Уроки истории

Так кем же был комбриг Муса Муртазин?..

По меткому высказыванию Вадима Рощина, героя замечательной трилогии Алексея Толстого "Хождение по мукам", правда гражданской войны заключается в том, что вроде как "метишь во врага, а стреляешь в родного человека". Слова литературного персонажа имеют отношение только к Гражданской войне в России.

Такого рода войн было немало в истории человечества, взять ту же гражданскую войну 1861-1865 годов в США. Однако там граница между противоборствующими сторонами проходила между южными и северными штатами. И те граждане США, что жили на севере, автоматически попадали в армию "северян", соответственно, уроженцы южных штатов - в армию "южан". В России все было сложнее: казаки враждовали с иногородними, крестьяне поднимали на вилы голодных горожан, когда те приходили в села с продразверсткой, махновцы поочередно воевали с петлюровцами, белыми и красными, а национальные формирования вели свою национально-освободительную борьбу. В общем, это была война "всех против всех". И в отношении Гражданской войны в России можно и нужно называть ее не иначе, как войной братоубийственной.
Вот почему в статье Нияза Салимова "Миссия - служить народу", опубликованной в 94-м номере газеты "Вечерняя Уфа" от 18 мая нынешнего года и посвященной видному сыну башкирского народа Мусе Муртазину, слова "герой гражданской войны" вызвали во мне внутренний протест. Как известно, советская пропаганда постаралась придать Гражданской войне в России некий ореол романтики. На киноэкране лихо и беспощадно расправлялась с бандитами Лютого и Бурнаша четверка "неуловимых мстителей", советские авторы слагали песни о красных командирах, например, "гулял по Уралу Чапаев-герой...". И в сознании обывателей укоренялась красивая легенда о красных героях, о легендарном начдиве из народа, погибшем за правое дело от рук "нехороших белоказаков".
Но, если смахнуть налет романтического ореола, наружу выступает такая суровая правда гражданской войны, что весь миф о "легендарном начдиве" рушится, словно карточный домик. Поясню: до июня 1919 года 25-я чапаевская дивизия воевала на колчаковском фронте и после успешной для красных Уфимской наступательной операции, в результате которой армия Фрунзе овладела Уфой, а сам Василий Иванович некоторое время был комендантом нашего города, ее перебросили на Уральский фронт.
Данный фронт держали в основном уральские казаки, численность которых была очень невелика (в разное время от 25 до 15 тысяч штыков и сабель). Вследствие сильного удаления от колчаковских баз снабжения Уральская казачья армия постоянно испытывала голод на снаряды и патроны. Добавлю, это была одна из самых непримиримых по отношению к красным армий. Ведь уральцы, все как один, были староверами и попытку новой власти изменить традиционный уклад их жизни приняли в штыки. Воевали они без всякого снисхождения к врагу, замучивая до смерти попавших к ним в плен красноармейцев. В свою очередь и чапаевцы, по свидетельству комиссара 25-й Фурманова, отвечали им тотальным истреблением всех уральских казаков, чьи семьи были вынуждены бежать от красных, так как те безжалостно сжигали казачьи станицы. Уральская казачья армия сопротивлялась долго и отчаянно, но численный перевес и почти полное отсутствие снабжения вынудили староверов уйти за границу и больше никогда не возвращаться в родные места. Уместно будет отметить: если сегодня на территории Российской Федерации можно встретить потомков донских, кубанских, оренбургских или забайкальских казаков, то потомков уральских казаков-староверов практически не осталось. То есть налицо уничтожение целого народа, иными словами, геноцид, осуществленный красными на Уральском фронте. И как после этого воспринимать строки "гулял по Уралу Чапаев-герой..."?
А теперь обратимся непосредственно к человеку, которому, собственно, и посвящен материал. Как известно, свой боевой путь командира Муса Муртазин начинал в созданном в 1918 году Башкирском национальном корпусе. В январе 1919-го возглавил 1-й кавалерийский полк имени ротмистра Амира Карамышева - первого командира этой части, погибшего в бою с красными. В феврале 1919-го Башкорпус перешел на сторону красных, соответственно, в его составе переход осуществил и кавполк Муртазина. Что любопытно, от своего почетного шефа кавалеристы-муртазинцы не отказались - полк по-прежнему носил имя ротмистра Карамышева!.. И это может свидетельствовать лишь об одном: в первую очередь чины кавполка считали себя башкирами, выступавшими за создание суверенного Башкортостана, и в меньшей степени красными бойцами.
Далее, как мы знаем, Башкорпус был расформирован, а кавалерийский полк Муртазина вследствие репрессий со стороны красноармейцев и командиров 20-й Пензенской дивизии против башкирского населения и уничтожения ряда лидеров башкирского национально-освободительного движения (в частности, поэта Шайхзады Бабича) перешел на сторону белых. Причем сделал это, "громко хлопнув дверью" - уничтожив несколько красноармейцев Смоленского полка Пензенской дивизии.
История умалчивает о том, чем занимались Муртазин и его бойцы по возвращении в стан белых. Известно лишь, что обратный переход к красным муртазинцы совершили в августе 1919 года. К тому времени часть Мусы Лутовича была развернута в двухполковую бригаду. И ее бойцы, по свидетельству очевидцев, были экипированы в японскую кавалерийскую форму. Превращение полка в бригаду можно объяснить популярностью Мусы Муртазина среди башкир. А вот чем объяснить наличие японской формы, за какие такие заслуги получили ее бойцы-муртазинцы? И еще. С учетом того, что солдаты колчаковской армии в основном снабжались Антантой и получали английское обмундирование, возникает вопрос: почему муртазинской бригаде было сделано исключение? Не преследовало ли колчаковское командование цель выдать бойцов башкирской бригады за... японцев, и тем самым убедить население Сибири в том, что союзники-интервенты оказывают помощь белому движению не на словах, а на деле?
Кстати, на Деникинском фронте белые часто путали захваченных в плен красноармейцев-башкир с китайскими интернационалистами. Отношение к иностранцам было жестким, строилось по принципу "две собаки дерутся - третья не суйся", поэтому всех "интернационалистов": венгров, немцев, латышей, китайцев и так далее - ставили к стенке без суда и следствия. Башкир спасало знание худо-бедно русского языка, чем не могли похвастаться китайцы.
Последний вопрос, который напрашивается по факту перехода муртазинцев обратно в лагерь красных: почему он был осуществлен только в августе 1919 года, то есть спустя шесть месяцев после трагических февральских событий, когда судьба белых армий Восточного фронта была предрешена и их разгром был только делом времени? Память о расправе над красноармейцами Смоленского полка все еще была свежа?
Дальнейший путь бригады Муртазина известен благодаря вышедшим после Гражданской войны воспоминаниям самого Мусы Лутовича. Вскоре поле перехода кавбригада была направлена на Уральский фронт и, если верить мемуарам Муртазина, поражений не знала. Впрочем, причины побед красных на этом фронте я уже назвал выше. Важно сказать другое, а именно, что лидер башкирского национально-освободительного движения Муса Лутович Муртазин, выступавший за самоопределение башкирского народа, лишал права на это самое самоопределение другой народ - уральских казаков, которые сражались за право жить по традициям предков, за право исповедовать религию отцов и дедов. То есть за то, за что, собственно, в годы Гражданской войны боролись сами башкиры...
Следующей страницей в военной биографии Муртазина стала советско-польская война. В советской историографии можно найти такое определение как "белополяки", впрочем, к белым подчиненные маршала Пилсудского не имеют никакого отношения. Хотя бы потому, что свои действия поляки не согласовывали с армией Врангеля, а вынашивали далеко идущие планы - расширить границы Польши "от моря до моря" (от Черного до Балтики). За счет наших земель, разумеется. Не будем подробно останавливаться на ходе боевых действий и участии бригады Муртазина в той войне. Важнее напомнить, что башкирские формирования в составе РККА были отмечены на всех фронтах Гражданской войны: Деникинском, Юго-Западном, Северном (Петроградском). Известно, что башкиры были в числе тех, кто защищал Петроград от войск Юденича.
Вот только на Восточном фронте красных частей из башкир не наблюдалось. Вроде бы театр военных действий - Урал и Сибирь - был для них знаком, и поддержка со стороны населения башкирских сел и деревень обеспечена. В чем же дело? А в том, что даже после перехода в феврале 1919 года Башкорпуса к красным, в колчаковской армии воевало еще достаточное количество бойцов из числа мусульман. Настолько достаточное, что при переходе колчаковцев в Забайкалье лидер белых башкир ишан Курбангалеев поднял вопрос о создании отдельных частей из числа мусульман. Вышел даже приказ об особой форме для таких бойцов. А теперь представьте, что произошло, если бы оставленные на Восточном фронте бойцы бригады Муртазина встретились со своими соплеменниками из какого-нибудь беломусульманского полка! Что могло произойти - братание, обратный переход муртазинцев в лагерь белых? Нет, советское правительство четко усвоило политику "разделяй и властвуй", и подчиненные Мусы Лутовича могли совершать свои подвиги на Уральском или Польском фронтах, но только не на родном Восточном.
Так кем же все-таки был комбриг Муртазин? Если брать последнее место его службы, то де-юре - советским командиром. А де-факто? Мне все-таки кажется, что форма командира РККА и два ордена "Красного Знамени" были для него неким прикрытием, защитой, дающей возможность легально находиться на территории Советской России. В первую очередь Муса Лутович оставался верным сыном башкирского народа, что лишний раз доказал во время восстания "Черного орла" на территории нашей республики - тогда комбриг-орденоносец действовал против восставших башкир не языком снарядов и пуль, а увещеваниями и уговорами.
В печально памятном 37-м комбриг Муртазин был арестован и расстрелян. Не помогли ни ордена "Красного Знамени", ни слова Михаила Буденного, характеризующие Мусу Лутовича как храброго красного командира, преданного делу советской Родины, ни его подвиги на Уральском и Юго-Западном фронтах. Зато вспомнили переход муртазинцев на сторону белых в феврале 1919-го и уничтожение красноармейцев Смоленского полка... Всмотритесь в глаза Мусы Муртазина на его последнем прижизненном снимке, сделанном незадолго до расстрела. Вы видите взгляд советского командира, героя гражданской войны?.. Нет, на нас смотрят глаза участника, а лучше сказать, жертвы одной из самых братоубийственных войн, которую пережила наша страна в начале XX века, войны "всех против всех".
В следующем году исполнится ровно сто лет событиям, которые навсегда похоронили Российскую империю и ввергли страну в пучину Гражданской войны. Если мы не хотим стать пресловутыми Иванами, родства не помнящими, то должны обязательно воспользоваться этой возможностью и вновь осмыслить события вековой давности... А еще вспомнить их участников, в чьем ряду стоит и наш земляк Муса Муртазин. К этому нас обязывают наш долг и наша совесть.