К 100-летию Мидхата Шакирова

Был такой случай на заводе...

1 декабря прошлого года Глава Башкортостана Рустэм Хамитов, подписал Указ "О праздновании 100-летия со дня рождения выдающегося государственного и общественного деятеля Мидхата Закировича Шакирова", учитывая его значительный вклад в общественно-политическое и социально-экономическое развитие Башкирской АССР. Эту юбилейную дату республика будет праздновать 5 октября 2016 года. Рустэм Закиевич поручил Правительству РБ определить организационный комитет и план по подготовке и проведению юбилейных мероприятий.
"Вечерняя Уфа" планирует публиковать материалы, посвященные жизни и деятельности члена ЦК КПСС (1971-1989), члена Президиума Верховного Совета СССР (1970-1989), первого секретаря Уфимского горкома КПСС (1963-1969) и Башкирского обкома партии (1969-1987), Героя Социалистического Труда и кавалера пяти орденов Ленина. Кстати, наша газета обязана своим рождением именно Мидхату Шакирову. 1 января 1969 года на первой странице он написал: "Первый день нового, 1969 года ознаменован в жизни нашего города значительным событием - выходом первого номера новой газеты "Вечерняя Уфа" - органа городского комитета КПСС и городского Совета депутатов трудящихся..."
Когда автор этих строк работал в ордена Трудового Красного Знамени Башкирском производственном объединении "Прогресс", к нам в середине 1980-х годов с рабочим визитом приехал первый секретарь Башкирского обкома КПСС Мидхат Шакиров. В этом ничего экстраординарного не было - всего-навсего рабочий момент в его многогранной деятельности. Обычно первый руководитель республики приезжал на то или иное предприятие с тем, чтобы самому увидеть, какие нужно принять меры, чтобы поддерживать стабильную работу многотысячного трудового коллектива и какие социально-бытовые вопросы следует решить.
Поскольку “Прогресс” был одним из передовых трудовых коллективов не только в Башкирской АССР, но и во всей огромной системе Министерства промышленности средств связи СССР, генеральный директор производственного объединения Евгений Куликов, как мне помнится, очень спокойно воспринял приезд Мидхата Шакирова. Зачем ему было волноваться, если “Прогресс” ежеквартально становился победителем Всесоюзного отраслевого социалистического соревнования или занимал в нем классные места? К тому же Шакиров и Куликов прекрасно знали друг друга еще с середины шестидесятых годов, когда Мидхат Закирович работал первым секретарем Уфимского горкома КПСС, а Куликов успешно возглавлял партийный комитет многотысячного Уфимского приборостроительного завода Министерства авиационной промышленности СССР, кстати, работавшего на космос и авиацию. Именно бюро горкома КПСС по главе с Шакировым утверждало в 1964-м кандидатуру Куликова на должность секретаря парткома УПЗ.
Как рассказывают, руководители уфимских предприятий авиапромышленности не очень любили ходить в горком партии даже тогда, когда их приглашали первые лица столицы, поскольку были заняты производственными делами. Поэтому именно Евгений Васильевич представлял свой трудовой коллектив на различных партийно-хозяйственных совещаниях. Куликов проводил партийную линию горкома КПСС на своем предприятии, среди коммунистов и беспартийных. Таким образом, Шакиров, общаясь с секретарем парткома УПЗ, поближе узнал Куликова, его деловые и человеческие качества. Собственно, именно по предложению Шакирова Куликов и был выдвинут в1969-м сначала генеральным директором производственного объединения имени С.М. Кирова Министерства промышленности средств связи СССР, а оттуда уже в 1975 году рекомендован на должность первого секретаря горкома КПСС. Поэтому Шакиров и Куликов, будучи членами бюро обкома КПСС, лет пять сидели, как говорится, за одним общим рабочим столом, правда, Мидхат Закирович пребывал в ранге первого секретаря обкома, а Евгений Васильевич уже как первый секретарь Уфимского горкома КПСС.
Надо отметить, что Куликов, возглавив в 1969 году завод телефонной аппаратуры имени С.М. Кирова, в очень короткие сроки поднял это огромное предприятие из отстающих и вывел в передовые в системе союзного министерства. И прав был мой приятель Вениамин Зейгман, много лет работавший начальником цеха на УПЗ вместе с Евгением Васильевичем и участвовавший в организации хоккейной команды “Салават Юлаев”, когда однажды мне сказал, что только Куликов из всего имеющегося на сегодня кадрового резерва руководителей машиностроения сможет успешно возглавить это крупное и сложное предприятие, связанное с производством и сборкой аппаратуры связи. Как в воду глядел. Евгений Васильевич действительно вскоре пришел на этот самый завод имени С.М.Кирова и сделал, казалось бы, невозможное. Здесь надо подчеркнуть, что три завода - приборостроительный, телефонной аппаратуры и аппаратуры связи (“Прогресс”) - родственные по характеру производства. Ну а деловая хватка у Куликова была мощная, да и организаторских способностей ему тоже было не занимать.
После работы в горкоме КПСС (в 1980 году) Куликов вновь принял отстающее предприятие - теперь уже завод аппаратуры связи, который в его бытность реорганизован в Башкирское производственное объединение “Прогресс”. В связи с приездом Мидхата Шакирова на предприятие никаких потемкинских деревень не городили. Все осталось по-прежнему. И в самом деле, культура производства в то время была на должной высоте: даже в цехах, где обрабатывался металл, велась покраска корпусов изделий, изготавливались печатные платы, штамповались детали, был полный порядок. А что уж было говорить о десятке полуфабрикатных и сборочных производств, где заводчане трудились в белых халатах. “Прогресс” в то время работал как на оборону СССР, так и на экспорт. Маршрут движения любого высокопоставленного лица по головному заводу производственного объединения был полностью отработан.
Первому секретарю обкома партии доставляло большое удовольствие пройти по этому старому кирпичному зданию постройки начала двадцатого века, потому что эти стены напоминали ему детство и юность. Мидхат Закирович до Великой Отечественной войны десятки раз заходил сюда, когда тут, на углу улиц Большой Успенской (Коммунистической) и Аксаковской, размещался Башкирский государственный педагогический институт имени К.А.Тимирязева. Здесь его отец, известный башкирский педагог и лингвист, заслуженный деятель науки Башкирской АССР, кавалер орденов Ленина, Трудового Красного Знамени, Герой Труда РСФСР Закир Шакирович заведовал кафедрой башкирского языка и литературы. Впрочем, и сами Шакировы жили напротив пединститута - на этом месте сейчас находится четырехэтажный полнометражный дом сталинских времен по улице Коммунистической, 34/1 (рядом со зданием правления Союза писателей Республики Башкортостан).
Мидхат Шакиров начал обход предприятия с цеха намотки катушек (№ 2), так как он был ближе всех к зданию заводоуправления. Цех был эвакуирован в начале Великой Отечественной войны из Ленинграда, даже оборудование использовалось еще то, что вывезли с берегов Невы с заводом телефонной аппаратуры “Красная Заря” в 1941-м. На одном из производственных участков за намоткой катушек для производства радиостанции сидели, как сейчас помню, три заводчанки чуть старше среднего возраста. Мидхат Закирович, сделав несколько уверенных шагов в их сторону, неожиданно оторвался от сопровождающих его лиц, подошел к одной из них и поинтересовался, какую производственную операцию она сейчас выполняет. Это была обычная практика беседы высокопоставленного партийного работника с рабочими, но она неожиданно произвела сильное эмоциональное впечатление на трудовой коллектив.
На вопрос гостя ответа не последовало... Заводское начальство и другие сопровождающие лица опешили: никто не ожидал такого поворота событий. Женщина сильно разволновалась, хотя прекрасно знала, кто именно к ней подошел и завел непринужденный разговор. Она не в силах была сдержать свои эмоции: на совершенно ровном месте так разрыдалась, что долго не могла остановиться. Мидхат Закирович после окончания в 1941 году Бежицкого машиностроительного института Орловской области директорствовал на заводе геофизических приборов и аппаратуры Министерства нефтяной промышленности СССР, поэтому досконально знал будничную жизнь трудового коллектива, как говорится, изнутри. Шакиров воспринял это спокойно, сделал небольшую паузу в разговоре. Увы, и повторная его попытка начать диалог с намотчицей катушек не увенчалась успехом. Тогда первый секретарь обкома мягко сказал женщине: “Вы, пожалуйста, успокойтесь. Я пока проследую в другие цеха, но на обратном пути обязательно к вам подойду. Вы не переживайте, мы решим ваши проблемы...” Этих слов, конечно же, никто из заводского начальства не слышал, потому что все разом решили дистанцироваться в такой непростой ситуации, хотя вполне догадывались, что могло спровоцировать женские эмоции и слезы. Поскольку должность у меня была очень маленькая, я подошел поближе и находился всего в полуторах метрах от Шакирова, поэтому весь этот разговор слышал своими ушами.
Чуть позже у руководства второго цеха поинтересовался, а что же на самом деле могло произойти, чтобы женщина заплакала без всякого видимого постороннему взгляду повода. Мне сказали, что у нее большая семья и тяжелые жилищные условия, дома напряженная обстановка из-за неустроенности, а очередь на получение жилья продвигается не так быстро, как хотелось бы. Очередь действительно была утверждена настолько железобетонно, то есть по действующему законодательству РСФСР, что даже генеральный директор, председатель профкома или секретарь парткома своей властью не могли внести какие-либо коррективы. В противном случае начался бы полный хаос в распределении квартир. Продолжая движение по маршруту за Шакировым, я сказал начальнику цеха: “Уверяю вас на сто процентов, что она уже в этом году справит новоселье. Шакиров даст жилье из своего фонда. Он не такой человек, чтобы поговорил и завтра же забыл”. Мне не поверили...
И в самом деле, на обратном пути в заводоуправление Мидхат Шакиров снова зашел в цех намотки катушек. Времени прошло очень много, работница смогла успокоиться и привести себя в порядок. Да и мы ее немного подбодрили. На этот раз разговор состоялся уже по существу. Высокий гость очень внимательно выслушал собеседницу, задал ей несколько уточняющих вопросов. Но, как было заведено, никаких скоропалительных решений на эмоциях принимать не стал. Мидхат Закирович подозвал в конце разговора заведующего отделом оборонной промышленности обкома партии Анатолия Васильевича Кузнецова и велел тому со слов женщины записать все данные по ее жилищной проблеме... Уходя, Мидхат Закирович твердо заверил заводчанку: “Если на самом деле все обстоит именно так, как вы мне рассказали, обком партии найдет возможность помочь вам улучшить жилищные условия”. Шакиров сдержал свое слово: через несколько месяцев наша работница благополучно въехала со своей семьей в новую трехкомнатную квартиру. Небольшая задержка произошла только лишь из-за того, что горисполком ждал приема государственной комиссией нового жилого дома и распределения в нем квартир.
Спустя много лет об этом случае я рассказал одному из краеведов Уфы Евгению Анатольевичу Чегодаеву, когда мы в выходной день случайно встретились в читальном зале Национальной библиотеки имени Заки Валиди. Он тоже знал, что такие благородные поступки водились за Мидхатом Шакировым. В качестве примера привел такой случай. Первый секретарь обкома как-то ехал к себе на правительственную дачу в Булгаково Уфимского района и по дороге в сторону аэропорта увидел, что дорожники асфальтируют проезжую часть республиканской трассы. Руководила этой работой мастер-дорожник с большим производственным стажем, которую Мидхат Закирович знал достаточно хорошо - еще со времен работы в горкоме КПСС. Он попросил водителя остановиться. Выйдя из машины, разговорился с мастером и рабочими о проблемах дорожников. Строительство и капитальный ремонт были коньком Мидхата Шакирова еще тогда, когда он в 1952-1963 годах работал начальником крупного строительно-монтажного управления № 74 и главным инженером - заместителем управляющего трестом “Нефтепроводмонтаж” Госгазпрома СССР, строил магистральные газопроводы Шкапово - Ишимбай - Магнитогорск, Саратов - Горький, Бухара - Урал, нефтепровод Туймазы - Омск - Иркутск... Между прочим, в 1966 году по подземному газопроводу Бухара - Урал природный газ поступил из Узбекистана в Уфу. Он использовался на ТЭЦ, в котельных и для бытовых нужд.
Затем, естественно, разговор зашел о домашних делах дорожного мастера. Перед тем, как уехать, Шакиров решил какоим-то образом поощрить ее за многолетнюю добросовестную работу. Он даже сказал ей, мол, вы работаете три десятилетия на таком трудном участке дорожного строительства, но никогда меня ни о чем не просите, неужели у вас нет никаких домашних проблем? Может, мол, вам нужно улучшить жилищные условия или же купить новую автомашину? Хваткая и сильная характером женщина, а в дорожном строительстве других и не было, привыкла все свои проблемы решать сама. Она очень вежливо отказалась, сказав, что квартирой и машиной семья обеспечена, что все у нее хорошо.
Тем не менее Мидхат Закирович настойчиво продолжал эту тему и в конце концов спросил напрямик: “Может, вам новую легковую машину выделить?” Мастер под таким мощным напором высокого руководителя согласилась, так как автомашина действительно у них была старенькой, постоянно ломалась. Шакиров предложил на выбор “Волгу”, “Жигули” или “Москвич”, но на эти дорогие по ее доходам машины денег, к сожалению, не хватило. В итоге она на семейные сбережения купила скромненький “Запорожец” и этой замечательной покупке была чрезвычайно рада. Тогда ведь в свободной продаже легковых автомашин не было. Существовала строгая государственно-партийная распределительная система - автомашины всех марок ввиду их дефицита выделялись через министерства и ведомства СССР и РСФСР, в первую очередь - передовикам промышленного и сельскохозяйственного производств. У “первого” же был свой небольшой фонд автомобилей для поощрения людей, внесших большой трудовой вклад в экономическое и социальное развитие республики.