Душа танца

По законам благородства истинного рыцаря

Уже почти десять лет нет с нами Шамиля Ахмедовича Терегулова, заслуженного артиста России, народного артиста Башкортостана, танцовщика, балетмейстера, педагога, долгие годы художественного руководителя балетной труппы Башкирского государственного театра оперы и балета, а также Международного фестиваля балетного искусства имени Рудольфа Нуреева. Но, удивительное дело, не могу думать о нём как об ушедшем. Да никуда он не ушёл! Он живёт в сердцах друзей, коллег, поклонников, в нынешних успехах нашего балета, в нестареющих и востребованных зрителем постановках, в танце его учеников и воспитанников. Большой репетиционный зал БГТОиБ носит имя Шамиля Терегулова, и он не просто улыбается всей труппе с портрета, а как бы говорит: "Ребята, я с вами!"

Шамиль был интересной, многогранной личностью. Он был наделен талантом, умом, юмором. Были в нем и недостатки, и слабости - как же без этого живому человеку! Но всё перекрывали огромный творческий заряд и безмерное обаяние (то, что сейчас называют словом "харизма").
Сегодня, 29 августа, Шамилю Терегулову исполнилось бы семьдесят лет. И это хороший повод рассказать о том, что значит его имя в истории нашего балета. Это повод вспомнить о том, что он любил, чем гордился и дорожил, чего терпеть не мог и чего боялся, чему обрадовался бы сейчас...
...Когда мы говорим "эпоха Терегулова", то это не преувеличение. Почти четверть века он танцевал на сцене и около двадцати лет стоял у руля Башкирского балета. Выпускник Пермского хореографического училища, воспитанник знаменитого педагога Юлия Плахта, Терегулов воплощал экспрессию и красоту мужского классического танца. Он исполнял и лирические партии, например, принцев в балетах Чайковского, в "Золушке" Прокофьева. Но его коварный, сумрачный Дервиш в спектакле "В ночь лунного затмения", зажигательный Эспада в "Дон Кихоте", злой леший Шурале, властный Нурали в "Бахчисарайском фонтане" запоминались особенно. Терегулов был из тех танцовщиков, на которых держится репертуар.
К художественному руководству Шамиль Ахмедович пришёл в самом начале 90-х годов прошлого века. Это было время, когда всё рушилось, шла переоценка ценностей, зрительные залы пустовали, труппа была смехотворно малочисленной. И тогда Терегулов принял непростое, но судьбоносное решение. Пригласил в театр учеников - пятнадцати-шестнадцатилетних мальчиков и девочек, воспитанников Уфимского хореографического училища. Эксперимент удался. Численность труппы увеличилась, ребята стали активно ездить на конкурсы, завоевывать авторитет. Как гордился Шамиль Терегулов Романом Рыкиным, его блистательными успехами на конкурсах! Он радовался его прорыву на международные подмостки, хотя и тяжело переживал разлуку с любимым учеником...
Терегулов понимал: прежде всего нужно обогатить репертуар. С приглашенными специалистами возобновил "Сильфиду", сам восстановил "Вальпургиеву ночь", "Пахиту", "Кармен-сюиту", "Шопениану". И колоссальная этапная работа - воссоздание в 1997 году жемчужины Башкирского балета - "Журавлиной песни". В этой редакции спектакль идет и по сей день.
Шамиль Терегулов каким-то непостижимым образом всегда угадывал настроение и желания зрителя, чувствовал, что нужно людям, ежевечерне заполняющим зал театра. Так получилось с его постановкой спектакля "Ромео и Джульетта" на музыку Сергея Прокофьева. Оказалось, в эпоху, когда время измеряется наличием и весом золота, когда все озабочены деньгами, карьерой, человеку катастрофически не хватает настоящих, светлых, чистых чувств. Помню, как Шамиль Ахмедович рассказывал о работе над балетом, как всё лето обдумывал хореографию, без конца перечитывал Шекспира, сверял свои решения буквально с каждой строчкой. "Я бы прибил того человека, который придумал фразу "сладкие муки творчества"!" - воскликнул он тогда в сердцах. Но, как показало время, усилия были ненапрасными.
С неменьшим интересом смотрятся его "Баядерка", "Спяшая красавица", "Жизель", "Голубой Дунай".
Последняя работа балетмейстера - "Бахчисарайский фонтан" на музыку Бориса Асафьева. И это лебединая песня Шамиля Терегулова. Не про каждый балетный спектакль скажешь: "Смотрится на одном дыхании". Терегулов сделал "Бахчисарайский фонтан" динамичным, лаконичным. Взяв от типичного творения так называемого драмбалета только достоинства (например, выразительность драматической игры исполнителей), он создал собственную хореографию с богатой танцевальной лексикой, к минимуму сведя пантомимные и жестовые мизансцены. Источником вдохновения балетмейстер называл поэзию Пушкина и музыку Асафьева. Первый, польский акт пленяет разнообразием и выразительностью танцев - торжественный полонез, жизнерадостный краковяк, изящная мазурка... Во втором акте грациозны танцы невольниц гарема, зажигательны массовые мужские, особенно татарский, который воины Гирея исполняют после казни Заремы, стараясь развеселить своего правителя. Шамиль Ахмедович, сам некогда блистательно исполнявший партию военачальника Нурали, выписал ее с особым вдохновением, наполнив сложными прыжками, стремительными пробежками и вращениями. Основную философскую идею - перерождение "дикой души" (выражение Виссариона Белинского) под воздействием очищающей любви - несет образ Хана Гирея. Выразительность всех сцен усиливают декорации и костюмы, рожденные благодаря таланту Дмитрия Чербаджи.
Шамиль особенно гордился финалом, который они придумали вместе с дирижером Робертом Лютером. К фонтану Бахчисарайского дворца приходит Гирей. Теперь он не тот беспощадный завоеватель, которого мы видели в первых эпизодах. Он уже бросил в пропасть свой кинжал - в знак прекращения войн и убийств. Перед нами мечтательный поэт, романтик. Ему являются видения любимых женщин - Заремы с красной розой и Марии с белой... Они танцуют под хоровой вокализ и звуки прелестного романса Александра Власова на пушкинские стихи "Фонтану Бахчисарайского дворца" (по очереди его исполняют ведущие сопрано оперной труппы):
Фонтан любви,
фонтан живой...
Ах, лейся, лейся,
ключ отрадный!
Журчи, журчи
свою мне быль...
Да, Шамиль Ахмедович любил профессию, любил то, что делал, много и тщательно работал над материалом. Не было ни одной постановки, созданной... ради постановки. Если он брался за классику, то это был продуманный спектакль, в лучшем ракурсе представлявший хореографа. Но Терегулов не замыкался в рамках одной трактовки и обогащал палитру замысла постановками других хореографов, пропуская все это через себя.
Шамиль Терегулов был внимательным, вдумчивым педагогом-репетитором. Он всегда старался понять причину ошибки, которую, скажем, совершал подопечный. От его взгляда не мог ускользнуть ни один штрих, ни одна неточность. Он учил артистов балета не забывать, что на первом месте в танце - душа, и ведь именно от нее идут все образы... Терпеть не мог показухи, не выносил ленивых и недисциплинированных. Зато всегда угадывал в начинающем танцовщике, на что тот способен, смело давал подающим надежды ведущие партии и практически никогда не ошибался. Больше всего на свете Шамиль Ахмедович боялся того, что наступит момент, когда он не сможет придумать, сказать, показать, дать нечто новое... Но этого не случилось, поскольку по сути своей он - Творец и таким оставался всегда. Его приглашали работать в другие театры. Его спектакли идут в Улан-Удэ и Астане. Преподавал и ставил балеты в Турции и Японии, давал мастер-классы в США и Испании. Наша труппа гастролировала в Италии, Египте, Португалии, Тайланде, Мексике, Бразилии, Финляндии, Германии, Чехии, Латвии...
Вот почему мы говорим, что с именем Шамиля Терегулова связан взлет Башкирского балета, повышение его престижа не только в республике, но и на российской, и международной сценах. Он свято дорожил дружбой с Юрием Николаевичем Григоровичем, подражал ему, учился у Мастера. Как обрадовался бы он тому, что после долгого перерыва возобновилось сотрудничество с великим хореографом и в репертуаре БГТОиБ появились такие его шедевры, как "Спартак", "Корсар", "Легенда о любви".
...Помню, в 2007 году, в год шестидесятилетия Терегулова, все в театре ликовали, узнав, что журнал "Балет" присудил Шамилю Ахметодовичу приз "Душа танца" в номинации "Рыцарь балета". Это, как говорится, попадание в десятку. Потому что его личность, творчество, отношение к жизни и к людям были насквозь пронизаны духом благородного рыцарства.