Дары “Навруза”

Второй раз Международный театрально-образовательный форум “Навруз”, проходящий под эгидой одноименного фестиваля, собрал в Казани творческие коллективы тюркоязычного мира. Делегации четырех театров из Уфы отправились в столицу Татарстана для того, чтобы принять участие в этом своеобразном смотре. В их числе - Башкирский государственный академический театр драмы имени Мажита Гафури, Национальный Молодежный театр РБ имени Мустая Карима, Уфимский государственный татарский театр “Нур” и Башкирский государственный театр кукол (скромно поставим себя в финале списка)... Прибавьте к этому педагогов и студентов УГАИ имени Загира Исмагилова, театры Стерлитамака, Сибая, Туймазов - и станет очевидным, что не только Уфа, но и театральный Башкортостан был представлен на “Наврузе” в полной мере.

Особенности казанской “учебки”
Не стоит путать форум и фестиваль. Когда программа мастер-классов и лекций, проходивших в рамках смотра “Навруз”, расширилась и перестала вписываться в плотный график спектаклей, организаторы (а это в первую очередь Министерство культуры Татарстана и Татарский государственный академический театр имени Галиаскара Камала) решили создать для нее отдельное “поле” и скликать коллег на “учебу” раз в два года. Так родился театрально-образовательный форум “Навруз”.
Все мы в период с 17 по 22 июня слушали лекции, активно участвовали в дискуссиях, смотрели спектакли и перформансы - программа форума в нынешнем году была более чем насыщенной. Столь насыщенной, что до бесконечно любимого мною Казанского кремля я так и не добрался - пожертвовать чем-либо ради праздной прогулки было совершенно невозможно.
На сей раз организаторы форума попытались познакомить участников с различными методами и тенденциями, сосуществующими в театре новейшего времени. Классическая школа и новаторские способы работы с актером, драмы Чехова и радикальные современные пьесы - всему этому нашлось место в интереснейших беседах, участниками которых нам посчастливилось стать.
Что касается режиссуры и актерского искусства - методы русской психологической школы (их представлял руководитель Оренбургского театра драмы, известный режиссер Рифкат Исрафилов) смыкались с современными театральными техниками (педагог и режиссер Юрий Альшиц провел ряд необычных тренингов) и экспериментальными поисками (венгерский театровед Нина Кирай заинтересовала всех курсом лекций о знаменитом польском режиссере-новаторе Ежи Гротовском, дополненных уникальными видеозаписями репетиций мастера).
А театроведам, журналистам и заведующим литературной частью театра было предложено окунуться в мир современных технологий, освоить интернет-пространство театральной мысли (в чем нас поддержал помощник художественного руководителя Мастерской Петра Фоменко, куратор множества театрально-цифровых проектов Игорь Овчинников), порассуждать о современной роли критика и новых течениях драматургии (это стало темой встреч с известным театральным обозревателем Павлом Рудневым).
Спектакли и выступления, представленные на форуме, выбрали по тому же принципу: классическая часть репертуара была представлена тремя спектаклями Татарского государственного академического театра имени Галиаскара Камала - “Женщины 41-го” по пьесе Заки Зайнуллина, “Голубая шаль” Карима Тинчурина и “Принцесса Турандот” Карло Гоцци.
Отдельное внимание было уделено обрядовому и антропологическому театру: участники форума стали свидетелями шаманского камлания, посмотрели моноспектакль актрисы знаменитого Один-театра Ибен Расмуссен - в нем исполнительница исследовала возможности человеческого голоса, показывала, как установить вербальный контакт вне языка.
Кульминацией этой части программы с уверенностью можно назвать выступление знаменитой актрисы, народной артистки России, мастера народного якутского пения тойук Степаниды Борисовой - ее небольшой концерт, проходивший на пристани рядом с театром Камала, заворожил аудиторию, позволил ощутить глубину первородного надмузыкального исполнения. Волны энергии, пульсация невероятной силы заставляли сердце биться согласно каждому звуку актрисы-певицы-медиума.
...И все же стоит сказать, что большинство участников форума (а их набралось более двухсот человек) привлек в Казань спектакль, которому мы уделим отдельное внимание - на сцене Татарского театра имени Галиаскара Камала был показан “Идиот” знаменитого Эймунтаса Някрошюса.

ПриБытие Идиота
“Идиот” Федора Михайловича Достоевского, поставленный Эймунтасом Някрошюсом на сцене театра “Meno Fortas”, оставляет смешанные чувства, быть может, потому, что он и тематически, и эстетически оказывается между двумя литературными “китами”, сценические интерпретации которых принесли Мастеру мировую славу. “Идиот” - точно посередине между Шекспиром и Чеховым, между драмой и трагедией (несмотря на то, что в творчестве литовского режиссера изначально присутствовал крен в сторону древнейшего жанра). В данном случае метафизическая история развивается на фоне человеческой, даже вытекает из нее: на жалком клочке темного, душного мира, окруженного кладбищем, обитают герои Достоевского - сценическая версия романа не смогла вместить их всех не только в силу ограниченного метража спектакля. Кажется, что многим персонажам просто не хватило места в этой вселенной, они уже исчезли где-то там в темноте.
Все ближе могильные оградки, все агрессивнее хлопают створки огромных дверей-гильотин, хор сменяет венчание на отпевание - еще чуть-чуть, и этот мир растворится в небытие, его поглотит Ничто, присутствие которого ощущается в каждом спектакле Някрошюса. И предотвратить развязку под силу только четверым молодым героям, которых режиссер превращает в главный “квартет” спектакля - Мышкин, Настасья Филипповна, Рогожин и Аглая. Стоит сказать, что роль Князя здесь не акцентирована, постановщик делает его лишь одним из персонажей романа.
Мышкин и остальные участники четырехугольника существуют на равных, каждый из них отмечен печатью особого “идиотизма”. Говорить о сумасшествии как о несоответствии общественной норме применительно к спектаклям Някрошюса невозможно: каждый из его героев ведет себя эксцентрично, вызывающе, безумно, существует вне законов бытовой логики. Безумие в данном случае рассмотрено с иной, более глубокой, древней стороны: Някрошюс раскрывает в своем спектакле архетипический смысл этого образа, в котором сходятся любовь как первородная сила, и смерть, опустошающая и всевластная. Между двумя началами и мечется четверка героев, и никто из них в полной мере не способен принять ни то, ни другое.
В особенности Князь.
Появившийся, нет, скорее родившийся в самом начале спектакля, он своей чистотой, своей одухотворенностью приводит затхлый мир в движение, заставляет его дышать (мы слышим это дыхание), срывает с него бытовой покров, высвобождает природные стихии. Появление Князя поднимает на ноги Рогожина, заваленного грудой вещей, срывает с Аглаи сетку, в которую та закутана, наконец, пробуждает сердцебиение в Настасье Филипповне.
Но никто из них не решается в полной мере принять “оживление” (или, если хотите, воскрешение): Рогожин мыслит в Князе соперника, Настасья считает себя слишком порочной для Мышкина, Аглая не находит сил для того, чтобы принять возлюбленного таким, какой он есть. А Князь не может продолжать наполнять мир дыханием.
Ворох разрозненных судеб, которым не удалось сплестись и защититься от подступающего кладбища... Особенно ярко это выражено в финале третьего акта спектакля, в сцене чтения Настасьей Филипповной писем Аглае: первая пытается передать второй свою любовь к Князю, втиснуть в хрупкое, неокрепшее тело Аглаи разрушающее ее, Настасью, чувство. Девочка вырывается, убегает, прячется под подол матери - Настасья вытягивает ее обратно, продолжает терзать.
На передний план выходит одна из основных тем спектакля - тема мученичества. Чтение писем подчеркнуто визуальным образом восхождения на Голгофу - любовь трактуется как духовный подвиг, как смиренное принятие страдания.
Но Аглая на это не способна - она вместе с матерью и сестрой перевязывает Настасье Филипповне голову и оставляет ее стоять между телеграфных столбов с оборванными проводами. Безумие как отсутствие связи, неспособность решиться на совместное бытие - этим образом Някрошюс подводит черту в высказывании о нынешнем поколении.
Далее следует четвертый акт - самый, быть может, невероятный в своей несостоятельности. К финалу метафорическое поле спектакля (а анализу каждого символа Някрошюса можно посвятить не один десяток строк) ослабевает - на передний план выходят бытовые отношения героев. Как тяжело смотреть на Настасью Филипповну и Аглаю во время их склоки, как больно видеть Князя, который, вопреки Достоевскому, так и не сможет опуститься на носилки, сойти с ума, уехать... Возникает ощущение, что режиссер не только отказывает героям, не решившимся на трагический выбор, в возможности спасения, но и просто утрачивает к ним интерес. “Расколовшийся мир” соединить некому - да и стоит ли?
Отсутствие того, кто ценой своей жизни способен собрать осколки и окрасить трагедию в белый, разрушает и художественный мир режиссера, делает финал его спектакля неубедительным - глубокий романтик Эймунтас Някрошюс сегодня не видит смысла говорить о героях, которых больше нет. И не хочет о тех, которые пришли.

Вместо эпилога
Я возвращался в Уфу на автобусе - десять часов пути мне было о чем подумать, что переосмыслить. Удивительно, но столица Татарстана сейчас стала центром тюркоязычного театрального мира - в силу своей открытости.
Прогуляйтесь по центру Казани, просто, без маршрута - вы насчитаете не один десяток гостиниц разного класса, разной цены. Сравните с родным городом. Для меня это многое объясняет.
Театр - искусство контакта, искусство, объединяющее людей здесь и сейчас единым порывом. Театр не будет развиваться в ситуации культурной обособленности. А преодолеть ее можно только искусственным образом, обновляя представления людей о возможностях актера, сцены, рассказывая им о формах и содержании современной драматургии (которой у нас сторонятся, боятся как огня!). Когда нет тяги к диалогу, к нему нужно побуждать.
В сентябре в Уфе состоится Международный фестиваль тюркоязычных театров “Туганлык” - событие масштабное, яркое, хоть и проходящее нечасто (последний был в 2006 году). Говорить о создании отдельного образовательного форума пока рано, но если бы фестиваль “Туганлык” включил в себя ряд мастер-классов и лекций, расширяющих представления о театральном искусстве, - это бы в дальнейшем могло повлиять на картину уфимской и республиканской театральной жизни.
К тому же дары “Навруза” включают в себя не только впечатления и открытия, но и конкретные творческие контакты, которые можно использовать.

Владимир АНОШКИН,
заведующий литературной частью Башкирского государственного театра кукол.
НА СНИМКАХ: сцена из спектакля “Идиот”; автор этих строк (справа) на “Наврузе” - вместе со студенткой режиссерского отделения театрального факультета УГАИ Алсу Галиной и педагогом и режиссером Юрием Альшицем.