К 200-летию победы России в Отечественной войне 1812 года

Назло дождям московского разлива, били француза в хвост и в гриву!..

(Окончание. Начало в №177 за 14 сентября)

«...И вот нашли большое поле!..»
Ночь с 1 по 2 сентября прошла без приключений, правда, было весьма холодно. Утром позавтракали, успели сбегать до торговых рядов (во время фестиваля традиционно разворачивается ярмарка народных умельцев) и подготовились к тому долгожданному, ради чего живут все мои единомышленники по увлечению, - реконструкции главного сражения Отечественной войны 1812 года на плац-театре близ села Бородино. Мы вышли на поле...

Увы, погода нас не жаловала, и в этот день моросил мелкий осенний дождь. Однако настроение он нам подпортил не столько, сколько учиненный омоновцами шмон. Процедура проверки плечистыми ребятами в камуфляже наших ружей, ранцев и патронных сумок была неприятной и унизительной. Затем к нашему "белому" лагерю начали подтягиваться полки из лагеря "черного", которые также проверялись. Постепенно все обозреваемое пространство заполнялось людьми в униформе всех цветов радуги. Грохот барабанов и игра на флейтах создали неповторимую атмосферу праздника. Подходило время баталии, все полки построились, и мы выдвинулись в сторону плац-театра, места на котором с утра оккупировали зрители. Зрелище незабываемое. Такой массы людей, экипированных в военную форму начала XIX века и идущих в ногу, можно увидеть разве что на парадах. Почти четыре тысячи реконструкторов, около пятисот всадников и тридцать орудий разыграли грандиозное, доселе невиданное действо.
Перед "сражением" была объявлена минута молчания в память о наших товарищах, не доживших до славного юбилея Бородина. Затем вновь загремели барабаны, и войска стали расходиться по позициям. Французы со своими союзниками разместились на противоположной стороне от зрительских трибун, мне показалось, их было в два раза больше, чем нас. Русская армия построилась рядом с трибунами, причем наш батальон занял позицию позади артиллерийской батареи из 6-8 пушек, расположившейся на редуте. Таким образом, наша задача заключалась в защите этой батареи. Запомнилось, как мимо нашего строя прошла колонна русской гвардии: под грохот барабанов, сверкая латунными орлами на киверах, прошествовала лейб-гвардия...
Поле перед артиллерийской батареей пересекалось речкой, берега которой соединяет небольшой мостик, слева от нас стоял батальон гвардии, справа - отдельные части русской пехоты, сзади - кавалерия и ставка Кутузова, перед фронтом армии - егерская цепь, которая по правилам военной науки XIX века и начала сражение, открыв частую стрельбу по надвигающимся французам.
С первым залпом орудий я чуть не оглох. И не только я, весь строй дружно вздрогнул от резкого сотрясания воздуха. К небесной сырости добавился запах пороха, поле постепенно заволокло едким дымом. Кто-то крикнул: "Потеплело, братцы!". Строй откликнулся дружным смехом, а унтер-офицеры отреагировали: "Разговорчики в строю!..".
Наших бедных егерей атаковали с моста и флангов, со свистом налетели вражеские уланы и окружили стойко обороняющееся егерское каре. В то же время первая колонна французов перешла мост и выдала по егерям дружный залп из всех ружей.
Справа от нас русская гвардия уже вела неравный бой с французской пехотой. Длинные шеренги противоборствующих сторон открыли огонь, и многие падали в строю, изображая убитых и раненых. В дыму подчас было невозможно отличить своих от чужих.
На помощь погибающим егерям выдвинулись наши гусары, лихо, по-молодецки врезавшись в строй неприятельских улан. Однако пока гусары теснили французскую конницу, егерей смела французская пехота, длинные колонны которой нескончаемо текли через мост. Я был просто ошарашен ее числом и думал: когда же она кончится?
Прямо перед нами встала огромная стена французов. Масса пестро одетых людей шла на нас неудержимо, несмотря на беспрестанную канонаду русской артиллерии. Подойдя на расстояние пистолетного выстрела, французы остановились и сделали дружный залп из всех ружей. Завязалась перестрелка, ветер не успевал разносить дым, заволокший все поле. Наш батальон был атакован неприятельской кавалерией - неслись то ли уланы, то ли гусары, мы едва успели перестроиться в ощетинившееся штыками каре. Поняв, что нас не достать, вражеская конница набросилась на конницу русскую, завертелась карусель кавалерийской схватки.
Наш батальон вновь развернулся в линию. Шум от выстрелов был такой силы, что я совершенно оглох на правое ухо. От близких взрывов ошметки земли шлепали по киверу, будто по барабану. Увлекшись боем, я не заметил, как расстрелял весь боезапас. Спасибо соседям из третьей роты - поделились патронами. Но только я перезарядился, как обнаружилось, что из-за сильной влажности мой отсыревший кремень не выдает искру. Между тем, команды "класть!", "целься!", "пли!" звучали, не переставая. Даже показалось, что и артиллеристы настолько увлеклись боем, что стали стрелять чаще и быстрее. В общем, чтобы совершенно не оглохнуть, пришлось открыть рот и тем самым облегчить давление на мои бедные барабанные перепонки. ...Вдруг прямо из дыма на нас повалили французские кирасиры! Тридцать человек, закованных в блестевшие даже в густом дыму латы, скакали плотным строем, держа палаши на вытянутой руке. Впереди выделялись карабинеры в золотистых кирасах и шлемах с красными султанами. Они жаждали боя и не хотели упускать свою славу!..
В чувство приводят громкие возгласы наших командиров и дублирующие их слова команды унтер-офицеров: "Строиться в каре!". Роты смыкаются в плотный квадрат, в центре которого встают барабанщики и знаменосцы. Окружившие каре кирасиры и карабинеры носятся вокруг, бьют палашами по штыкам ружей, но достать нас не могут!..
На выручку батальону бросаются казаки, в строю которых успеваю заметить одного из "северных амуров". Идет страшная рубка, воздух дрожит от сабельного звона. За мельтешением кавалерии успеваю заметить, что к прекратившей стрельбу линии французской пехоты подходит подкрепление, и огромная масса неприятеля окружает наш артиллерийский редут, помочь которому мы не в силах. В свою очередь, и казаки, уступая натиску тяжелой конницы французов, вынуждены отойти назад.
Исход кавалерийской схватки решили русские кирасиры, ударившие всей своей массой по кирасирам неприятеля. Всадники в золотых латах рассыпались в разные стороны, так что помощь русских кирасир дала нам возможность вновь развернуться в линию. Опять началась оглушительная для моих бедных ушей канонада, под которую отцы-командиры своим бравым видом воодушевляли нас на бой. Все были в предвкушении рукопашной схватки. И она не заставила себя долго ждать...
Под визг флейт и надсадное звучание барабанов французская пехота, коей по моим подсчетам было раза в два больше, чем нас, медленно двинулась на наш фронт. "Вив ля Импер! (Да здравствует Император!)" - кричали враги.
Приблизившись к редуту, французы сделали рывок и, быстро преодолев укрепление, захватили пушки редута. Во всяком случае, так им казалось, потому что наш батальон с ружьями наперевес был уже на подходе. За 10-15 метров до земляных укреплений мы ускорили движение и ударили по французам всей своей массой! Началась давка, задние напирали на передних. Несколько французов упали, запнувшись об орудийные лафеты и неровности земляного укрепления. Враг был опрокинут!
В этой схватке мы потеряли артиллерию редута, защищать было нечего, и батальон отступил для перегруппировки. На некоторое время воцарила тишина, стороны готовились продолжить схватку...
Французы перестроились шустро и вновь двинулись на нас, обходя уже поверженный редут. Второй штыковой бой показался мне не столь яростным. Однако толкотня была ужасная, и в этой кутерьме мы как-то не заметили, что неприятель обошел нас с тыла, обрушив удар на знаменную группу и барабанщиков. Один из французов успел даже схватиться за древко знамени, но наши пехотинцы столь разгорячено отбивали флаг, что дело едва не дошло до настоящей драки! Схвативший было знамя "мусье" получил удар в грудь, несколько французов опять упали... Победа? Нет, все же численный перевес был за неприятелем, и это сказалось - наш героический батальон почти растворился в массе неприятельской пехоты. Как вдруг (это, переменчивое военное счастье!) на выручку приходит русская гвардия, штыки которой восстанавливают утерянное было равновесие. Все! Звучит сигнал отбоя, возвещая о конце сражения...
После традиционного построения, после "баталии" и поздравления участников фестиваля клубы-полки двинулись маршем мимо зрительских трибун. Русская пехота распевала "Вдоль да по речке, вдоль да по Казанке...", зрители с трибун скандировали: "Молодцы!..". Слышать это было чертовски приятно...

Ильдар ГАТАУЛЛИН.
Фото Геннадия ШЕВЕЛЕВА.