Бабушка любимая моя

Большое счастье – встретить человека, излучающего духовный свет, доброту и вселенскую любовь. У таких людей учишься всю жизнь. Для меня таким человеком стала моя бабушка с маминой стороны Анна Никитична Тиракьян-Дитрих.


В долине цветущих яблонь
…В семье армянина Никиты Тиракьяна и кубанской казачки Анастасии Резниковой ждали пополнения. В доме уже бегали трое сыновей: шестилетний Андроник, четырехлетний Александр и двухлетний Степан. В Майкопе в назначенный срок, 5 сентября 1908 года, родилась красивая темноволосая девочка, которую назвали Анной. Акушерка, принимавшая роды, сказала матери: «Дочка счастливой будет - в «рубашечке» родилась». Вручая Анастасии Максимовне туго запеленатый тяжелый сверток, она отдала в придачу эту самую «рубашечку».
Майкоп был немноголюдным, тихим, провинциальным. К ночи над ним повисала удивительная тишина, нарушаемая лишь редким мычанием коров да ржаньем лошадей. Иногда только залает собака, да послышится шум отъезжающей пролетки. Городок раскинулся в яблоневой долине у северных предгорий Кавказского хребта на правом берегу реки Белой - притока Кубани. По весне это было чудесное зрелище: все подножие гор утопало в яблоневом цвету. Адыгейцы так и называли это место - долина цветущих яблонь. Единственный заводик в городке, на котором и работал отец Анны, был поташный. На нем производили известь. Никита Степанович, изучавший химию еще в Константинополе, был управляющим этого маленького предприятия. Должность он получил спустя 4 года после рождения дочки. А в тот день он взял Нюсю на руки и, глядя на крохотное розовое личико, обрамленное черными кудряшками, произнес с волнением и гордостью: «Красавица моя! Настоящая красавица!»

Жизнь, как в кино
Ее родители не могли знать, что Анна проживет долгую, непростую и удивительную жизнь, наполненную множеством событий, связанных с историей нашей страны. Как многие из ее предков, моя бабушка Анна была долгожительницей. Она прожила 97 лет и практически до самого конца сохраняла здравый ум и прекрасную память. Запас жизненных сил, отпущенных ей природой, был поразителен - ее энергии, жизнелюбию и трудоспособности можно было позавидовать. Большую часть первой половины своей жизни Анна Дитрих прожила на родине, а вторую - в Башкирии, которую искренне и глубоко полюбила.
На ее век выпали революции, гражданская и Великая Отечественная войны, послевоенная жизнь. Помню, с каким неослабным интересом и восторгом слушала я в детстве бабушкины рассказы и думала: «Какая необыкновенная, яркая жизнь, полная драматизма и приключений!» Всю степень пережитого горя, лишений, доставшихся Анне и ее поколению, я оценила много позже, повзрослев, перечитывая оставленные бабушкой письма и документы. А тогда просто дух захватывало от ее рассказов. Она создавала столь яркие «иллюстрации-картинки» к своей биографии и эпизодам из жизни семьи и предков, что нам казалось: мы смотрим цветное кино. Кроме того, она пересказывала полюбившиеся ей книги или сама сочиняла увлекательные повести. Могу себе представить, как завороженно слушали ее дочки во время войны на поселении в Казахстане, сидя зимой у затопленной печки, когда мама готовила им морковный чай и лепешки из лебеды. И как другая, далекая жизнь из мирного времени вставала у них перед глазами. Наверное, на какое-то время дети забывали и про комнату в бараке в чужом краю без отца, которого отправили в трудармию, и про голод, когда все время хотелось есть, а было нечего; и про страшные морозы зимой, вой волков. Серые хищники близко подбирались к селениям и дорогам, по которым дети ходили в школу или на станцию. Наверное, эти рассказы помогли им выжить в самые тяжелые времена.
Думаю, бабушка могла бы стать настоящей писательницей, хотя за свою жизнь она не выдала ни строчки, за исключением писем, а все свои рассказы сочиняла устно и держала в памяти. И хотя у Анны, которая по мужу стала Дитрих, жизнь складывалась трудно, она была всегда наполнена любовью. Она стала любящей и любимой женой, прекрасной матерью и бабушкой. Родила троих детей: двух дочерей и сына. Заботилась о пятерых внуках, помогала воспитывать девятерых правнуков. Бабушка отличалась добротой и душевной щедростью, поэтому ее любили все, даже кошки, собаки и лошади. Она была выше сплетен, никогда и ни о ком не говорила плохо. Всегда прощала человеку его маленькие слабости. Но в серьезных вещах сохраняла принципиальность, имела четкую позицию и всех нас учила различать и понимать, «что такое хорошо и что такое плохо». Ее обожали подруги, сослуживцы, соседи, ученики ее дочерей, друзья детей и внуков. Помню, когда училась, ко мне приходили однокурсники, и каждый раз несколько человек из них обязательно собирались на кухне вокруг моей бабушки, где та готовила для нас что-нибудь вкусное, как всегда, с воодушевлением о чем-то рассказывала, а ребята слушали ее, открыв рот. Когда я вбегала в кухню и с негодованием кричала: «Да сколько уже можно сидеть, идемте скорее танцевать!», мне отвечали: «Да подожди ты, так интересно!» И я понимала, что это действительно так.

Одним словом, порода
Не подпасть под обаяние бабушки было невозможно. Ее любовь к литературе, поэзии, книгам, музыке, танцам, детям, животным, растениям, цветам, к природе и путешествиям поражала. В молодые годы она слыла красавицей. Несмотря на то что ее когда-то черные, как смоль, локоны со временем стали седыми, а глаукома в пожилом возрасте привела к полной слепоте, во всем ее облике, движениях, повороте головы, речи было столько врожденного благородства, достоинства, мудрости и неторопливости, что можно выразить одним словом: «порода». Гордая, своенравная, с ранней юности она ничего не боялась и вместе со своими братьями великолепно скакала верхом на лошади, занималась гимнастикой, играла в теннис, каталась на велосипеде.
Выросшая на морском побережье, Анна любила море и заплывала с братьями так далеко, что не было видно не только людей на берегу, но и самого берега. До последних своих дней она делала зарядку, принимала прохладный душ или обтиралась губкой с холодной водой, была очень аккуратна и опрятна. Всю жизнь любила чтение и хорошую литературу. Зачитывалась в школьные годы Лермонтовым, Пушкиным, Шекспиром, а спустя более полувека она не только помнила содержание, но и воспроизводила произведения так, будто все, о чем прочитала когда-то, видела наяву и совсем недавно. Я все пыталась понять, как это у нее получается, и пришла к выводу: сила воображения ее была такова, что позволяла видеть и ощущать понравившееся прочитанное в цвете, звуках, запахах, объеме, как будто она присутствует при этих событиях, а особенности мозга - запомнить на всю оставшуюся жизнь. Бабушка безумно любила танцевать и прекрасно исполняла вальс, вальс-бостон, котильон, танго, чарльстон, падеспань, падекатр. Ее партнером в юности был брат Степан, с которым они нежно дружили, помогали и поддерживали друг друга.
Бабушка любила природу и путешествия. География ее перемещений по стране обширна. Она жила в Майкопе, станицах Ханской и Белореченской, Туапсе, в Невинномысске, Краснодаре, Новомихайловке, Сочи, Ставропольском крае, Москве, Тбилиси, Сухуми, Батуми, Средней Азии – Ташкенте, Бухаре, Самарканде, Туркмении, Казахстане, Горячем Ключе, Уфе.
Она всегда училась и занималась самообразованием. Окончила гимназию в Майкопе, в Москве посещала курсы и гимнастическую секцию, училась в педагогическом училище дошкольного воспитания в Краснодаре, вместе с мужем Владимиром поступила в университет рабочей молодежи на общественно-экономический факультет в Бухаре.



Грузчица Анна Дитрих
Вокруг нее постоянно группировался клан семьи Тиракьян. У нее был сильный характер, она умела руководить, никогда не терялась в трудных ситуациях, не сдавалась, боролась до конца. Когда началась война, ее мужа Владимира Дитриха, как и всех, кто носил немецкие фамилии, депортировали из Туапсе, а ей предложили остаться в родном городе и предупредили, что в случае отказа ее автоматически со всеми домочадцами ждет участь всех депортированных. Но Анна с тремя маленькими детьми и пожилой мамой отправилась вслед за мужем в Казахстан.
Прибыли на поселение глубокой осенью. Холод страшный, голод, а они все в легкой обуви и одежде, поскольку другого у них, жителей юга, никогда и не было. Их разместили в бараках. Мужа почти сразу же отправили в трудармию под Свердловск, а Анна с детьми, младшему из которых только исполнилось 4 года, и матерью остались без всякой помощи и средств, как и все переселенцы. Вещей с собой смогли взять очень мало, продать было почти нечего. По приказу Сталина депортированных во время войны должны были обеспечивать всем необходимым для жизни на первое время, но на местах приказы не выполнялись, и люди выживали кто как мог: умирали слабые, старики и дети. В первый же год переселения маленький сын Анны простудился и умер – не было ни лекарств, ни нормальной еды, ни врачей. И тогда Анна, пребывавшая в страшном горе, чтобы спасти оставшихся дочерей и мать, устроилась на работу на каменный Бек-карьер. Ей - молодой, красивой, знающей основы делопроизводства, предложили должность секретарши, но за эту работу давали лишь одну хлебную пайку, а ей нужно было прокормить всю семью, и она пошла в грузчицы. Подрывники взрывали в карьере камень, его нужно было разбить кайлом и погрузить в вагонетки, а потом в открытые вагоны. Анна работала в тяжелейших условиях.
Это был каторжный труд. Когда-то там на самом деле работали каторжники, о чем свидетельствовали оставшиеся цепи, к которым их приковывали. Любимица отца, прожившая счастливое детство в достатке, никогда не знавшая тяжелого труда, Анна не сломалась, работала в карьере изо всех сил и не только справлялась с нормой, но и даже вышла в стахановки. А это давало дополнительной паек, появилась возможность выжить самим и даже отправлять посылки мужу. Владимир Дитрих после демобилизации из трудармии отправился на фронт, воевал, дошел до Берлина. В одном из писем он писал жене: «Дорогие Нюся, дети, мама! Вот уже 14 дней я в пути на Запад. Сегодня прибыли в столицу Белоруссии. Да, Нюся, все то многое, что мне до этого приходилось видеть в кинокартинах и читать, пришлось сейчас увидеть собственными глазами… Эти варвары превратили наши цветущие города в груды развалин. Люди живут в землянках. Видеть все это невыносимо. Сжимается сердце от злости, ненависти к этим паразитам - фашистам. Все ближе, ближе к фронту. Настроение хорошее. Верно, мысли поминутно с вами. Много, много передумал за эти 14 дней, вывод один: останусь жив, вернусь, все поправим. А пока, родная Нюся, береги себя и детей».



В 1947 году Владимир вернулся к жене и детям в Казахстан. Его, с туберкулезом, заработанным на лесоповале, назначили директором Бек-карьера. (Он чудом тогда выжил, пролежав много дней без сознания в лазарете.) А ранней весной 1948 года машина, на которой они ехали с шофером, провалилась под лед. Владимир помогал вытаскивать ее из ледяной реки и смертельно простудился. Так в 39 лет Анна осталась вдовой с двумя дочками, которых будет поднимать одна. И обе они - Эдда и Эмма, сумеют выполнить отцовский наказ - они получат высшее образование.



Выход всегда есть!
Смерть сына, мужа, позже – младшей дочери и более 20 лет слепоты… Анна старалась не обременять своих близких заботами, поэтому окружающие порой забывали о ее тяжелом недуге. Она не только оставалась оптимисткой, но была деятельна - умудрялась варить обеды, делать заготовки на зиму, нянчить маленьких правнучек и была главным, мудрым и добрым советчиком всей нашей большой семьи. Девизом ее жизни стала любимая поговорка ее отца Никиты Степановича Тиракьяна: «Нет такого захода, из которого бы не было выхода». И еще она учила нас: «Никогда и никому не завидуйте!»
Бабушка всю жизнь работала – воспитательницей в детском саду, заведующей чайной, нескольких магазинов, была директором крупного универмага. Она спасла своим самоотверженным трудом семью в страшные годы войны и репрессий, сумела заново обосноваться в далекой от черноморского побережья Башкирии, самостоятельно заработать квартиру, посадить и вырастить сад. Работала всегда честно, бескорыстно, с полной отдачей сил, занималась общественной работой, была награждена медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», а также многими грамотами, поощрениями и ценными подарками. Понимая и ценя красоту талантливо сделанных и изысканных вещей, никогда не стремилась к обогащению. Занимая руководящие должности в торговле, не пользовалась служебным положением и по этому поводу говорила нам: «Самое главное – это чистая совесть».
Хочу, чтобы о нашей удивительной бабушке – красивой и сильной женщине, а также о замечательном роде Тиракьян осталась память и сохранилась для последующих поколений.