Свет далёкой звезды

Пусть придут ко мне только друзья!

Двенадцать лет назад не стало на этом свете Маниры Фарахутдиновой, но она продолжает светить нам лучами своей необыкновенной личности. Она свято верила, что человеческое тело - только временная одежка для души, которая вечна и бессмертна:

Если вдруг не вернусь оттуда,
Из холодного небытия -
Не хочу я пророчить покуда -
Пусть придут ко мне только друзья.

В начале этого месяца мы собрались, чтобы отметить её юбилей: 22 декабря ей исполнилось бы 70 лет. Снова Манира объединила нас, как делала это при жизни.
И кто знает: возможно, Манира, то есть какой-то её фантом, биоэнергетический сгусток или душа (пусть каждый выберет для себя наиболее подходящее понятие) сейчас находится среди нас. Мы чувствуем её присутствие. Пусть похоже на мистику, но это в духе Маниры. Посчитает это поэтическим приёмом - мы пришли сюда с образом Маниры в сердце, значит, она с нами. И пусть наша встреча омоется светлой и чистой грустью.
Годы бегут, многое стирается, забывается... Хочется, чтобы вспомнили удивительную, мужественную, талантливую женщину. Математик-учёный, поэт, публицист, общественный деятель, издатель и просто неравнодушный, добрый человек. Уверена, у каждого, кто был знаком с Манирой, есть своя история, связанная с ней, дорогие сердцу стихи... Сама она любила читать их под огонь свечи. Это её излюбленный поэтический образ:

Ах, свеча моя, свечка,
Ночь мою согревай...
Ах, свеча моя, свечка,
Огонек неземной...
Будь мне песней, судьбой!..

А внутри у нас
Да свеча горит...
Ну, а как горит...
Так, как мы ее зажигаем!

...Мое знакомство с Манирой началось с редакционного задания. Я работала тогда в газете "Экономика и мы". Мне поручили подготовить страничку о Манире Фарахутдиновой - о ее жизни, творчестве. Мы очень хотели помочь ей собрать средства на американские протезы, о которых она так мечтала. Чтобы свободно ходить, ездить на велосипеде, как на рекламных картинках. К сожалению, не получилось. И это, по-моему, единственное, чего Манира не добилась в своей жизни. Несколько раз подходила близко-близко, но...
Помню, приехала я к ней домой - в квартиру на улице Аксакова. Знаете, как бывает - глаза в глаза, душа в душу... Словно сто лет знакомы. Это было в 1992 году.
С тех пор постоянно встречались, общались, делились друг с другом самым сокровенным. Больше всего на свете она хотела, чтобы ее не воспринимали как инвалида - ни в жизни, ни в творчестве. Боже сохрани - опубликовать ее стихи под рубрикой "Милосердие". До сих пор не понимаю, как ей удавалось так вести себя, так себя держать, что в общении с ней действительно не вспоминалось самого больного - у этой женщины нет обеих ног. Хотя все подробности трагедии были рассказаны, услышаны, пережиты...
- Как это могло случиться?! - восклицала я. - Неужели ты не чувствовала, что сзади едет паровоз?
- Нет, - отвечала Манира, - я была в теплой зимней шапке и ничего не слышала. Хотя машинист потом рассказывал, как отчаянно сигналил.
Помню, несколько дней не могла прийти в себя после того, как узнала, что одну ногу ей могли сохранить. Но в больнице - то ли в горячке, то ли в спешке, то ли в шоке - загипсовали эту ногу прямо с наложенным на месте происшествия жгутом. Некроз тканей, неизбежная ампутация.
Но... "я оставлена жить... Как же быть, как же быть?"
И одиннадцатилетний очень сильный человек решает не сдаваться, начинает бороться за свое место под солнцем.
Как же много она добилась! Какой ценой - другой вопрос. Школу окончила с серебряной медалью, поступила в университет, стала математиком, вела научные исследования по проблемам искусственного интеллекта, преподавала. Диссертацию защитить не смогла из-за жестокой болезни рук. Но начала писать стихи. То есть она и раньше понемногу писала, но здесь как прорвало. Это была отдушина, способ самовыражения, способ выживания. Каждая книга - очередной бой, очередная высота, очередной экзамен на мужество. Выпускает сборники стихов не только своих. "ЗАМАННЫЙ МИР" объединил таких же, как она, кто не хотел сдаваться, хотел дышать полной грудью и творить.
Издательство "Гравитон", созданное Манирой, вообще уникальное явление. Как можно столько делать, не выходя из квартиры! Ее стены обладали способностью раздвигаться, растворяться. Какую бурную деятельность вела она в обществе инвалидов, проводила фестивали, ставила спектакли... Какую обширную и разностороннюю переписку вела... Сотрудничала с газетами и журналами, причем не только республиканскими. Ее приняли в Союз писателей Башкортостана. И тоже не сразу. Пришлось бороться, добиваться.
Апофеоз признания - празднование юбилея Маниры в Башкирской государственной филармонии. Помните? Зал переполнен. Поздравлять приехали со всех концов республики. Сцена завалена цветами. Мустай Карим сказал: "В поэзии Манира Фарахутдинова стоит прочно обеими ногами". И никого эти слова не удивили, не покоробили. Значит, Мустафа Сафич тоже воспринимал ее как полноценную, состоявшуюся уникальную личность. Манира была счастлива.
С болью вспоминаются последние годы жизни Маниры, когда она ограничила общение с друзьями, увлеклась эзотерикой, и какие-то другие роковые изменения произошли в ее жизни и в ней самой. Она так внезапно ушла от нас, хотя должна была жить и жить! У этой сильной женщины было много планов, которые ее столь цельная и целеустремленная натура жаждала воплотить. Не позвала никого на помощь. А мы не догадались, что она ей нужна...
Прости, Манира! Милая, незабвенная, спасибо за то, что ты была!
Спасибо за твое доброе сердце. Большую душу. За твою лучезарную улыбку. Спасибо за твои стихи...