Под грифом “секретно”

Сталина “зашифровали” в Уфе

Самым секретным в Уфе в годы Великой Отечественной войны был завод №697 (по производству аппаратуры дальней связи, ныне - ордена Трудового Красного Знамени Башкирское производственное объединение “Прогресс”). Его и в послевоенные годы никак не афишировали, он был закрытым для печати. Правда, после войны этому промышленному предприятию дали новое название - Организация “Почтовый ящик № 210”, а по-другому - завод аппаратуры связи.

И только в самом конце 1980-х годов предприятие рассекретили, но продукция основного производства, естественно, осталась под семью печатями.
Ленинградский завод “Красная Заря”, основанный в 1897 году как петербургский телефонный завод акционерного общества “Эриксон”, передислоцирован в Уфу в числе первых в стране по постановлению Государственного Комитета Обороны №99 под грифом “Совершенно секретно” “Об эвакуации промышленных предприятий” от 11 июля 1941 года. Документ, подписанный заместителем председателя ГКО Вячеславом Молотовым, обязывал для эвакуации предприятия предоставить 350 железнодорожных вагонов в первую очередь и 80 вагонов - во вторую. Предписывалось организовать на базе цехов “Красной Зари” предприятие союзного значения под названием Уфимский телефонный завод и подчинить его Главсвязьпрому СССР. В итоге “Красная Заря” в тылу дала новую жизнь в одном и том же городе двум крупным самостоятельным заводам - № 628 (впоследствии завод телефонной аппаратуры имени С.М. Кирова, ныне - БЭТО) и № 697 (завод аппаратуры связи).
История предприятий в начале Великой Отечественной войны развивалась таким образом. Первый эшелон из 40 железнодорожных вагонов с оборудованием и работниками отправился с берегов Невы 22 июля 1941 года и прибыл на железнодорожную станцию Дема (под Уфу) 31 июля. Всего в наш город эвакуировались около 400 ленинградцев первой волны, в том числе более 150 рабочих и инженерно-технических работников цеха дальней связи и 100 специалистов ГСПЭИ-56 (Государственного союзного производственно-экспериментального института). Переброшены из прифронтовой полосы СССР еще около 400 учащихся из Новгородского ремесленного училища.
Сначала предприятие на Урале действовало по документам как Уфимский филиал “Красной Зари”, но затем преобразовано в завод №628. Краснозаревцы с первых дней пребывания обосновались в зданиях и общежитиях, которые ранее занимали Башкирский сельскохозяйственный институт (улица Карла Маркса, 3), Башкирский государственный педагогический институт имени К.А.Тимирязева (Сталина, 23, ныне - Коммунистическая) и коммунально-строительный техникум (Сталина, 67). Причем БСХИ отправили в село Миловка Уфимского района, потому что в городе не хватало свободных помещений из-за эвакуации с запада не только заводов, фабрик, госпиталей, но и инженерно-технических специалистов, ученых, стариков, детей, больных и раненых красноармейцев.
“Красная Заря” во время войны имела особое стратегическое значение для армии и высшего руководства страны, поэтому Башкирский обком ВКП(б) 6 сентября 1941 года тщательно рассматривал этот вопрос на заседании и принял постановление “О практических мероприятиях, связанных с выполнением задания Государственного Комитета Обороны о пуске в эксплуатацию Уфимского телефонного завода”. Ленинградцы изготавливали полевые телефонные аппараты “МБ” (для села), “ЦБ” мощностью от 120 до 12000 номеров (для городов), реле Т-100, высокочастотные аппараты “ВЧ” (для связи областных центров страны), затем освоили выпуск штабных коммутаторов. К началу 1944 года освоено двенадцать видов военной продукции. Причем за отсутствием нужных материалов корпуса телефонных аппаратов стали собирать из фанеры, а детали, ранее изготавливаемые из проката, заменили на литье. Осенью 1941 года цех № 4 (дальней связи) выпустил первую продукцию: стойки многоканального телефонирования, фильтры и другие изделия связи для фронта из того задела, который был изготовлен еще в Ленинграде и вывезен на Южный Урал. В соответствии с постановлением ГКО от 5 июня 1942 года часть завода № 628 реэвакуирована в Москву на две площадки (на одной из них организован завод № 1 Наркомата обороны).
Постановлением Государственного Комитета Обороны от 15 марта 1942 года и приказом народного комиссара (министра) электропромышленности СССР, подписанным через два дня, цех № 4 преобразован в самостоятельный завод по производству аппаратуры дальней связи с присвоением ему номера 697. Башсовнарком и обком ВКП(б), в свою очередь, приняли постановление по исполнению решения ГКО. Руководство республики обязало горисполком отвести под строительство жилья 3000 квадратных метров земли, строительному батальону УКС № 289 Главвоенстроя поручили завершить работы по возведению производственных корпусов - к 1 августа, а жилых домов - к 1 октября 1941 года. В то же время было предписано сельским районам (Уфимскому, Иглинскому, Бузовьязовскому и Чишминскому) выделять ежедневно с 1 апреля до 1 октября по 25 подвод для строителей. Причем правительство республики обязало Наркомат торговли БАССР обеспечить питанием работников завода № 697 и института №56 по нормам, установленным для предприятий авиационной и танковой промышленности. Вот какое огромное внимание уделялось этому новому предприятию и государственному заказу!
Директором завода № 697 стал Петр Стась, а главным инженером - Михаил Востоков, оба приехали из Ленинграда. 4 июля 1943 года Стася назначили директором только что созданного в Москве Всесоюзного НИИ №108 (ныне - Центральный научный радиотехнический институт имени академика А.И. Берга), который занимался вопросами радиолокации. Под его руководством работали выдающиеся ученые и инженеры, имеющие опыт исследований и разработки в области радиофизики и радиотехники высоких частот. Впоследствии Петра Зиновьевича повысили до ранга заместителя министра радиопромышленности СССР.
Часть ленинградцев прибыла в Уфу позже, испытав на себе все тяготы блокады города на Неве. Они выехали по “Дороге жизни” через Ладожское озеро. Когда я работал на заводе аппаратуры связи, приходилось держать в руках дневник бывшей ленинградки Нины Чудиновой, так ее звали, если, конечно, сейчас не ошибаюсь. Без слез на глазах читать ее блокадные записи было невозможно: сплошной голод, холод, страх, смерть горожан и людские лишения... Когда мы напечатали дневник Чудиновой в заводской газете, содрогнулся весь пятнадцатитысячный коллектив предприятия. Не зря же люди послевоенной поры часто говорили: “Лишь бы не было войны...”
В здание на углу Сталина и Аксакова эвакуированы также лаборатории Центрального научно-исследовательского института Наркомата связи СССР и завода “Красная Заря”, в которых работали лучшие умы страны в области шифровальной радиотехники. Ленинградская группа ученых, приехавшая вместе с заводом, насчитывала примерно 20 человек. Они вошли в структуру ГСПЭИ-56. Была развернута работа по выпуску новой каналообразующей и коммутационной техники, специальной аппаратуры и средств защиты, в том числе и полевых малогабаритных образцов. В Уфу в августе 1941-го эвакуированы основное оборудование, приборы, институтская техническая документация. В тылу релейный отдел электромеханической лаборатории секретной телефонии и другие подразделения научно-технической части “Красной Зари” вошли в состав ГСПЭИ-56.
В Уфе главным конструктором работал Борис Мартьянов, в 1942 году его назначили главным инженером Третьего главного управления Наркомата электросвязи, а в 1944-м он вернулся в Ленинград уже главным инженером “Красной Зари”. ГСПЭИ-56 также по заданию НКВД СССР разработал новейшие образцы военно-полевой и гражданской аппаратуры, запускал в серийное производство новую для нужд фронта на заводах третьего Главного управления Наркомата электропромышленности СССР.
По большому счету телефонная секретная связь начала развиваться только за год-два до начала войны. В 1940-м московская лаборатория Владимира Котельникова приступила к изготовлению образцов наиболее сложного по тем временам аппарата телефонного засекречивания “Соболь-П”, в котором использовались временные и частотные перестановки, а в качестве шифратора взяли обычную телеграфную ленту со случайно нанесенными отверстиями. Лаборатория “Красной Зари” в основном выпускала инверторы. Эвакуация лаборатории Котельникова в Уфу состоялась в ноябре 1941-го. В тылу ее разделили на две группы. Большая часть во главе с В.А. Котельниковым (основные разработчики А.М. Трахтман, И.С. Нейман, Ю.Я. Волошенко, Н.Н. Найденов и др.) переведена в ГСПЭИ-56, в отдел К.П. Егорова.
Впервые “Соболь-П” заработал в конце 1942 года на коротких волнах радиосвязи Москва - Тбилиси, заменив нарушенную немцами из-за боев под Сталинградом проводную связь со штабом Закавказского фронта. Ученые трудились на износ, поэтому смогли за очень короткое время (за год) предоставить на боевую связь сложнейшую радиоаппаратуру. Проработав немного более года в Уфе, лаборатория Котельникова распоряжением Государственного Комитета Обороны передана в отдел правительственной связи (ОПС) и в апреле-мае 1943 года вернулась в Москву. Лаборатория завода “Красная Заря” реэвакуирована в 1945 году в Ленинград, где продолжала свою деятельность в составе НИИ-56.
Отлично сложилась судьба в Москве одного из основоположников советской секретной радио- и телефонной связи Владимира Котельникова, давшего большой толчок развитию в нашем городе производства засекречивающей аппаратуры связи. Он стал академиком Академии наук СССР, лауреатом Ленинской премии, работал заместителем директора Института радиотехники и электроники Академии наук СССР и директором ИРЭ АН СССР (1954-1988), вице-президентом и первым вице-президентом Академии наук СССР (с 4 марта 1970 по 27 сентября 1988), председателем Верховного Совета РСФСР (1973-1980). Владимир Александрович - дважды Герой Социалистического Труда.
Уже в первые годы войны в Уфе создана промышленная база для выпуска техники засекречивания телефонных переговоров. В 1941-1947 годах на опытном производстве ГСПЭИ-56 изготовлено 70 аппаратов типа инвертора. Такая высокоинтеллектуальная продукция никогда не выпускалась в массовом порядке. Завод № 697 осуществил сборку 1898 аппаратов засекречивания, в основном типа инвертора. Однако в ряде изделий, в том числе опытных образцах аппарата “Соболь-П”, использовался шифратор для изменения способа преобразования речи. Где же в военное время использовалась аппаратура связи, изготовленная в Уфе? Во-первых, аппаратурой “Соболь-П” для связи с фронтами по коротковолновым каналам пользовалась Ставка Верховного Главнокомандования.
Самое главное, эта техника засекречивания использовалась во время проведения Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций глав трех стран антигитлеровской коалиции с участием Иосифа Сталина, Уинстона Черчилля и Франклина Рузвельта. Проще говоря, правительственной автоматической шифровальной высокочастотной секретной радиотелефонной связью, разработанной и изготовленной в Уфе, лично пользовался глава Советского государства, председатель Государственного Комитета Обороны Иосиф Сталин. Его разговоры не мог прослушать ни один посторонний человек, даже ни один технически вооруженный шпион, потому что для этого нужно было иметь дешифратор и коды. Маршалы Советского Союза Георгий Жуков, Иван Конев, Андрей Еременко и Василий Чуйков в своих воспоминаниях отмечали хорошую работу правительственной связи, которая, кстати, на своих линиях использовала технику засекречивания.
Разработчики этой шифровальной техники в марте 1943 года удостоены Сталинской премии первой степени за выдающиеся изобретения: руководитель группы ГСПЭИ-56 Владимир Котельников, инженеры Константин Егоров и Георгий Старицын. Двое последних приехали в Уфу из Ленинграда и еще с начала 1930-х годов занимались разработкой шифровальной техники. 21 января 1944-го Указом Президиума Верховного Совета СССР за успешную работу по выполнению заказов фронта, освоению и серийному выпуску новых образцов изделий 14 работников завода № 697 награждены орденами и медалями, в том числе ордена Ленина удостоен настройщик станков-автоматов М.Н. Соболев.