НЕИЗМЕННЫЕ ВЕЛИЧИНЫ

Эра Исрафилова в истории Башкирского театра

Знакомство мое с творчеством Рифката Вакиловича Исрафилова произошло по большому счету не так уж и давно - чуть больше десяти лет назад. До этого я о нем практически ничего не знала, впрочем, как и многие из моего поколения, - его имя, в то время преданное забвению, звучало как миф. Помню, наши педагоги с театроведческого отделения Уфимского государственного института искусств восторженно рассказывали о его спектаклях, анализируя каждую мизансцену, режиссерские ходы и реплики актеров, а мы раскрыв рты слушали и не верили: неужели такое могли поставить у нас, в Башкирском театре!.. Поставить про то, как обыкновенный пастух, вознесшись на палубу воображаемого корабля, вдруг начинал думать о смысле жизни и на глазах у зрителей из простого обывателя превращался в поэта и мыслителя. Про то, как ревность доводит человека до саморазрушения, а любовь - до абсурда. Про то, как два старика хотели откупиться от смерти. Про истребление в начале прошлого столетия лучших пород лошадей. Про Дон Жуана, наконец (в Сибайском государственном башкирском драматическом театре имени Арслана Мубарякова), героя, который, не боясь и не страшась ничего, бросал со сцены в зал слова, исполненные правды...

Тогда, в 1990-е годы, в не самый благополучный период в развитии культуры и искусства в стране, Башкирский государственный академический театр драмы имени Мажита Гафури ставил спектакли на языке, созвучном чаяниям и вызовам эпохи. Сложная конструкция спектаклей, нетрадиционный взгляд на национальную культуру, новый по тем временам способ выражения своих мыслей и чувств, осмысление общечеловеческих проблем, необычная форма и полная свобода художественного высказывания - всё это настолько поразило меня, что, словно магнитом, стало тянуть к творчеству Рифката Вакиловича, заставляя знакомиться с ним хотя бы по видеоматериалам.
К сожалению, таковых нашлось немного, но тем не менее достаточно для того, чтобы понять всю значимость личности этого выдающегося режиссера. Увы, утерян философский спектакль "Не бросай огонь, Прометей!" по трагедии Мустая Карима, нет знаменитого "Помилования" по повести Мустафы Сафича. Нет столь важных для истории и развития театра чеховских "Трех сестер", где Исрафилов углубленно работал с молодыми актерами по методу действенного анализа. Невозможно теперь увидеть "Старшего сына" и "Прощания в июне" по пьесам Александра Вампилова (в последнем впервые начало складываться знаменитое сотворчество, союз Рифката Исрафилова и сценографа Тана Еникеева). Не сохранилась и искрометная комедия "Четыре жениха Диляфруз" Туфана Миннуллина - на этом спектакле даже суровые критики от смеха падали со стульев. Утрачено многое...
Но, к счастью, остались основные спектакли, определившие не только путь режиссера Исрафилова, но и линию развития Башкирского театра в последние десятилетия ХХ столетия. Это прежде всего знаменитый поэтически-метафорический спектакль "И судьба - не судьба!" по повести Мустая Карима "Долгое-долгое детство" (1978). Запись, правда, сделана гораздо позже - видно, что и актеры, игравшие роли детей, повзрослели - но всё же она является ценнейшим архивным материалом, по которому можно сделать уникальную подробную реконструкцию легендарной постановки.
Сохранился и пронзительный спектакль "Матери ждут сыновей" по пьесе Асхата Мирзагитова (1975), выпуск которого был приурочен к 30-й годовщине Великой Победы. И на протяжении двух часов мы можем наслаждаться потрясающе тонкой и проникновенной игрой фантастической по своему дарованию актрисы Зайтуны Бикбулатовой. Ее роль школьной учительницы, всю жизнь наставлявшей детей на добро, справедливость, честный труд и вдруг в конце пути осознавшей, что собственный сын оказался предателем, полна внутреннего драматизма и душевной боли. В этом же спектакле еще один неординарный образ, а речь идет о сложной женской судьбе, создала Гюлли Мубарякова. Нарушая все сценические каноны, Рифкат Исрафилов доверил возрастную роль именно ей, так как еще в те годы увидел, что Мубарякова - актриса, способная воплотить на сцене даже самые противоречивые характеры, что она - актриса мощнейшего внутреннего переживания, трагического дарования. Не случайно он выводит ее в ансамбле с Зайтуной Бикбулатовой. И закономерно, что в 1992 году Исрафилов именно с ней сделает выдающийся в истории нашего театра спектакль "В ночь лунного затмения" по трагедии Мустая Карима. В нем Гюлли Мубарякова сыграет одну из главных в своей жизни ролей - Танкабике.
Через школу мастерства Рифката Исрафилова пройдут многие башкирские актеры - это и Фидан Гафаров, и Нурия Ирсаева, и Тансулпан Бабичева, а позднее Эльвира Юнусова, Ильдар Саитов, Шаура Дильмухаметова, Хурматулла Утяшев... В спектаклях Исрафилова заново засверкают дарования артистов того поколения, которое сегодня уже является легендой: Арслана Мубарякова, Зайтуны Бикбулатовой, Рима Сыртланова, Хая Фахриева... А еще в полную силу проявились возможности, как уже было сказано выше, Гюлли Мубаряковой, а также Шамиля Рахматуллина, Асии Нафиковой, Зиниры Атнабаевой и многих других.
Отдельной строкой необходимо сказать о режиссерском подходе Рифката Вакиловича, который заключается в кропотливой, дотошной, подчас изнурительной работе с актером. Наблюдая за творческим процессом Исрафилова позже, уже на Оренбургской сцене в 2000-е годы, я увидела, что сам он ничего не рассказывает и не показывает своим исполнителям: не раскрывает сути образов, идею пьесы, редко выходит на сценическую площадку, часто прерывает репетицию. Метод его заключается в том, что он атакует актёра вопросами, заставляя работать мозг и тело оного на все сто процентов, даёт одну за другой задачи, которые должен решить именно артист, а не режиссёр. И когда исполнитель сам начинает вникать в эти художественные задачи, додумывая и рождая движение, жест, реакцию, тогда он наполняется иной глубиной, становится ярче, мыслит интереснее, и все его физические действия определяются колоссальной внутренней работой. На репетиционной площадке Исрафилов, подобно тренеру в спорте, вновь и вновь заставляет актера повторять рисунок найденного им же самим способа существования, оттачивать технику - внешнюю и внутреннюю. И так до седьмого пота, пока артист не почувствует, что с ним произошло чудо творческого преображения. Потому-то спектакли Исрафилова, кроме формы, прежде всего запоминаются заразительными, увлекающими зрителя, мастерски сделанными, не похожими друг на друга актерскими работами. И это не случайно, ведь Рифкат Вакилович закончил режиссёрский факультет ГИТИСа. Его педагогами были потрясающие Андрей Алексеевич Попов и Мария Осиповна Кнебель. А кумиром - Анатолий Васильевич Эфрос, на репетициях которого будущий режиссер также учился постигать тонкости профессии. Позже, в 1970-е годы, Исрафилов будет ездить к Георгию Александровичу Товстоногову на лаборатории выдающегося Мастера. Всем тем мыслям, которые Товстоногов сформулировал в своей книге "Зеркало сцены", будущий режиссер непосредственно внимал на этих встречах.
...В первой же постановке Рифката Исрафилова "Галиябану" (1972) ярко проявили себя как молодые актёры, так и представители старшего поколения. Среди первых - исполнители главных ролей: хрупкая, невероятно женственная зеленоглазая Нурия Ирсаева и высокий, статный, с копной темных волос красавец Фидан Гафаров. Именно этот дуэт войдёт в историю Башкирского театра как самый популярный и востребованный. Выйдя на сцену вместе, они сразу же стали кумирами, причем, как будет ясно со временем, не одного поколения зрителей. Ведь их песни из спектаклей и доныне звучат по радио, рождая у старшего поколения ностальгию по минувшим годам. Созданные ими образы Галиябану и Халиля ("Галиябану" по пьесе Мирхайдара Файзи), Галии и Искандера ("Неотосланные письма" Гадела Кутуя), украинки Алеси и капитана Айбулата ("Лунные вечера Айсылу" Ибрагима Абдуллина), Галии и Загира ("Галия" Тагира Тагирова) полны нежности, любви и глубокого драматизма. В 70-е годы в Башкирский театр хлынул зритель, и мне представляется, что произошло это во многом благодаря и столь востребованному дуэту. Исрафилов привлёк в БАТД публику, зная потребности и нужды таковой. Выходец из Башкирии, он понимал, что национальный зритель без песни и пластики жить не может. Поставь он, например, "Великодушного рогоносца" в 1970-е, никто бы его не понял и, может быть, в театр больше не пришёл. Хотя, что скрывать, и в 1990-е годы мало кто из широкой публики принял исрафиловскую постановку по пьесе великого бельгийского драматурга, но об этом чуть позже.
...В 1979 году в Уфимском государственном институте искусств Рифкат Вакилович набирает свой первый актерский курс, состоявший из десяти человек. Начиная с этого момента, всю свою дальнейшую творческую жизнь, и в Башкирском и Оренбургском театрах (за редкими исключениями) Исрафилов будет сам готовить артистов для "своей" труппы.
Для него режиссура и педагогика всегда являлись единым целым. Начатый процесс обучения в вузе он в дальнейшем продолжает с учениками на профессиональной сцене. Исрафилов не только набирает курс, нет... Он всматривается в каждого абитуриента, пытаясь понять, как можно "использовать" особенности этого человека в будущем. Так было всегда: и в период работы в Башкирском академическом театре, и сейчас, в Оренбурге. Чуткий педагог и талантливый руководитель, он бережно взращивает, неспешно, кропотливо готовит своих учеников для больших сценических работ. Таким образом Рифкат Исрафилов формирует судьбу актера. А работает наш герой только с теми, кто предан и готов идти за ним, кто открыт к сотворчеству, к диалогу.
...В 1981 году Рифкат Исрафилов назначается художественным руководителем Башкирского государственного академического театра драмы имени Мажита Гафури. Вместе с должностными обязанностями он принимает на свои плечи и всю ответственность за дальнейшую судьбу БАТД. Начиная с того времени и вплоть до середины 90-х Исрафилов - безусловный лидер флагмана национального искусства республики.
В сложные перестроечные годы Рифкат Исрафилов словно переключил внимание зрителя на внутренний мир человека. При этом он ставил и политическую дилогию Азата Абдуллина "Тринадцатый председатель" и "Последний патриарх", где роль руководителя колхоза, отчаянно борющегося с бюрократической системой, блистательно играл Загир Валитов. Вторую часть дилогии (в хорошем, добавлю, качестве и с прекрасной операторской работой), к счастью, можно посмотреть в видеозаписи. В 1983 году Исрафилов воплотил на сцене притчу Мустая Карима "Пеший Махмут", где главный герой - секретарь райкома - все свое свободное время отдает... шитью. На вопрос, почему, занимая столь высокий пост, он по ночам шьет одежду, Махмут (Олег Ханов) внятно отвечает: "От потребности души". Наверное, людям того времени действительно не хватало открытости души, внутренней раскрепощённости... Театр, зная об этой нужде человека эпохи застоя, в честном и искреннем разговоре со зрителем выводит на сцену героя, который не боится быть самим собой.
...В тот период внутри театра нередко осложнялись взаимоотношения руководителя с частью труппы. Рифкат Исрафилов строил свой театр, каноны которого понимали и принимали не все. С одной стороны, у него были единомышленники, готовые безоговорочно следовать за своим художественным руководителем, с другой - противники, украдкой строчившие жалобы и доносы на режиссера. Исрафилов не хотел топтаться на месте, стремился к тому, чтобы избежать провинциальной узости. Его концепция развития театра сводилась к тому, чтобы осознать и определить свое место на карте театрального мира. И как сам Рифкат Вакилович сказал в одном из интервью, он страстно желал одного: "Оставаясь театром с национальными традициями, накопленными в течение десятилетий, выйти на широкую арену мирового театрального искусства, осваивая его методологию, его глубину и философичность". Оппонентам, отстаивающим весьма сомнительное представление о Башкирском театре (гармошка на сцене, танцы, песни, мелодрама), режиссер отвечал: "И я люблю все это, и мне все это дорого. Но останавливаться на сложившихся десятки лет назад стереотипах - это значит безнадежно отстать от жизни, примирившись с узким, неподвижным взглядом на родное искусство. Без общего контекста каждый национальный феномен, как бы он ни был самобытен, обречен на деградацию. В этом я убежден. Каждый национальный театр может и должен иметь три-четыре классических названия в своем репертуаре. Они задают тон и творческий уровень в театре, на фоне которого и благодаря которому развивается национальная драматургия".
В начале 1990-х Рифкат Исрафилов - лидер Башкирского академического театра, готовый на самые решительные шаги - вышел на новый уровень художественного мышления, освоив сложнейшие жанры и стили, требующие от актеров истинного профессионализма. Примером тому служат его постановки "Вознесись, мой Тулпар!" по пьесе Флорида Булякова, "В ночь лунного затмения" Мустая Карима (1992), "Любишь - не любишь?.." того же Булякова (1992), "Великодушный рогоносец" Фернана Кроммелинка (1994), "Бибинур, ах, Бибинур!.." - этот шедевр тоже принадлежит перу Флорида Булякова (1995). Последние два спектакля были высоко оценены критиками и всей российской театральной общественностью во время показов в Москве. А за спектакль "Бибинур, ах, Бибинур!.." в 1996 году режиссер-постановщик Рифкат Исрафилов, художник-постановщик Тан Еникеев, автор пьесы Флорид Буляков и исполнитель главной роли Олег Ханов были удостоены Государственной премии Российской Федерации.
Рифкату Исрафилову принадлежит особая заслуга - он открыл миру драматурга Флорида Булякова. Он стал тем режиссером, который, понимая всю философскую иносказательность пьес этого автора, сумел выявить и донести до зрителя их глубокий смысл. Флорид Буляков, опираясь на национальные традиции, сохраняя самобытность башкирского народа, его характера и мировоззрения, вывел на сцену универсального героя. Три спектакля Исрафилова, поставленные по пьесам Булякова, стали значительным явлением первой половины 1990-х годов. В них, безусловно, открылись новые возможности и новые устремления театра вообще и Башкирского академического в частности.
Рифкат Исрафилов - режиссер сущностных, философских проблем. Не ограничивая себя тесными рамками идеологии, он сумел раскрыть на национальной сцене глобальные проблемы человечества, причём большей частью на основе произведений местных драматургов. Опираясь на национальные традиции, он вывел башкирский театр и башкирскую драматургию на уровень мирового мышления, используя при этом современные способы интерпретации материала, новейшие приёмы организации пространства и методы работы с актёрами, проявив при том неимоверную заразительность и темперамент подлинного художника.
К 1990-м он взрастил труппу, способную взять любую творческую высоту. Сложилось даже понятие "исрафиловский актер", к которому смело можно отнести нынешнего художественного руководителя Башкирского государственного академического театра драмы Олега Ханова. Удивительно, но их союз длится более сорока лет! Самыми крупными работами Ханова-Исрафилова из тех спектаклей, что мне удалось посмотреть, стали роли Кендека в спектакле "И судьба - не судьба!..", Брюно в "Великодушном рогоносце", Абдрахмана в спектакле-фантасмагории "Бибинур, ах, Бибинур!"... И конечно, роль Дон Жуана в одноименном спектакле по пьесе Жана Батиста Мольера - уже на сцене Сибайского государственного башкирского драматического театра имени Арслана Мубарякова, где Рифкат Вакилович воплотил его после вынужденного ухода из БАТД. "Дон Жуан" - последняя его работа, поставленная на родном языке.
Брюно, Абдрахман и Дон Жуан - вершина творчества актера Олега Ханова на башкирской сцене, взлёт исполнительской фантазии, абсолютная свобода высказывания, буйство карнавала, великое наслаждение и упоение сценой, и в то же время - острая правда, сатира на современность. Ах, как потрясающе артист играл в тех спектаклях!.. Эти три роли определили всю суть яркой индивидуальности Олега Закировича. При всем различии характеров, они были связаны между собой нитью трагического. И великолепного фарсового Брюно, и мечтателя-романтика Абдрахмана, и протестующего Жуана актер по замыслу режиссера наполнял трагическим содержанием. Именно потому во всех комических или фарсовых сценах звучала нота страдания героя, которая не давала зрителю расслабиться.
...В первой половине1990-х годов Башкирский государственный академический театр драмы имени Мажита Гафури благодаря чуткому и грамотному руководству Рифката Исрафилова становится широко известен в культурном пространстве России. Театр получает высокие государственные награды. О нем говорят, пишут, обсуждают, им интересуются знаменитые театральные деятели и критики страны. Никогда о Башкирском театре так много не писали в российской прессе, как в те годы. Искусство академического театра стало тогда предметом исследований. Не случайно именно в то время в УГИИ открывается новая для искусства Башкортостана специальность "Театроведение", направленная на то, чтобы изучать историю театров нашего края.
Безусловно, именно в те годы театр, по образному выражению Владимира Маяковского, выполняет функцию "увеличительного стекла", под которым все становится более отчетливым, выпуклым, и кричащие противоречия действительности отражаются в полную силу. Именно в то время репертуар театра отличается разнообразием и синтезом жанров. Традиционная мелодрама осталась в прошлом, БАТД теперь интересует фарс, театральность, условность и фантасмагория. Но основой продолжает оставаться школа психологического театра, на века заложенная Константином Станиславским и Владимиром Немировичем-Данченко, Михаилом Чеховым и чуть ближе - Георгием Товстоноговым и Анатолием Эфросом.
В ту эпоху башкирская сцена живет невероятно наполненно. Кажется, что даже отсутствие постоянной площадки (в 1993 году в здании БАТД случился пожар, поэтому репетиции шли на Малой сцене Башкирского государственного театра оперы и балета, а спектакли показывали на подмостках бывшего Дворца культуры нефтяников) не имеет никакого значения для творчески молодого, азартного, ищущего, быстро развивающегося коллектива. В те поры происходит пополнение труппы молодыми артистами - выпускниками института искусств, которые на академических подмостках показывали свои дипломные спектакли. Это "Двенадцатая ночь" по пьесе Уильяма Шекспира, "Попугай Жако" по пьесе Виктора Славкина... Театр с охотой дает расправить крылья молодым режиссерам, пробующим себя в воплощении классической западной драматургии и в драматургии экзистенциализма и абсурда. Кроме того, планируется поставить шекспировского "Макбета" с актерами Хановым, Мубаряковой, Бабичевой в главных ролях; "Мамашу Кураж" Брехта с Гюлли Арслановной в заглавной роли и "Дон Жуана" Мольера с Олегом Закировичем. Какие грандиозные планы!..
...Однако в то же время вокруг БАТД происходят бурные споры и дискуссии о правомерности такого направления академического театра, о его новом облике и сценическом языке, явно непонятном для большей части национального зрителя. В иных печатных СМИ начинают появляться статьи, подрывающие репутацию академического театра. И никакие Государственные премии России и признание Башкирского академического театра такими авторитетными искусствоведами и критиками, как Смелянский, Дадамян, Бэлза, Максимова, Рыбаков, Поюровский; а также выдающимися театральными деятелями - Михаилом Ульяновым и Марком Захаровым, не могли повлиять на уже сформировавшееся глубоко ошибочное мнение...
В 1996 году Рифкат Исрафилов освобождается от должности художественного руководителя Башкирского академического театра. С афиши исчезают названия постановок, ставших своего рода ступенями развития академического театра. Страх и неготовность к изменениям некой части околотеатральной общественности способствовали тому, что были сведены на нет те ценности, которые десятилетиями накапливались усилиями не одного поколения актеров и режиссеров. Но, к счастью, этот переходный момент для самого Рифката Вакиловича стал моментом самопознания: он не сломился, не потерял веры в себя. Исрафилов с достоинством пошел по пути своих любимых героев - Тулпара, Абдрахмана, сестер Прозоровых, Сарафанова, Петра Гринева, Кендека... Он пошел по тому пути, который рассматривает призвание творца как долг, как смысл его жизни.
"Способность, упав, встать. Своей боли дать творческий выход. Падения, ушибы, тупики, уходы - вот режиссерские пути-дороги", - когда-то писала театральный критик и верная подруга любимого Исрафиловым Анатолия Эфроса Наталья Крымова. Трудности только формируют характер художника. И действительно, воля, мужество, терпение, настойчивость Рифката Вакиловича привели его к новому этапу, к новому взлету. Он стал истинным Мастером. И в 1997 году его назначили художественным руководителем Оренбургского государственного драматического театра имени Максима Горького. А это значит, что начался новый этап в жизни и творчестве художника. Причем этап не менее интересный и насыщенный, чем предыдущие.
...Мы зачастую восхищаемся режиссерами-одиночками, которые не привязаны к какому-то отдельному театру и, соответственно, ставят спектакли на разных площадках: кто-то - вынужденно, кто-то - по собственной воле... Мы восхищаемся ими, забывая о том, что профессия режиссера - это еще и профессия руководителя, без которого любому творческому коллективу не обойтись. Именно он отвечает за судьбу театра. За судьбу каждого актера. И порой настоящего руководителя найти сложнее, чем одаренного постановщика. Не каждый талантливый режиссер способен руководить творческим коллективом. И руководить так, чтобы театр не превратился в завод по выпуску, скажем, продукта - спектаклей-однодневок, спектаклей-близнецов, а стал центром духовного и интеллектуального развития человека, пространством для поиска диалога с публикой, с самим собой. Тем центром, где каждый новый спектакль является предметом познания мира самого художника.
Рифкат Исрафилов, юбилей которого мы отмечаем завтра, 6 августа, уникален тем, что представляет собой некий своеобразный сплав дарований и умений. В этом человеке уживается, дополняя друг друга, и одаренный художник, и талантливый руководитель. Да, не скрою, и на пути его художественных поисков встречаются спектакли, которые сегодня могут показаться нам в чем-то не соответствующими требованиям нынешних реалий. Но это всего лишь камешки, которые помогают Мастеру Исрафилову понимать и постигать неоднозначную сущность бытия и продолжать строить свой храм. Ведь, как однажды он отметил в интервью, данном газете "Вечерняя Уфа": "Строительство театра - это строительство храма, который нужно возводить десятилетиями".