Великая школа Алексея Кузнецова

В эти дни в Башкирском государственном художественном музее имени Михаила Васильевича Нестерова развернута юбилейная выставка живописи Алексея Александровича Кузнецова, классика изобразительного искусства Башкирии. И не посетить ее грешно.

...Я сравниваю жизнь Алексея Александровича Кузнецова с судьбой Дон Кихота, и это отнюдь не случайно. Их роднит беззаветная вера в свою правоту и жажда справедливости. Вот только битву с ветряными мельницами у Алексея Александровича заменила борьба с бюрократами от искусства. Ну а любовь... В свое время его поразила любовь, нет, не к прекрасной Дульсинее, а к изобразительному искусству Башкортостана, к народу нашего края.
Работа Алексея Александровича "Допрос Салавата" давно стала хрестоматийной. Написана она была в академических традициях и создавалась на академической даче в Вышнем Волочке. Кстати, вместо двух положенных месяцев пребывания на творческой даче Кузнецов остался там дольше, поскольку ему продлили "командировку" до окончания работы над картиной.
В Уфу Алексей Александрович вернулся триумфатором. Началась плодотворная работа в родном городе. "Молодость Салавата" - картина, исполненная в светлых тонах, стала естественным продолжением избранной темы. Поэтичность, лиричный настрой и музыкальность - все это отличает созданный Алексеем Александровичем образ поэта-воина.
А вот очередная работа - "Бурзянские женщины" принесла автору немало волнений и неприятностей. "Искусствоведы" из обкома партии усмотрели в полотне хулу и крамолу. Загвоздка крылась в том, что автор изобразил женщин... босыми, чем возмутил начальство. Ведь советских женщин не должно было изображать без обуви! Однако возмущенный живописец и не подумал обувать героинь. К счастью, сработала непреклонность Кузнецова, и картина демонстрировалась на многих выставках Урала и России, снискав любовь и уважение в том числе и жителей Бурзяна. В знак благодарности администрация района вынесла решение построить для Мастера в селе Старосубхангулово дом-мастерскую - на берегу Белой, в живописнейшем уголке. Но не успели - художник ушел от нас...
Любовь Алексея Кузнецова к башкирскому народу не несла и нотки меркантильности, была искренней, исполненной нежности. Алексей Александрович часами мог рассказывать о традициях земляков, о приключениях своих друзей. И особое место в его рассказах занимали... орнамент в лоскутных покрывалах и черный цвет в рукодельных панно. "Обратите внимание, - говорил он, - черный цвет является неотъемлемой частью всей композиции. Уберите его, и цветовая конструкция рассыплется, превратится в банальный и скучный набор тряпочек".
Алексей Кузнецов дружил с Ахматом Лутфуллиным. Они подолгу беседовали об искусстве, питали надежды на понимание публики. Некогда в газете "Вечерняя Уфа" появилась серия публикаций Кузнецова о творчестве. Это стало естественным продолжением его просветительской деятельности не только среди взрослых любителей изобразительного искусства, но и среди юных живописцев. Недаром уфимская Детская художественная школа №1 носит его имя.
...Как-то осенней порой Кузнецов гостил у меня на даче на реке Инзер. Дом стоял прямо на берегу. Досуг был естественный: рыбалка, грибы, прогулки по лесу... Алексей Александрович живо интересовался всем: природой, бытом местных башкир. Помню, что особенно его заинтересовало кладбище. Могилы, огороженные небольшими срубами в три звена, не имели ни памятников, ни табличек. Только дерево и трава... Вечера проводили в беседах об ужении рыбы, о медведях, которые время от времени наведывались в малинники близ деревни. Напоследок мы посадили около дома елку. Она прижилась и стала своеобразным памятником Алексею Александровичу Кузнецову - художнику, просветителю да и просто душевному человеку.