К кому бежать, когда ботинки просят каши

В обувной мастерской стоит особенный запах. Едко пахнет клеем, вносит свою терпкую ноту кожа. На полках расставлены колодки, готовые к выдаче заказы, много оборудования и специальных инструментов - молотки, ножи, клещи, шила, кусачки... Мужская атмосфера.

- В воскресенье был Международный день сапожника. Отмечали? - отвлекаю я от дела Василия Кондратьева, который склонился над чьими-то стоптанными штиблетами.
- Начнем с того, что правильнее говорить не сапожник, а мастер по ремонту обуви или хотя бы обувщик. Что же касается праздника, то в советское время мы отмечали День работника службы быта. Система бытового обслуживания населения тогда имела мощную структуру. Помнится, это было большое общегородское мероприятие с выездом мастерских и ателье в парки. Мы прямо там снимали мерки и принимали у людей заказы на пошив модельной обуви, - отвечает Василий Алексеевич.
Кондратьев в профессии больше тридцати лет. В 1983 году пришел в учебно-производственный комбинат, выбрав специальность “мастер по пошиву обуви”. Полтора года вникал в азы профессии. Выучился, отслужил в армии, трудился под началом известного на всю республику обувных дел мастера Ивана Игнатьевича Мудрака, которого считает своим учителем. Не счесть, сколько за эти годы поменял набоек и поставил заплаток. Семнадцать лет он работает в мастерской, что расположена на углу улиц Пархоменко и 50-летия Октября. Имеет постоянную клиентуру. Часть “аудитории” ходит к нему из года в год. Скажу больше: к Василию Алексеевичу везут обувку со всего города. Хотя сам он ничего удивительного в этом факте не усматривает.
- Люди же привыкают к своему парикмахеру, стоматологу, портнихе. Так и мастера по ремонту обуви предпочитают иметь своего, проверенного. Столкнется человек пару раз с шабашниками, которые вместо того, чтобы починить сапоги, их загубят, например, зальют китайским клеем или “профилактику” на гвоздики посадят, и потом держится за хорошего специалиста, - мой собеседник высказывает мысли вполне обыкновенные, с которыми не поспоришь. А в том, что мастер он высококлассный, сомнений нет.
Любопытно другое: профессия эта в нашем стремительно меняющемся мире демонстрирует удивительное постоянство. Она как будто вне времени. Меняется мода, появляются современные модели, у каждого из нас теперь по несколько пар обуви на каждый сезон, на разные случаи, повседневная, на выход. А сапожники как чинили шпильки и лодочки, так и чинят. И никаких тебе инноваций.
- Не скажите, - говорит Кондратьев, - С одной стороны, технология ремонта не изменилась. Зато какие сейчас материалы появились, какая фурнитура! Набойки любого цвета могу поставить. Другое дело, что это дорого, моим клиентам не по карману. Принесет бабушка бурки, купленные за полторы тысячи рублей, так у меня рука не поднимется за их ремонт половину стоимости взять.
Поэтому и работает Василий Алексеевич с материалами эконом-класса. Бережет копеечку заказчиков, все свои умения пускает в ход, чтобы народ в ботинках, которые просят каши, не мучился. Еще один плюсик к его авторитету.
Качество обуви, конечно, упало. Подошвы чуть ли не бумажные, верх - синтетика и текстиль. Походят в обновке неделю-другую и в мастерскую: можно ли спасти? Хотя есть пара зарубежных брендов, чью продукцию Кондратьеву ремонтировать не приходилось, так отлично пошита.
Как же быть с поговорками, в которых упоминаются владеющие этой нужной и уважаемой профессией? Какую ни возьми, не в лучшем свете показывает обувщиков - эх, сапожник, напортачил, как сапожник, и пьян, опять-таки, как сапожник... Обидно. Что за наговоры? Пожалуй, это тот самый случай, когда на народные выводы стоит закрыть глаза.
- Думаете, если бы мне моя работа не нравилась, я бы тридцать лет просидел с шилом и вощеной нитью? Люблю свое дело, - ставит точку Василий Алексеевич.