Алексеевич, но, главное, на большой культуре, глубоком знании дела. Шалин до войны был советским военным атташе в Японии, всю войну руководил штабами крупных объединений. Широкая образованность и эрудиция в различных областях знаний, а не только в военном деле, стяжали ему прозвище “ходячей энциклопедии”. Начштаба Шалин излагал свои распоряжения с неколебимой логичностью, совмещенной с большим чувством такта. Подчиненный уходил от него с ощущением морального удовлетворения, даже когда ему указывалось на промахи. А начштабарм, отпустив его, говаривал сожалеючи: “Зря, наверное, распёк беднягу...”
Боевой генерал в январе 1946 года назначается начальником Военно-дипломатической академии Министерства обороны СССР, где осуществлялась специальная подготовка офицеров ГРУ. Ровно через 3 года он становится начальником 1-го Управления - заместителем начальника Главного разведывательного управления Генштаба Вооружённых сил СССР. Его подчиненные занимались агентурной разведкой А вот первым заместителем начальника ГРУ Генштаба Михаилу Алексеевичу пришлось поработать немного - всего 4 месяца: в октябре 1951-го он командирован на Корейскую войну в завуалированной должности старшего группы советских военных советников при командующем войсками китайских народных добровольцев Пэн Дэхуае. Вернувшись в июле 1952-го из-за границы, Шалин еще при Иосифе Сталине назначается начальником ГРУ, а 31 мая 1954 года становится генерал-полковником.
Трудно сказать, что на самом деле произошло, но с августа 1956 по октябрь 1957 года он служил с небольшим понижением в должности - первым заместителем начальника ГРУ. Новый министр обороны СССР Маршал Советского Союза Георгий Жуков, наверное, непосредственно к Шалину не имел никаких претензий по службе, иначе бы не оставил Михаила Алексеевича в ГРУ. Георгию Константиновичу нужен был свой человек во главе военной разведки, а поскольку генерал армии Сергей Штеменко, которого отозвали из Сибирского военного округа, не знал всей оперативной обстановки, пришлось Шалина попридержать в ГРУ.
Глава государства Никита Хрущев в конце концов в октябре 1957-го снял Сергея Штеменко с новой должности, в чем тот виноват сам. И главная причина была не в том, что Штеменко считался креатурой министра. Когда возник конфликт между Хрущевым и Жуковым, в Политбюро ЦК решили снять последнего с поста министра. Чтобы этот процесс прошел беспрепятственно, Жукова в октябре 1957-го на военном корабле отправили с официальным визитом в Югославию, где в то время не было советского посольства. В отсутствие Георгия Константиновича в Москве прошло заседание партийно-политического актива Министерства обороны, на котором отставка Жукова была обговорена: Кремль не хотел ссориться со своей армией. Однако начальник ГРУ Штеменко, нарушив партийно-государственную этику, рассказал опальному министру о разговоре в Минобороны. Разведка по линии КГБ СССР, естественно, сработала оперативно: засекла этот контакт по радиосвязи. Хрущев не простил Штеменко “предательства”. Возвращение Шалина на должность главного разведчика СССР хотя и состоялось, но, увы, в большей степени формально и, как оказалось, ненадолго - только до декабря 1958-го. Его сменил генерал армии И. Серов. Рассказывают, что Михаил Алексеевич до своей окончательной отставки успел отличиться в организации и проведении запуска первого в мире искусственного спутника Земли, а это было грандиозное событие в общественно-политической жизни страны тех лет.
Шалин, имеющий безупречную репутацию офицера и разведчика, тяжело переживал неоправданную отставку при Жукове, что не могло не отразиться на здоровье уже отнюдь не молодого генерала. А новое назначение начальником ГРУ тоже большой радости не принесло. Он, видимо, понимал, что стал временным руководителем разведки, и на его место подыскивают новую кандидатуру. У Шалина в такой непростой обстановке, естественно, заболело сердце, случился инфракт, после чего напряженно работать день и ночь, без выходных и праздников, он уже не мог. Пришлось подать рапорт. И 8 декабря 1958 года Михаил Алексеевич был зачислен военным консультантом Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Это уже была почетная отставка, не минувшая и всех других высокопоставленных военачальников страны того времени. 30 сентября 1960 года Михаил Алесеевич был официально уволен из Советской Армии по болезни. На пенсии он написал исторический очерк о первом Орском стрелковом полку.
Генерал-полковник удостоен девятнадцати советских и пяти иностранных государственных наград. Одних только орденов Боевого Красного Знамени у него четыре. Причем первым из них его отметили за активное участие и мужество в подавлении Кронштадтского мятежа, а последним Шалин был награжден в 1949 году. Награждался также двумя орденами Суворова первой степени (6 апреля и 29 мая 1945-го), Кутузова второй степени (27 августа 1943-го, 10 января 1944-го), орденами Кутузова первой степени (25 августа 1944-го), Ленина (1945), Богдана Хмельницкого первой степени (29 мая 1944-го), “Знак Почёта” (1941), многими медалями СССР. Из иностранных наград в послужном списке Шалина обозначены звание командора Превосходнейшего ордена Британской Империи (1944) и польский орден “Воинская доблесть” пятого класса (1945).
Умер Михаил Шалин 20 февраля 1970 года, похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Его именем названа улица в Орске.



И ЕЩЁ...
В январе 1931 года Михаила Шалина на посту начальника Управления мобилизационого управления Башкирской АССР сменил Рыжих, что подтверждается его приказом. Удалось выявить также, что в феврале 1931-го на VIII Всебашкирском съезде Советов тот был избран членом Башкирского Центрального Исполнительного Комитета восьмого созыва (высшего органа государственной власти в республике) и утвержден Башвоенкомом (входил, как ни странно это сейчас звучит, в состав Совета Народных Комиссаров Башкирской АССР - правительства), 1 мая 1931 года во время празднования Первомайского праздника командовал парадом войск столичного гарнизона. Судя по всему, Рыжих прослужил в наших краях недолго - только по 1932 год.