Не слышно ныне птиц в Саду старинном,

зато они пока воркуют и щебечут в художественной мастерской…

Сейчас здесь вряд ли можно услышать голоса птиц. И даже если какая-то и рискнет приблизиться к бывшему Видинеевскому саду (ранее – Блохинский, Луначарского, Лунный), каковой в 1992-м в честь 200-летия со дня рождения Сергея Тимофеевича Аксакова получил другое название, приняв имя нашего знаменитого земляка, то тут же покинет этот зеленый уголок, который ныне является ландшафтным памятником и памятником градостроительства конца XX века, объектом культурного наследия народов РФ регионального значения…

В излюбленном месте гуляния горожан сейчас слишком шумно – в апреле Сад имени Аксакова закрылся на реконструкцию.
Его благоустройство реализуется в рамках федеральной программы «Формирование комфортной городской среды» национального проекта «Жилье и городская среда». Так вот, по поводу птиц… Сейчас звуки голосов и щебет пернатых сменил своеобразный оркестр рабочих инструментов – благоустроители работают в хорошем темпе, поскольку на реконструкцию Сада отведено несколько месяцев, и она завершится к концу сентября, подчеркивают в Управлении капитального строительства Администрации Уфы, являющейся заказчиком. В общем, это пространство полнится ныне гудением машин, шумом техники, рокотом механизмов, лязгом, визгом специальных устройств, снимающих напластование временных лет с прутьев решетки Сада, по всему периметру забранного в ограждающую сетку, – доступ на территорию закрыт до окончания ремонтных работ. На днях, обходя снаружи территорию Сада, мы так и не нашли лазейки, позволившей бы нам проникнуть в эпицентр событий… А оказались мы здесь не из праздного любопытства, хотя и этот факт имел место быть… Но мы спешили туда, где по стечению обстоятельств в эти горячие дни для сего участка Голубиной в далеком прошлом слободы, в коей в 1833 году, сиречь 190 лет назад, на пожертвования уфимского купца Блохина был заложен общественный платный сад, как раз… звучали птичьи голоса. Точнее, голосов этих не услышит сторонний человек, в жизни не державший в руках книгу Сергея Тимофеевича «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», написанную Аксаковым в 1852 году и посвященную четырем видам охоты – на лесную, степную, водяную и болотную дичь. Автор подробно описывает животных и птиц: поведение последних, то, чем они кормятся, как выводят потомство, их прилет и многое другое… Все в этой книге говорит о том, как близок был писатель к природе. Именно поэтому с таким уважением относились к «Запискам…» современники Аксакова – Тургенев, Гоголь, а впоследствии и многие русские ученые…
Впрочем, не будем тянуть, а перейдем прямо к предмету разговора. Дело в том, что в обновленном оформлении сада (главный архитектор проекта Юлия Мухамедьярова) будут использованы элементы, детали и парковая скульптура, мыслями уводящие посетителей этого общественного пространства к творчеству и уникальной личности Сергея Аксакова – русского писателя, чиновника, общественного деятеля, литературного и театрального критика, мемуариста, автора книг о рыбалке, охоте, а также собирании бабочек… Напомним также, что некогда на этой земле, рядом с нынешним главным входом в Сад, со стороны улицы Пушкина, стоял дом, в котором 20 сентября (1 октября) 1791 года и родился будущий классик русской литературы. Однако тот дом не сохранился, сгорев при пожаре в 1821 году. Место сие отмечено памятным знаком.
Но опять же сделаем шаг к основной цели, которая вела нас вперед в минувший вторник. В одной из творческих мастерских, к коей и направили мы свои стопы, идет тщательная работа над скульптурами для обновленного парка, который после реконструкции будет разделен на условные зоны – историческую и современную (генеральный подрядчик – ООО «Альбит»): предусмотрены историческая аллея, набережная озера, литературная гостиная, детская площадка. Вот в этом творческом пространстве, в котором под руководством заслуженного художника Республики Башкортостан, лауреата Государственной премии РБ имени Михаила Васильевича Нестерова, члена Союза художников СССР (России), обладателя Золотой медали «Духовность, Традиции, Мастерство» Союза художников РФ, известного ваятеля, преподавателя отделения скульптуры УГИИ, доцента Владимира Лобанова трудится группа талантливых выпускников факультета изобразительных искусств Уфимского государственного института искусств, и рождается то, что со временем займет свое место в обновленном Видинеевском саду. И станет напоминанием: этот уголок земли напрямую связан с судьбой певца природы Башкирии.
…Никого не хочу обижать, у каждого своя стезя, но когда люди берутся за проект реконструкции того или иного общественного пространства, при всей деликатности разработчиков, в первую очередь они обращают внимание на ландшафт, предназначение данной территории, всевозможные технические сложности подхода к задуманному и только потом вспоминают, что есть некая составляющая, базирующаяся на истории данного уголка, мегаполиса в целом и знаковых для города и для (в нашем случае) культуры края, страны, подчас даже мира личностях. Прекрасно, что в Уфе есть своеобразная Мекка для тех, кто занимается творчеством Сергея Тимофеевича Аксакова, причем не только в наших землях, но и далеко за их пределами. Речь о Мемориальном доме-музее писателя, к сотрудникам какового и обратились архитекторы проекта. Доподлинно знаю, что с аксаковцами подробно беседовал архитектор Дмитрий Винкельман, и в результате этого общения в существующий замысел были внесены некоторые коррективы и дополнения. С ними, добавлю, и связано радение группы, возглавляемой скульптором Лобановым, приглашенной для работы в проекте не изначально, а посему для этих мастеров сейчас наступили очень непростые деньки, поскольку время поджимает.



Речь о том, что в оформление парковой зоны, где даже непосвященный должен ощутить незримое присутствие писателя, чье имя носит Сад, должны органично вплетаться, скажем так, «отголоски» творчества Сергея Тимофеевича, коего, напомним, высоко ценят в странах Старого и Нового Света. Выбор свой творческая группа остановила на аксаковских «Записках ружейного охотника Оренбургской губернии», определив для себя в качестве фронта работ фигуры тех птиц, кои фигурируют в книге и даже вошли в названия глав. Глазам нашим предстали знакомые любому сведущему человеку примеры, хорошо известные в нашем крае. «Героев» книги Аксакова выбрали семь – это Горлица (голубка), Журавль, Глухарь, Крачка (она же Морская ласточка или Красноустик), Кулик болотный, Чибис и Куропатка. Авторы трудятся с огромным тщанием, предварительно прочитав аксаковский текст, не раз побывав в Мемориальном доме-музее, в экспозиции коего представлены всевозможные изображения «действующих лиц» прозы Сергея Тимофеевича, сделав массу снимков и вариантов эскизов. Понимают господа ваятели и то, что парковую скульптуру люди, как правило, рассматривают со всех сторон, учли они и факт некоего антуража, поскольку иные птицы в отрыве от каких-то фрагментов, связанных с природным ландшафтом, будут смотреться не столь выразительно – отсюда фрагменты пейзажей, в которые вписываются «персонажи». В общем, хлопот пернатые доставили своим авторам, прямо скажем, немало… Пока все это щебечущее, издающее курлыканье, воркование, поскрипывание или что-то, напоминающее стук, скажем, у глухаря; попискивание куропатки, звонкий дискант (иип-иип) кулика, добавьте сюда и странные «позывные» крачки; короче, все эти «герои» и «героини» аксаковских «Записок…» пока исполнены в глине или с помощью специальной пластической массы. Но пройдет еще немного времени, а сейчас начинается не менее сложный для художников этап – создание составной формы. Ведь прообразом будущего изделия является выдавленная (полая) модель или вырезанный (лепной), расплавляемый (разрушаемый) прототип… Все остальное – работа литейщиков, о которых Владимир Геннадьевич отозвался весьма высоко, сказав, что эти очень профессиональные мастера из города Красноуфимска, находящегося под Екатеринбургом, уже ждут аксаковских птиц…
Представьте, как красиво будут смотреться отлитые в бронзе образы «персонажей» книги писателя Аксакова, установленные на высоком (чтобы посетители могли рассмотреть скульптуру со всех сторон), но не широком постаменте из гранита!..
В числе тех, кто присоединился к столь необычному и интересному для людей творческих проекту помимо Владимира Лобанова, как уже было сказано, выпускники УГИИ Ильнар Ахунгариев, Ильгиз Файзуллин, педагог, добавим, Уфимского училища искусств, Данис Ахметов, Вадим Хисамов и Евгений Теличко. Напомним, что про Евгения Теличко «Вечерка» в свое время рассказывала читателям – в год 447-летия Уфы в канун Дня города дипломник УГИИ, ученик Владимира Геннадьевича Лобанова, талантливый молодой ваятель Теличко преподнес в дар Мемориальному дому-музею Аксакова скульптурное изображение юного героя знаменитой книги Сергея Тимофеевича «Детские годы Багрова-внука». Эта работа, кстати, стала для Евгения дипломной. И ныне она обосновалась в Желтой гостиной старинного писательского особняка, вызывая неизменный интерес посетителей…
Нельзя не сказать и того, что Владимир Геннадьевич в этом проекте работал и над скульптурным изображением Аленького цветочка. Старое изображение символа, который в первую очередь возникает в сознании человека, услышавшего имя Аксакова, на наш взгляд, не выдерживало критики, стилистически не вписываясь в облик и антураж знаменитого Сада. Ныне его демонтировали, а авторы проекта реконструкции утверждают, что Аленький цветочек в каком-то смысле будет «растворен» в парковом пространстве, возникая в виде отдельных элементов.
Версия же Владимира Лобанова, которая наравне со всем увиденным нами в ходе визита, произвела на авторов этих строк впечатление, уходит от всех существующих канонов этого бродячего сюжета, известного во всем мире под названием «Красавица и Чудовище». Скульптор Лобанов нарочито отказывается от монументальности и флуоресцентного свечения диковинного цветка, делая акцент на том, что он крохотный, но обладает невероятной мощью сияния, становясь источником света в тех случаях, когда речь идет о величии праведных дел, сострадания и всепобеждающей силе любви, щедрого сердца. Ведь даже в тексте самого Сергея Тимофеевича, в юном возрасте впервые услышавшего эту сказку от ключницы Пелагеи, купец, найдя то, о чем просила его младшая дочь, Настенька, произносит изумленно: «Так вот ты какой, цветочек аленький!..». Герой поражен тем, что цветок, столь долго и трудно искомый им, оказался вовсе невелик, хрупок и невероятно хорош, просто прекрасен. Даже это «аленький» в каком-то смысле рифмуется со словом «маленький». Аксаков ни разу не дает конкретного описания цветка, понимая, что он сказочный, это растение, которое доселе никто не видел. Речь у писателя идет только о его цвете, а красный, в нашем случае алый, есть символ любви, горячего сердца, которое, полюбив королевича в облике безобразного Чудища, снимает с него проклятие. А возможно, речь у Аксакова идет о символе земной юдоли – вспомните, что Чудище не может жить без необычного цветка и, умирая, оно обхватывает его лапами…
Исходя из этого, Владимир Геннадьевич создал некую дугу – а это тоже символ, так сказать, вместилища, чаши, готовой к тому, чтобы ее наполнили. Дуга – это также нечто, способное служить вместилищем духа, удерживать дух.
И небольшой цветочек, который купец Гордей вез своей любимой младшенькой Настеньке под армяком, на груди, прямо у сердца, у Лобанова излучает невероятной силы свет. Эта дуга, напоминающая корону, венец, русский кокошник, своего рода навершие, сиречь маковку храма, макушку купола, купол неба – и есть тот невероятный поток доброты и бескорыстия, коим цветочек аленький одаривает тех, кто достоин чуда, достоин любви, не имеющей в мире аналогов, то есть единственной на всю жизнь. И под этой сверкающей дугой умостился у скульптора Лобанова скромный крохотный цветочек, обладающий животворящей силой.
...Мы прощаемся, напоследок бросая взгляд на птичье царство, в котором все, несмотря на, казалось бы, формальную немоту творений рук талантливых молодых художников, щебечет, поет и исполнено жизни, символом коей стал лобановский Аленький цветочек. Теперь мы узрим все это в завершенном виде только осенью в Аксаковском саду. Владимир Лобанов провожает нас до выхода и на прощание читает родившиеся под влиянием аксаковской темы строки (он пишет стихи и прозу и, на наш взгляд, замечательно, но сам сие не признает, стесняясь обнародовать заповедную сторону своего дарования): «Знаете, все это время меня окружают в мастерской птицы, а дома гляжу в окно – голубой простор и в нем снова птицы… Короче, родилось!». Он отказался дать корреспондентам «ВУ» свое стихотворение, в котором нас поразил, скажем, барочный хвост голубя (метафора истинного художника, согласитесь!) и коршун, проплывающий кораблем и расправляющий крылами страницы свода законов небесной тверди… Но автор стихотворения не подумал о том, что журналист устроен несколько иначе, чем представители других профессий, во всяком случае, память у него крепче, и несколько строк мы все-таки удержали в сознании… Владимир Геннадьевич, не сердитесь и извините заранее!

Небо повсюду – в открытом окне
Облаков кучевые страницы
Листают открытую книгу при мне…
И птицы, и птицы, и птицы.
Ласточки режут хвостами просвет,
Не желая на миг приземлиться.
И четкий, воздушный,
графический след
Оставляют на этих страницах…

Илюзя КАПКАЕВА,
Фото Лилии ЗАГИРОВОЙ.