Кусочек хлеба ценою в жизнь

В среду, 27 января, наша страна отметит День воинской славы России — День полного освобождения советскими войсками города Ленинграда от блокады его немецко-фашистскими войсками.

Накануне журналисты «Вечерней Уфы» побывали у блокадницы Шакиры Гайбадулловны Бикбулатовой (Курманаевой), эвакуированной из так и не побежденного города в марте 1943 года. Девочке было всего восемь лет, но ужасы тех дней она перенесла наравне со взрослыми…
…Первым перестал ходить отец. Ему, сильному мужчине, для поддержки организма требовалось гораздо больше пищи, чем жене и дочерям. В последний вечер, когда жена принесла драгоценный хлеб, Гайбадулла отдал свой последний кусок младшей дочери Шакире. Ночью, на ее руках, он умер…
Шакира Гайбадулловна (вообще-то отца звали Гибадулла, но когда оформляли документы, услышали и записали неправильно, так и пошло) родилась 11 октября 1935 года в Ленинграде. Родители работали на заводе «Молот» (Кировский). В семье также подрастала старшая дочь Факиха. У Курманаевых, несмотря на молодость, уже была своя тяжелая история.
Родом Гайбадулла и Марвия из деревни Нижнехозятово, что в Чишминском районе. Перед женитьбой молодой человек успел повоевать на финской, на Гражданской войне. Когда вернулся в родной край, женился на любимой девушке. Молодые были очень работящими, быстро отделились от родителей, построили собственный дом, купили корову, потом лошадь. Делали кумыс. По воспоминаниям Марвии, не сидели ни минуты без дела, даже по ночам: мыли бутылки, делали кумыс, разливали… Отвозили готовый продукт в Алкино, в те времена кумысолечебница находилась именно там. В молодой семье произошло пополнение – в 1921 году родилась дочь Факиха. А потом на них обрушилась коллективизация. Курманаевы лишились всего, что заработали своим тяжким трудом.
Тогда молодой человек вспомнил слова писателя, с которым довелось общаться в кумысолечебнице.
- Ты, Гайбадулла, такой старательный. Поезжай в Ленинград, многого добьешься в этом городе.
Подумали-подумали, да и последовали совету. Приехали, быстро устроились рабочими на завод «Молот». Только вот по-русски ни родители, ни дочь не знали ни слова. А девочка как раз пошла в первый класс. Когда ее спросили: «Как тебя зовут?», она ответила единственным словом, которое запомнила: «Молот!».
Но жизнь все расставила на свои места. Не зря же имя Факиха в переводе с арабского означает «умная, ученая, многознающая». Минуя второй класс, Факиху Курманаеву сразу перевели в третий. А когда она с отличием окончила школу, ей, как лучшей ученице, выпала честь сфотографироваться вместе со Сталиным. Жаль, фотографий в семье не сохранилось…
Сначала Курманаевы жили где придется. Потом получили квартиру в двухэтажном доме недалеко от завода. Когда родилась Шакира, семья уже крепко встала на ноги. Первые впечатления девочки связаны с мамой и папой: они идут куда-то вместе, крепко держат ее за руки, и она, совсем крошка, подпрыгивает посерединке…
Были у малышки и красивые игрушки, пальто, ботиночки. Шакира помнит, насколько прекрасен был Ленинград в те времена, навсегда в душе остались его величественные улицы, дома, музеи…
Потом начались разговоры о войне. Обычно после рабочего дня мужчины собирались во дворе и обсуждали последние новости. Шустрая Шакира все время вертелась рядом со своим папой. «Война, Гитлер, пакт». Где-то уже рыли окопы. А потом грянул роковой июнь…
Конечно, голод пришел не сразу. Сначала работникам завода давали на обед пшенную кашу, родители ухитрялись принести ее для дочки.
- Родители уходят на завод, сестра – на железную дорогу, а я сижу на подоконнике и жду, когда придут мама и папа, принесут кашу и хлеб.
Потом кашу давать прекратили, работникам выделяли пайку хлеба – 250 граммов, иждивенцам – 125. Да и те не всегда удавалось донести до дома. Как-то мама вернулась из очереди за хлебом в слезах: какая-то изможденная женщина выхватила у нее из рук вожделенный хлеб. Но далеко не убежала, свалилась от бессилия. Однако хлеба при ней уже не было. Неужели успела съесть на бегу?
Не стало воды. Сначала носили ее с Невы, в чайнике, в бидоне. А потом уже не смогли ходить так далеко. Мама спускалась во двор, набирала снег.
- Кругом лежали умершие люди, мы перешагивали через них и шли дальше. Знакомые? Незнакомые? На чувства сил уже не осталось, - вспоминает те страшные дни наша героиня. – Вместо ужаса в душе жила пустота.
Каким-то чудом в семье сохранился запас соли. Воду, полученную при таянии снега, подсаливали и пили. От соленой воды тела опухали.
Сначала не смог ходить на работу папа – отказали ноги. Потом ослабела, перестала двигаться мама. Иногда родных навещала старшая сестра. Приехав в очередной раз, собрала вещи получше, понесла на базар. Ей повезло – обменяла на банку квашеной капусты и жмых.
Как радовался этой капусте папа!
- Доченька, спасибо, накормила! – говорил Факихе.
Вкус этого жмыха Шакира помнит до сих пор. Кажется, вкуснее его ничего не пробовала в жизни!
Тех продуктов и сил, полученных от них, хватило ненадолго. Шакира тоже слегла. Вот тогда отец и отдал ей свой последний кусочек хлеба. Умер он на ее глазах. Мать запретила говорить о его смерти, три дня папа пролежал в квартире.
Приходит похоронная команда, спрашивают:
- Умершие есть?
А мама дочке глазами: молчи!
- Нет…
- Потом, конечно, пришлось сказать. Папу увезли. В то время уже никто ни за кого не переживал – сил не было, чувства притупились. Мама перестала думать обо мне, - делится собеседница. – А я вообще решила: все, умираю. Ничего не боялась, ни о чем не жалела…
В полубеспамятстве дотянули до весны 1943 года. В марте приехала Факиха – ей удалось достать эвакуационный лист. Стали собираться: пачка соли, кусочек мыла. А вещи? Было совсем не до них.
К счастью, в семье еще с финской войны хранились санки – «финки».
- Меня в них посадили, мама держалась за них, а сестра везла, - говорит Шакира Гайбадулловна. – Она работала на оборонке, там кормили лучше, она из нас была самой сильной. Я не могла даже сидеть, падала. Сестра поднимет меня, посадит на место, идем дальше. На всем протяжении дороги – тела тех, кто не дошел. Конечно, никакой транспорт уже не ходил. С трудом добрались до эвакуационного пункта.
Там Курманаевым сразу дали две буханки хлеба, печенье и шоколад. Сестра хотела обменять часть продуктов на вещи, но мама не позволила: вдруг это на всю дорогу? Маленькая Шакира, поев шоколада, быстро поднялась. А мама, напротив, сильно заболела…
- Нас посадили в машину, в кузов, и повезли через Ладожское озеро, - вспоминает женщина. – Помню, провожающие гадали «переедут – не переедут», ведь «Дорогу жизни» постоянно бомбили. Но мы перебрались. Мама читала молитвы на арабском языке (в юности училась в мечети села Сафарово, наизусть знала Коран). Видно, хорошо просила Аллаха, и мы остались живы…
Потом была дорога в эшелоне до Уфы. Ехали в страшной тесноте, голодали, мучились из-за вшей. Сестра обеспечивала всех, на остановках приносила пайки. И отстала от поезда! Маленькая девочка осталась вдвоем с заболевшей матерью. На одной из станций старшие по вагону хотели оставить больную женщину там.
- Мне восемь лет, вцепилась в маму, кричу! – делится Шакира Гайбадулловна. – Пожалели ребенка, сказали: «Ладно, пусть едет».
Добрались до Чишмов, потом до деревни, где жили родители Гайбадуллы. Они сами еле ютились в крохотном домишке. Потом туда же приехала Факиха – семья воссоединилась. На ногах у маленькой Шакиры – чудесные ботиночки и пальто у нее такое, что в деревне никто не видел. Обменяли вещи на сметану, и этим спасли маме жизнь.
- А я осталась босиком, даже зимой так ходила, - говорит собеседница. – Завидовала сверстникам, у которых есть лапти!
Мама была очень трудолюбивой, все умела, любая работа у нее спорилась: клала печи, наравне с мужиками пилила дрова. Плакала, переживала: вдруг ей, женщине, дадут денег меньше, чем всем остальным в бригаде? Но люди оказались порядочными, деньги выделили, как всем.
Когда жить стало совершенно невозможно, переехали в Уфу. Мама устроилась на завод «Дубитель». Однако долго не проработала: опрокинула себе на ногу какую-то жидкость, да самовольно и убежала с работы. Пока искала новую, торговала на рынке хлебом с маслом. И однажды встретила в трамвае знакомого рабочего с «Дубителя». Рассказала ему все о себе: что случилось, где живет, чем занимается.
…Милиция пришла за Марвией прямо на рынок. Арестовали, увели. Маленькая дочь осталась совсем одна. В тюрьме Марвия билась головой об стену: «Выпустите, у меня ребенок остался один на базаре!» Тщетно… Посадили на четыре месяца за самовольный уход с работы…
Шакира сидела на рынке до темноты. Как же хотелось есть! А тут и пирожки продают, и вареную картошку. Недолго думая, девочка сняла с себя кофту, отдала за пирожок… В тоненьком платьице провела на крылечке киоска всю ночь. Утром здесь ее нашла Факиха.
Отвела в детский приемник, обманула: «Тебя здесь только искупают, а я подожду!» Но когда девочка выскочила на улицу, там уже никого не было…
Шакиру отправили в детский дом, в район. Так было плохо, трудно вспоминать… Голод, холод, издевательства.
- Все превратились в бандитов, иначе было не выжить, - рассказывает Шакира Гайбадулловна. – Был там мальчик старше, Витя Шангин, показывал фокусы: нажимал на сонную артерию, я отключалась, отпускал – оживала…
В детском доме девочка пошла в первый класс. До сих пор помнит имя своей первой учительницы – Агриппина Ивановна. В детском доме встретила День Победы.
- Дети обрадовались, все заволновались: «Скоро меня заберут!», - со слезами на глазах вспоминает женщина. – А я думала про себя: «Меня-то уж точно никто не заберет»…
Тем временем мама Шакиры уже вышла из тюрьмы, нашла работу в архиве на улице Карла Маркса – топила печь, рубила дрова, мыла полы, а еще – находила документы на арабском языке для тех, кто их искал.
И торговала на базаре. Тут произошло чудо, иначе назвать этот случай никак невозможно. Марвия продавала хлеб с маслом и плакала. Подошли женщины, купили еду, спросили, почему слезы?
- Дочка у меня в детском доме, никак не могу найти…
- В каком детском доме?
- Не знаю…
- А фамилия дочери как?
- Курманаева!
- Так она у нас!
Это оказались воспитательницы детского дома, приехавшие по делам в Уфу. Их привела к Марвие сама судьба, как же скажешь иначе? В жизни подчас происходят такие невероятные совпадения, никакая фантазия просто не способна их создать, а если такое покажут в кино, зрители покрутят пальцем у виска: «В жизни такого не бывает!» Бывает…
- Мама на радостях купила французскую булку, отдала в качестве гостинца для меня. Помню, как эту булку разделили на всех, и вкус того кусочка, что достался мне, тоже помню, - говорит Шакира Гайбадулловна. – А потом мама приехала и забрала меня домой. Идти я не могла, и мама меня, девятилетнюю, всю дорогу несла на руках. Затем мы сели на пароход и вернулись в Уфу…
Что же произошло со старшей сестрой Факихой? После ареста матери она, как говорится, потеряла себя: не смогла найти работу и жилье, отчаялась. Скиталась. В таком состоянии и нашла ее мама.
Итак, они снова были вместе. Шакира пошла в школу №47, что на улице Проломной. Мама устроилась туда же на службу, поскольку при школе было жилье. Потом Марвия получила работу в Доме крестьянина, там, на четырех метрах, втроем и обретались много лет.
Жизнь налаживалась, после окончания 8-го класса девушка поступила в торгово-кулинарное училище, окончила его с отличием. Там учились ее сверстницы, у которых были богатые родители, и Шакира, чтобы иметь красивые вещи и не уступать им, трудилась вовсю: мыла в парикмахерской полы, убирала квартиры у богатых людей. Ее наряды не уступали по красоте и вкусу нарядам ее обеспеченных сокурсниц, и только она сама знала, сколько в них вложено труда…
После окончания учебы Шакира по распределению попала в магазин «Культтовары», что находился на углу улиц Сталина и Маркса. Работала в музыкальном отделе: гитары, гармошки, пластинки.
Там увидел ее будущий муж Рустем Бикбулатов. Он трудился на заводе, в свободное время интересовался техникой. И вдруг зачастил в музыкальный магазин.
- Мы с подругой Флюрой часто ходили на вечера танцев в оперный театр, - вспоминает наша героиня. – И вдруг вижу среди танцоров знакомое лицо. Рустем прекрасно танцевал, сразу пригласил на танец. Это было 7 января, после отправились всей компанией кататься с горки. Как же мы веселились! Все девушки мечтали о том, чтобы Рустем проводил их до дома. Ведь он был красивым, высоким, стройным. А он проводил меня…
Роман развивался стремительно. И 17 марта 1956 года молодые люди зарегистрировали брак. Жить было негде. У жены – четыре квадратных метра с мамой и сестрой, у мужа – дом деда, где живет сестра с мужем и двумя детьми и еще тетя. Там молодым и выделили уголок.
Приехала мамина сестра из Нижнего Тагила, позвала к себе: у нас работы много. Поехали и даже получили там квартиру. Родилась старшая дочь Резеда.
Но в Нижнем Тагиле не остались, возвратились в Уфу. Шакира устроилась вожатой в пионерский лагерь, затем – вернулась в профессию, работала в продуктовом магазине. Мужу дали квартиру – сначала в бараке на Нежинской, в Черниковке, потом на проспекте Октября. В 1968 году в семье Бикбулатовых родилась вторая дочь Нажия.
В Ленинград Шакира Гайбадулловна ездила часто – и одна, и с сестрой, а потом с детьми. Мама возвращаться туда не хотела, боялась. Марвия-опа дожила до 94 лет, ушла из жизни, окруженная заботой детей, внуков, правнуков.
В одну из ленинградских поездок у Финляндского вокзала Шакира оказалась рядом с тем собесом, откуда их эвакуировали. Зашла, рассказала о себе: живу в Уфе, здесь оставили квартиру, никаких документов нет… Тамошние служащие посмотрели списки, нашли Курманаевых, выдали документы, что те эвакуировались из Ленинграда, и вынесли Шакире Гайбадулловне три памятных знака «Жителю блокадного Ленинграда» - для мамы, сестры и для нее самой… В Уфе женщина уже оформила все документы, как полагается.
Однажды с сестрой ездили на экскурсию по «Дороге жизни». Весь путь рыдали. Как свежи, оказывается, воспоминания!..
Шакира Гайбадулловна – ветеран труда, это звание ей присвоили на последнем месте работы, откуда она ушла на заслуженный отдых. Трудилась она кассиром на железнодорожном вокзале.
Радуют бабушку две внучки, два внука, три правнучки и правнук. Скоро родится праправнучка.
Одна из правнучек, Азалия, уехала учиться в Санкт-Петербург. Ходила по местам, где жила ее прабабушка, много фотографировала. Дома, из окна которого маленькая Шакира смотрела, не идут ли ее мама и папа с работы, конечно, уже нет. Сохранились сталинки, стоящие рядом, универмаг, куда бегала мама.
- Правнучке нравится там жить, здесь болела часто, а в Ленинграде – все прошло. Вот такой круг замкнула судьба, - с улыбкой говорит наша героиня.
А еще, уже будучи на заслуженном отдыхе, Шакира Гайбадулловна окончила курсы арабского языка при мечети Ляля-Тюльпан. Экзамен у ее группы принимал Талгат Таджуддин.
- Я – очень счастливый человек, - говорит Шакира Гайбадулловна. – Все мои дети, внуки и правнуки живут хорошо. А моими самыми счастливыми годами стали те, когда я ходила в мечеть, училась арабскому языку. Сейчас делаю переводы сур, они висят у меня в квартире. Коран делает человека другим – добрым, хорошим, счастливым.



ЯЗЫКОМ ЦИФР…
Блокада Ленинграда длилась ровно 872 дня.
За долгие месяцы блокады фашисты сбросили на Ленинград 150 тысяч тяжелых артиллерийских снарядов и свыше 107 тысяч зажигательных и фугасных бомб. Они разрушили 3 тысячи зданий, а повредили больше 7 тысяч. Блокада Ленинграда, по разным оценкам, унесла жизни от 600 тысяч до 1,5 миллиона жителей города.