Очередное покорение Сибири Русским театром

Как нас позвал Тобольск, а с ним и Пётр Павлович...

Часть четвертая, за давностию дней чуть потёртая

Безусловно, очередная часть тобольского “сериала” несколько задержалась... Однако есть тому объективные причины, связанные в том числе и с нуждами самого Государственного академического русского драматического театра Республики Башкортостан, все силы в последнее время отдавшего постановке “Преступления и наказания”.

Вот и мы, снимая шляпу перед мощью Федора Михайловича Достоевского, остались топтаться в прихожей в ожидании урочного часа. Кстати, приведу один забавный факт. Тут на днях меня спросили в самом, добавлю, ГАРДТ: чем уж так представителя “Вечерней Уфы” потряс Тобольск, что автор данных путевых заметок все не может поставить в них точку?
А действительно, что такого особенного есть в небольшом городе, отметившем ныне четыреста двадцать восемь лет со дня своего основания? В городе, с гордостью владеющем единственным в Сибири каменным Кремлем и подарившем России Александра Алябьева - автора знаменитого романса “Соловей”, написанного на стихи Антона Дельвига? В городе, некогда принявшем жен декабристов, иные из которых навеки упокоились в его земле?.. Недаром же недалеко от входа на Завальное кладбище, в центре коего высится церковь Семи отроков Эфесских (построена, согласно летописям, после 1758 года), вы, невольно замедлив шаг, сразу же обратите внимание на отлитую из бронзы изящную фигуру некой прекрасной дамы, окруженную белоснежными колоннами... Памятник женам декабристов установил Тобольск в 2008-м, тем самым отдав дань восхищения и признательности гражданскому подвигу и отваге чудесных женщин, отправившихся в Сибирь во след своим мужьям...
В Сети я прочитала скупые сведения о том, что авторами мемориала являются скульпторы из Перми, а его рабочий проект был осуществлен сотрудниками Омского научно-технического проектного института транспортной инфраструктуры. Обнаружила информацию и сразу же вспомнила поездку нашего Русского драматического в Омск, куда “академики” из Уфы некогда отправились на гастроли, работая тогда на сцене Пятого театра. Так вот, тобольская композиция в чем-то напомнила мне легендарный омский памятник по имени Люба скульптора Сергея Норышева и архитектора Игоря Вахитова. Он установлен на пересечении улицы Гасфорда (ныне Либкнехта) и Любинского проспекта (ныне Ленина) и по одной из версий является своеобразным посвящением жене губернатора Омска Густава фон Гасфорда Любови Федоровне, буквально за год угасшей в этом городе от чахотки... Весь Русский театр фотографировался рядом с буквально воздушной, с тонкой талией Любой, скромно устроившейся на самом уголке скамейки, словно уступая место многочисленным туристам. И в чем-то она напоминает композицию в Тобольске, в чем-то она сродни тому исполненному благородства собирательному образу, символизирующему красоту и мужество женщин нашей России... Чувствуется манера омичей, с похожими на радение тоболяков (ударение ставьте на последнее “о”!) заботой и вниманием относящихся к своему родному дому.
...Ну а Робинзон Крузо! Увидев его, закутанного в мех, вместе с “обмороженным”, но не потерявшим чувства собственного достоинства Пятницей, с лайкой, жмущейся к их ногам, я на какое-то мгновение оцепенела... Стоят себе среди пока еще не собирающегося таять снега в одном из сквериков, скромно разместившемся на улице создателя Тобольского Кремля Семена Ремезова...
А объясняется появление здесь обоих литературных персонажей достаточно просто. Некогда Даниэль Дефо написал продолжение своей знаменитой книги - роман “Дальнейшие приключения Робинзона Крузо”, в нашей стране известный гораздо меньше первой части, если не сказать - знакомый, пожалуй, единицам. В нем повествуется о том, что вернувшийся домой Крузо, вдруг заскучав, снаряжает в январе 1694 года корабль и, прихватив Пятницу, отправляется в странствие в Ост-Индию. Короче, пересказывать сие сочинение долго, так что буду краткой: Робинзон путешествует в том числе и по России, пересекая которую, стремится добраться до Англии. Попадает он и в Сибирь, через Нерченск приехав в Тобольск, где пережидает зиму. И хотя Дефо достаточно скупо и не всегда верно описывает здешний быт, название города в книге он указал точно. И выбрал последний не случайно. Тогда Тобольск был одним из тех известных иностранцам городов Государства Российского, через которые проходил торговый путь из Европы в Азию.
Потому-то и стоят (с 2007 года) на улице Ремезова эти герои, изумляя гостей и радуя своим потешным видом хозяев здешних мест.
...И все же нас больше всего согревала мысль о ершовском “Коньке”. Ведь ради оного, собственно, мы сюда и отправились - на Всероссийский фестиваль одной сказки, посвященный двухсотлетию со дня рождения Петра Павловича. А это, как я упомянула ранее, для Тобольска - “наше все”. И свидетельство тому, подчеркну, и сувенирная продукция, учитывающая пристрастие людей к чему-то необычному, а значит, и к любимому народом Горбунку. В небольшом деревянном особняке с надписью на табличке при входе “Художественный салон “Старый город”, расположившемся метрах в трехстах от гостиницы, где полпреды ГАРДТ обретались в течение двух суток, обнаружила я целую россыпь крохотных с двумя горбами Коньков, одного из которых (вы видите его на верхнем снимке) поначалу приняла за недоношенного детеныша кенгуру. Консультант салона - молодой мужчина, за несколько минут до меня принимавший солидных клиентов, интересовавшихся антиквариатом, в частности - монетами (чего там только не было, читатель!), от смеха сложился пополам, затем, вынув из стеклянной витрины и протянув мне на ладони бронзовую фигурку, попытался воздействовать на странную посетительницу словом: “Что Вы! Наш он, родной тобольский Конёк! Таких туристы берут с большим удовольствием”.
Не удержалась и я, завернув малыша в носовой платок, спрятав затем в дальний уголок портфеля и доставив чуть позже в Уфу. А магнит, что также запечатлела на снимке фотокорреспондент “Вечерки” Лилия Загирова, прикупил автор этих строк в театре имени Петра Ершова, в фойе которого каждый фестивальный день проходила мини-ярмарка таких вот диковинок, изготовленных руками местных умельцев. И Горбунков на импровизированных прилавках мы обнаружили разных - из бронзы и теста, из дерева и глины, в росписи, вышивке и в мелкой пластике... И я первый раз в жизни увидела “нашлепку” на холодильник, имеющую отсыл одновременно к литературной первооснове и к реалиям конкретной географической точки - крестьянский сын Иван верхом на Коньке-Горбунке несется по темному небу (за пером Жар-птицы, полагаю), оставляя слева один из храмов Тобольского Кремля, очень похожий на Софийско-Успенский кафедральный собор. А в зрительском пространстве театра, на сцене коего “русичам” предстояло играть спектакль, мы обнаружили... невероятно аппетитные, нарядные и вполне себе крупные пряники. И встали в очередь за ними. Но об этом - не сейчас.