Лабораторная работа

Рудольф Нуреев: бессмертье вопреки всему

Несколько сюрпризов поджидало участников очередного, четвёртого по счёту, заседания клуба "Лаборатория политического кино", прошедшего в минувший понедельник в Центре российской кинематографии - кинотеатре "Родина". Одним из них стала замена картины - вместо заявленного ранее "Генерала де Голля" зрители увидели широкоэкранную премьеру документального фильма-расследования Радика Кудоярова "Рудольф Нуреев. Украденное бессмертие".

Но люди, до отказа заполнившие зал и сидевшие даже на дополнительных стульях, были не в обиде - картина весьма органично вписалась в контекст проходящего в эти дни в Уфе Нуреевского фестиваля. А появление посвящённой выдающемуся танцовщику ленты в лаборатории всё-таки политического кино бессменный председатель клуба, ректор БАГСУ при Президенте РБ Сергей Лаврентьев, по традиции предваряя просмотр кратким вступительным словом, объяснил просто. Совершённый Нуреевым знаменитый "прыжок к свободе" в 1961-м стал политическим событием и во многом на первых порах определил интерес к фигуре премьера Кировского театра на Западе. При этом, по мнению самого автора ленты, Рудольф Нуреев был очень далёк от политики - за всю карьеру им не было сделано ни одного связанного с ней заявления.
Но фильм, о котором идет речь, не совсем о балетной стезе великого Руди (его жизни и творчеству посвящена первая лента режиссёра). Нынешняя картина рассказывает о судьбе многомиллионного наследства нашего знаменитого земляка. Будучи до сих пор богатейшим танцовщиком мира, всё свое имущество - счета в банках, недвижимость и предметы роскоши - он завещал основанным ещё при его жизни Европейскому и Американскому фондам, за исключением весьма скромных сумм, предназначенных нескольким своим родственникам и друзьям. Эти средства, по желанию Мастера, высказанному им незадолго до смерти, должны были пойти на создание музея Нуреева, международной школы танца, выплаты стипендий молодым одарённым служителям Терпсихоры и помощь в борьбе со СПИДом.
Автору картины удалось доказать, что ни один из заветов Нуреева руководством Европейского фонда (а именно его деятельность рассматривается в картине) выполнен не был. Более того, практически все предметы роскоши и недвижимость в разных уголках мира проданы с аукционов, какие-то вещи из парижской квартиры разошлись по частным коллекциям (а что-то попросту исчезло в первые же дни после смерти Рудольфа!); и эти деньги тоже мёртвым грузом осели на счетах фонда. Впрочем, мертвым ли? По словам уже бывшего руководителя Европейского фонда Джона Тулей, деньги вложены в инвестиционные портфели известной международной финансовой компании. Между тем сотрудники фонда вели далеко не скромный образ жизни, щедро оплачивая так называемые представительские расходы из его средств.
В некотором смысле лента представляет собой образец документального расследования со всеми присущими данному жанру особенностями. Не буду говорить об элементарных трудностях в преодолении всевозможных препон, чинимых автору "фигурантами дела", которые не позволяли ему получить объективную информацию, в том числе и текста самого завещания Нуреева. Радик Кудояров взялся за неслыханное по дерзости расследование - до сих пор ТАК о нашем знаменитом земляке ещё никто не говорил, и тема его финансового наследства была, что называется, terra incognita. Казалось бы, материал лежал на поверхности, нужно было только копнуть. И ведь определённые разговоры о странностях деятельности Европейского фонда в парижском Обществе друзей Нуреева ходили, но дальше них дело не шло...
Картина выбивается из общей фильмографии Кудоярова не только темой, но и обусловленными самим жанром методой реализации и техническими приёмами. В фильме много участников, но синхроны не пространны, а предельно лаконичны, предпочтение по видеоряду отдано не хронике, а натурным зарисовкам. Автор использует и съёмку скрытой камерой, хотя нужно отдать должное мастерству оператора, француза корсиканского происхождения Жана-Франсуа Сантони, сумевшего снять многие "закрытые" эпизоды открытой камерой. Среди них и прячущиеся от разговора родственники танцовщика, и интервью с экс-председателем Европейского фонда Джоном Тулей, цвет лица которого на протяжении крайне неприятного разговора менялся не единожды... Неоценимую помощь в создании ленты оказала и известный историк балета, синхронист ООН Елена Циолкович. Ещё одна "изюминка" - режиссеру, конечно, не удалось "вывести из тени" миллионы Нуреева, но сразу же после того, как фильм заявили на фестиваль "Берлинале-2008", Джон Тулей был уволен с должности директора фонда, а в музей Башкирского государственного театра оперы и балета присланы личные вещи Бога танца XX века, каковые сейчас могут видеть и посетители БГТОиБ.
...Кстати, сюрпризом для "лаборантов" стал и приезд в Уфу близкого друга Нуреева по его питерскому периоду Любови Мясниковой. Связь с ней Рудольф поддерживал в течение всей своей жизни: именно Мясникова встречала его в Москве в 1987-м - когда Нуреев летел в Уфу попрощаться с умирающей матерью, и в 1989-м - тогда он приехал танцевать премьеру "Сильфиды" в Кировском театре. Мясникова была в числе тех немногих, кто последними видел Нуреева, навестив находившегося при смерти друга в госпитале буквально накануне его ухода. Интервью с Любовью Мясниковой (в девичестве Романковой) звучало в обеих лентах, и она рассказывала уникальные подробности из жизни Мастера, неизвестные широкой публике. К сожалению, Любовь Петровна не успела на премьеру в "Родину", но мнением о фильме с "Вечеркой" поделилась:
- Как представитель фонда по России могу подтвердить, что все вопросы, поднятые в картине, абсолютно справедливы. Европейским фондом не делается ничего из того, что было предписано в завещании Нуреева. И, конечно, квартира Рудольфа на набережной Вольтера была бы идеальным местом для музея. Безусловно, Радик Кудояров проделал огромную работу, "перепахав" эту тему. А ещё я очень благодарна ему за то, что он показал мне нуреевские места в Уфе. Здесь, к стыду своему, я побывала первый раз в жизни. Увидела место, где стоял дом Нуреева, любовалась старинными зданиями оперного театра и школы, где он учился (ныне это Башкирский хореографический колледж), и самое главное - на несколько минут замерла на утесё над Белой, куда Рудик любил прибегать после уроков, провожая взглядом уходящие поезда и твердя про себя: "Я всё равно отсюда уеду!". Это совершенно потрясающие ощущения аутентификации места - на меня просто накатывали волны впечатлений...
...Дискуссия в зале после просмотра ленты большей частью была связана не с самой картиной (здесь автор сорвал продолжительные аплодисменты), а с темой наследия Нуреева в более широком аспекте. В том числе разговор шел и о присвоении имени великого танцовщика одной из уфимской улиц. Информация эта прозвучала из уст директора Башкирского хореографического колледжа. Абсолютное большинство, а в зале сидели журналисты, искусствоведы, историки и поклонники творчества Нуреева, сошлось на том, что предложенный вариант (в удаленном от центра районе) по многим причинам не подходит. По мнению Радика Кудоярова, оптимальной стала бы улица Зенцова: во-первых, Нуреев здесь вырос, во-вторых, статусу танцовщика номер один в мире всё-таки больше соответствовала бы одна из основных улиц города, расположение которой в исторической части столицы было бы удобно для туристов, в том числе зарубежных, с большим волнением воспринимающих любое упоминание о нашем выдающемся земляке. Кроме того, говорили о съёмках художественного фильма про Нуреева, о создании клуба Нуреева в Уфе и о многом другом. Но это уже тема совершенно другого разговора, к коему можно будет вернуться в преддверии предстоящего в будущем году 85-летия со дня рождения Бога танца XX века.

Булат ГАЙНЕТДИНОВ.