Настроение

Золотая осень Серафимы Андреевны

Почему-то принято считать, что после восьмидесяти лет жизнь человека замедляет свой ход, тускнеют краски окружающего мира, угасают эмоции... И наступает время, когда идешь по улице, опираясь на палочку. Моя старенькая мама тоже не обходится без палочки, но... гимнастической. На днях моей мамочке Серафиме Андреевне Окуневой исполнилось 95 лет. Она вполне самостоятельная женщина: ходит по магазинам, на рынок, убирается в квартире, стирает, готовит, занимается гимнастикой, дважды в день обливается холодной водой. Словом, живет полноценной жизнью.

Главные черты мамы - трудолюбие и педантичность. Если она чем-то увлечена, то делает это со знанием дела, внося в любое занятие элементы творчества. Ей никогда не бывает скучно, всегда занята каким-то делом... Если в более молодые годы отдавала предпочтение вязанию крючком и чтению книг, то после семидесяти лет активнее стала заниматься физкультурой.
В день маминого 95-летия я пришла к ней пораньше, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое для праздничного стола. Мама разговаривала по телефону, объясняя кому-то, что скоро уйдет и дома будет не раньше четырех часов дня. Выяснилось, что звонила заведующая отделом социальной помощи Комплексного центра социального обслуживания населения “Доверие” Советского района Фания Аллагулова, которая от имени Президента Российской Федерации Владимира Путина поздравила юбиляршу и уточнила, в какое время удобнее прийти, чтобы вручить ей подарок. Я поняла, что для мамы торжество - не повод менять распорядок дня. Мы пешочком отправились по привычному маршруту: от бульвара Ибрагимова до сквера имени Маяковского, затем на Красинский рынок и... домой, с привалом в парке имени Якутова на “нашей” скамеечке. Отдавая должное порции эскимо, обсудили меню и программу на вечер.
Сразу хочу сказать, что мама, как и большинство пожилых людей, имеет целый букет заболеваний, у нее скачет давление, кружится голова, болят суставы, однако она никогда не зацикливается на болячках, не ахает и не охает по поводу очередного приступа радикулита, растяжения и даже перелома.
Стол был уже накрыт, когда на пороге маминой квартиры появилась улыбающаяся Фания Раисовна с классическими розами в хрустящем целлофане и подарком.
После ужина, проводив гостей, мы с мамой уютно устроились на диване и долго молчали. Через открытую дверь балкона в комнату вместе с прохладой проникали вечные гаммы начинающего пианиста. Скользнув прощальным лучом по цветущим гераням, солнце скрылось за тучками, и воздух приобрел сиреневый оттенок летних сумерек. “Почитай что-нибудь...” Это мамина просьба, обыкновенно, подразумевает конкретного автора - Льва Толстого. Я наугад открываю “Войну и мир”: “В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя”. Краем глаза я наблюдала, как постепенно именинница проникается описанием чужой жизни, мышцы лица расслабляются, а взгляд устремляется к верхушкам деревьев за окном. Забавно... На протяжении всей своей долго жизни мама периодически возвращается к произведениям Льва Николаевича, словно пытается, хотя бы в мечтах, примерить на себя незнакомый ей образ жизни, другие интересы, другую судьбу, другую эпоху...
В доме напротив зажглись огни, звуки в ночи стали слышнее: где-то басовито лаяла собака, доносились гудки автомобилей, чей-то смех и вновь повторяющиеся гаммы... “Мам, может, закроем балкон? Шумно...” - “Еще чего выдумала?! Это же так чудесно, засыпать под живую музыку! Вот только давай шампанское допьем...”