НЕСКОЛЬКО КАДРОВ ИЗ ЖИЗНИ МИХАИЛА НОВИКОВА

Вчера в Национальном музее Республики Башкортостан открылась очень честная, правдивая выставка, посвященная 80-летию известного кинооператора и фотохудожника Михаила Новикова.

В этой во многом необычной экспозиции, которую сам мастер назвал «Лица людей», есть совершенно уникальные, ранее не выставлявшиеся архивные кадры: вот композитор Загир Исмагилов играет на курае в окружении коллег, на следующем снимке он уже заразительно исполняет народный танец, а рядом известная башкирская танцовщица Рашида Туйсина словно продолжает начатый в темпераментном движении и ритме разговор… Но все-таки большая часть выставки рассказывает о жизни пенитенциарной системы, где Михаил Николаевич служит последние двадцать лет: на кадрах фотохроники мы видим православного священника, исповедующего молодого осужденного, рядом — верховный муфтий шейхуль-ислам Талгат Таджуддин вдохновенно рассказывает «колонистам» о святынях ислама, здесь же представлена «фотоистория» раскаявшегося преступника, ставшего впоследствии муллой в родном селе; отдельное место занимает серия, посвященная командировке на Северный Кавказ в далеком 2001-м…
Уверен, Михаила Николаевича в эти юбилейные для него дни поздравляют десятки сослуживцев и коллег по цеху, ведь многие известные в республике киношники своим становлением обязаны именно Новикову, у каждого из них — своя история, связанная с его именем в бытность директором киностудии «Башкортостан». Есть такая история и у меня.
Мы проработали с Михаилом Николаевичем в Главном управлении исполнения наказаний Башкортостана почти пять лет. Он был назначен начальником пресс-службы, когда я по окончании университета почти год трудился корреспондентом «Горизонта», многотиражной газеты для осужденных. Это было интересное «перестроечное» время — конец 90-х, «тюремное ведомство» переходило из МВД в ведение Минюста, и работы у пресс-службы было много. Новиков поступил мудро: наши отношения никогда не были отношениями начальника и подчиненного, и он не сильно вмешивался в мою работу.
Напротив, Михаил Николаевич как-то исподволь, очень незаметно и тактично стал делиться со мной своим богатейшим опытом. Новиков вырос в Сибири, и в этом смысле «тюремная» тема была ему знакома не понаслышке. Миша смастерил первый фотоаппарат, будучи еще школьником, печататься в газетах начал рано, в армии не расставался с кинокамерой и всю жизнь отдал документальному кино. Он долгое время работал на Свердловской киностудии, собкором «Союзкинохроники» по Башкирии, а затем директором киностудии «Башкортостан», и я увлеченно слушал его невероятные рассказы о съемках на Даманском во время конфликта с китайцами; экспедициях на Крайний Север; о встречах с главами государств, с выдающимися режиссерами и известными актерами — Михаилом Ульяновым, Вячеславом Тихоновым; с народным поэтом Башкортостана Мустаем Каримом; об учебе во ВГИКе в классе Владимира Монахова… Сейчас я понимаю, что это были мои, скажем, вторые университеты, потому что многими приемами и тонкостями, которым меня научил мастер, я пользуюсь до сих пор. И дело тут не только в технических моментах, хотя и в этом Новиков был новатором, достаточно упомянуть знаменитый фильм «Харасавей», снятый им в полярных условиях и приведший тогда в изумление опытнейших операторов и режиссеров! Но дело, повторюсь, не в технике — вопреки стереотипам, в профессии фотографа и оператора очень многое связано именно с внутренним мироощущением; техника чрезвычайно важна, ты обязан ею владеть виртуозно, но она все равно вторична. Михаил Николаевич до сих пор при встречах, добродушно прищурившись, повторяет мне слова знаменитого оператора Бориса Цейтлина, с которым он когда-то работал: «Смотри не глазами, а сердцем! Тогда и кадр придет»...
А в июле 2001-го мы поехали в командировку на Северный Кавказ. Я до сих пор благодарен Михаилу Николаевичу за то, что он упросил генерала включить меня в состав группы сверх штата, потому что эта командировка перевернула всю мою прежнюю жизнь. Мы провели на Кавказе 100 дней, облетели вместе с тогдашним министром юстиции Юрием Чайкой и собкорами федеральных СМИ всю республику, снимали (он фото, я - видео) и мирную жизнь, и боевые операции. Я никогда не забуду радостные лица грозненских школьников и добрые лучистые глаза их учительницы, взрослой чеченской женщины, принимавших из рук генерала Шалыгина гуманитарную помощь из Башкирии. Как не забуду и теракт в Доме Правительства в Грозном, и финал одной спецоперации в горах, когда мы в неразберихе попали под огонь своих вертолетов, мои кадры тогда показывали все центральные телеканалы. И я всегда буду помнить, как переживал Михаил Николаевич, потерявший меня из виду после одной из вылазок: на обратном пути я на сорокаградусной жаре уснул в БТРе, и по прибытии на базу бойцы не стали будить меня. Это правда, что война обнажает самое сокровенное в людях, мы очень сроднились за это время.
Сейчас, поработав в профессиональной журналистике и побывав во многих странах, я понимаю, как мне повезло с Новиковым. И мне кажется, что повезло и УФСИН, нашедшему в лице Новикова талантливейшего летописца. Положение Михаила Николаевича и вообще людей творческих профессий в этой системе было и остается парадоксальным: они проводят совершенно неочевидную на первый взгляд работу, результаты которой обретают смысл спустя годы. И не случайно выставки Михаила Николаевича в Москве всегда вызывали острейший интерес и невольные вздохи зависти генералов из других регионов.
…Когда я ушел на «вольные хлеба», общение с Новиковым мы не прервали: созваниваемся, поздравляем друг друга с праздниками. Но самое главное - я всегда чувствовал и продолжаю чувствовать эту невидимую внутреннюю связь. Поэтому единственное, что я искренне, от всей души желаю мастеру – крепкого здоровья и побольше достойных поводов для неиссякаемого новиковского фирменного юмора!