Образ батыра в русском фольклоре и литературе

Легендарный образ национального героя башкир Салавата Юлаева многогранно воспет в различных жанрах фольклора народов Башкортостана. Наряду с произведениями башкирского устного народного творчества о Салавате, предания, легенды и песни об участниках восстания под предводительством Е.Пугачева распространены среди русских, татар, удмуртов, чувашей и марийцев.

Сбору и изучению разноязычного фольклора о башкирском поэте-импровизаторе и бесстрашном воине посвящены труды как ученых-фольклористов, так и писателей, краеведов, историков. В работах русских дореволюционных краеведов Р.Г.Игнатьева, Ф.Д.Нефедова, М.В.Лоссиевского на фольклорном и историческом материалах был воссоздан образ «пугачевского бригадира». Народные повествования о Салавате были записаны Б.Г.Ахметшиным, Л.Г.Барагом, М.М.Биляловым, В.П.Бирюковым, В.Е.Гусевым, Н.К.Дмитриевым, С.П.Злобиным, В.П.Кругляшовой, Е.А.Федоровым, В.В.Сидоровым...
Как показывают исследования ученых, в русском фольклоре, как и в башкирском, образ Салавата изображается в патетических тонах, гиперболически описываются его удаль и физическая сила: «Салават здоровенный был, двадцать два пуда с половиной тянул». Народ прославляет ратные подвиги героя, показывает его бесстрашие и ненависть к угнетателям. Ярко это выражено в известной русской народной песне «Салават наш был герой»:
Салават наш был герой,
Смело он ходил на бой.
Три кольчуги надевал
И к Кунгуру подступал.
Песня посвящена активным боевым действиям отрядов Салавата Юлаева в районе Красноуфимска и Кунгура. В наши дни в северо-восточных районах республики все еще можно встретить сюжеты об этих давно минувших событиях. Так, в записанном Борисом Ахметшиным предании «Пугачевцы под Мунчугом и взятие Салаватом Кунгура» повествуется о том, как Пугачев и Юлаев с войском остановились на привал и ночлег у подножия трех гор, называемых одним и тем же именем Мунчуг (Муйынсык), что в переводе с башкирского значит Ожерелье. Информанты приводят отрывки-варианты из вышеуказанной песни:
Три кольчуги надевал,
Кунгур-город стрелял.
Особенно ярко запечатлено имя Салавата в топонимических преданиях и легендах. В Салаватском, Кигинском, Мечетлинском, Дуванском и других районах Башкортостана, в Сатке, Симе, Усть-Катаве, Катав-Ивановске и других населенных пунктах Челябинской области, в некоторых районах Оренбургской области имеются отдельные места, связанные с именем Салавата или боевыми действиями его воинов. В устных рассказах о пещерах и скалах, водных источниках и полянах народ сохранил память о славных деяниях борцов за социальную независимость. Безусловно, с течением времени некоторые детали произведений несказочной прозы были забыты, но топонимы сохранились до наших дней. Как пишут фольклористы, на реке Сим имеется скала, которую сплавщики называют Салаватским камнем или Салаватской стоянкой: «Там он со своим войском стоял и решал, куда дальше путь держать». В Салаватском районе над рекой Юрюзань находится утес, где, по некоторым преданиям, Салават был окружен и пойман. Как среди башкир, так и среди русских популярно предание о «Скале Салавата», повествующее о том, как батыр, прыгнув вместе с конем со скалы в реку и переплыв ее, скрылся от своих преследователей.
В большинстве произведений устного народного творчества подчеркивается дружба Салавата Юлаева и Емельяна Пугачева. В известной уральской песне «Пугачевский клад» поется о том, как раненый русский вожак доверил есаулу Салаватушке спрятать клад:
Спрячь-ко, верный друг,
это золото,
Спрячь-ко, верный друг,
самоцветики,
Чтоб враги сейчас
не подкралися,
Царским псам добро
не досталося.
В северо-восточных районах Башкортостана распространены предания и легенды о кладах батыра («Клад Салавата», «Салаваткино золото», «Клад Салавата у Камня совы»).
Практически все народные образцы о Салавате Юлаеве повествуют о совместной борьбе русских и башкир против угнетателей, о любви и женитьбе героя. Так, и в наши дни информанты пересказывают легенду «Салават и Екатерина Михайловна»: «…в деревне Вознесенка Дуванского района у одного русского богача была работница Екатерина Михайловна. Когда воины Салавата прибыли в село, она показала им склад оружия своего хозяина. Воины все рассказали Салавату. Он предложил ей выйти за него замуж, она согласилась». Также нами в Дуванском районе было записано легендарное предание о красивой скале, находящейся на правом берегу реки Ай, под названием «Каменная красавица» (в некоторых вариантах – «Каменная баба»). В ней повествуется о возлюбленной Салавата Юлаева из местных девушек, которая долго ждала любимого, вся извелась в разлуке, иссохла от неизбывного горя и превратилась в каменную статую. В работе Бориса Ахметшина «Горнозаводской фольклор Башкортостана и Урала» отмечается: «На реке Юрюзани рабочие лесосплава рассказывают, как Салават приходил к берегам Юрюзани, пел песни о ее красоте, встречался с любимой у огромной скалы, названной впоследствии именем славного батыра».
В народной памяти также сохранились рассказы о пленении Салавата. Так, предание «Почему в горах хрусталя много» объясняет происхождение хрусталя из слез, пролитых народом по поводу трагической судьбы любимого батыра. Как пишет Борис Ахметшин: «Народ не хотел верить, что бесстрашный герой попал в руки властей: «Богачи говорили, что Салават сослан на каторгу и больше не вернется. А старики-аксакалы видели и рассказывали, как лунными вечерами ходил по тропе человек в лисьей шапке. Говорили, что это бродит тень Салавата». Легенды выражают народную мечту о возвращении любимого батыра, который снова поведет в бой против царя и помещиков своих воинов».
Образцы народной сокровищницы о башкирском герое и певце-импровизаторе стали благодатным материалом для создания художественных произведений разных жанров. Если традиция, начатая еще классиком отечественной литературы Александром Сергеевичем Пушкиным, достойно была продолжена исследователями-краеведами и литераторами второй половины XIX века, то тема пугачевского восстания в ХХ веке приобрела более высокое историко-научное осмысление и художественное воплощение. Первым в жанре романа воспел образ Салавата Юлаева Степан Злобин. Русский писатель работал над своим произведением около сорока лет и создал три его редакции (1929, 1941, 1953). В романе «Салават Юлаев» многопланово показана совместная борьба башкирского и других народов против феодального и колониального гнета в период Пугачевского восстания 1773-1775 годов. В нем на фольклорных традициях описаны многие эпизоды из жизни и деятельности героя, особенно светом народной поэзии окрашены его детские и юношеские годы. В примечании к первому изданию «Салавата Юлаева» Степан Злобин отмечал, что «частично книга основана на исторических документах, отчасти – на краеведческой исторической литературе и в значительной части на легендарном материале, собранном на родине Салавата».
Народные легенды и песни играют значительную роль в воссоздании образа Салавата Юлаева в романе «Каменный Пояс» Евгения Федорова. Художественную обработку в произведении получил легендарный материал о встрече Салавата с Пугачевым, а также история сабли батыра, вложенная в уста седого старика-башкира. В народе бытовали и бытуют предания о сабле, сукмаре, плетке и другом боевом снаряжении Салавата, которые, по словам стариков, являются священными и передаются из поколения в поколение как реликвия. Так, в сказе известного русского писателя Павла Бажова «Старых гор подаренье» старый мастер рассказывает рабочим завода, готовившим оружие в подарок «первому человеку страны», легенду о волшебной сабле национального героя башкирского народа. Встречаемся с легендарным мотивом о волшебном оружии Салавата и в шестой главе романа Алексея Кожевникова «На великой летной тропе» под названием «Кинжал Салавата Юлаева». Так, когда-то старый Садык поведал смелому батыру Бурнусу башкирскую легенду о кинжале Салавата, который тайно хранит у себя смелая женщина из деревни Мурсалимкино. Преданиям и легендам о батыре искренне верит и героиня романа Николая Крашенинникова «Амеля». «Ты всего боишься, а батыр Салават ничего не боялся: он один перебил целую стаю волков», – говорит она своему деду Ахмету.
Духом народных легенд, преданий и сказаний проникнута вся ткань повести Николая Задорнова «Могусюмка и Гурьяныч». Могусюм играет на национальном башкирском музыкальном инструменте — курае, а старик Ирназар поет печальные песни о горькой судьбе народа, о защитнике интереса угнетенных масс Салавате Юлаеве. В исторической повести «…И вольностью жалую!» Юрия Сальникова также воссоздана эпоха Крестьянской войны 1773-1775 годов. На фактических материалах архивов, свидетельствах очевидцев создается многогранный портрет вождя повстанцев. На фольклорных традициях описывается облик башкирского батыра Салавата, его находчивость, талант певца-импровизатора. Необходимо отметить, что народная проза в этой книге внедрена только в те страницы, где показываются человеческие качества вождей, а там, где речь идет о боевых сражениях и других исторических лицах, использованы документальные источники.
Образ Салавата Юлаева присутствует и в романе Дмитрия Лебедева «Домик на Сакмаре». Книга посвящена изображению жизни Башкирии в предреволюционные годы и в дни Октября. Большую идейную нагрузку несет повествование о смелом воине, защитнике народных интересов и главном борце за его счастье в главе «Сказка о Салавате». «...Много сказок у башкирского народа, но лучшая из всех сказок – сказка о Салавате, – читаем в романе. – Только это особенная сказка, потому что это не сказка, а правда, но эта правда лучше сказки. В глухих степях и ущельях Таналыка, у серебряных озер Тамьян-Катая, в песках Зилаира и на равнинах у Камы – везде поют песни о Салавате. В месягутовских степях, что поросли ковылем, в мрачных глубинах южноуральских ущелий, на глухих проселках зилаирских и темясовских полей, в урочищах Узяна и Авзяна, где ветер, скалы и урема, – везде живет слава о Салавате... Там, где один защищает другого от несправедливости и обиды, – там Салават. Везде Салават, где правда... В сердце каждого башкира Салават...» Образ национального героя башкирского народа нашел яркое отражение и в романе Вячеслава Шишкова «Емельян Пугачев». Автор изображает широкую социальную картину жизни России XVIII века и описывает деятельность руководителей восстания – Емельяна Пугачева и Салавата Юлаева - как народных вождей. Портрет башкирского героя представлен с использованием национально-этнографических реалий: «Двадцатидвухлетний Салават, бронзовый, скуластый, краснощекий, с горящими задором глазами, в цветном полосатом халате, на голове зеленый тюрбан. Он молодецки сидел в серебряном с бирюзой седле на быстрой степной кобылке. Башкирское население чтило своего героя: в селениях, через которые шли толпы башкирцев, Салавата встречали шумными кликами, выносили в турсуках кумыс, мед, бишбармак, крут, салму, падали ниц». В романе Салават показан бесстрашным воином и патриотом.
Таким образом, народная память бережно сохранила героические страницы из биографии и деятельности славного сына башкирского народа, а произведения известных русских писателей, созданные на основе этих фольклорных мотивов, рельефно представили образ Салавата Юлаева многонациональной аудитории читателей страны.