Санти дарил нам солнце Сицилии…

У Государственного академического русского драматического театра Республики Башкортостан много друзей по всему миру. И сегодня, в дни пандемии, когда закрыты границы государств, благодаря Всемирной паутине старые добрые знакомые, коллеги все чаще стали выходить на связь.

Совсем недавно цифровые технологии буквально в мгновение ока перенесли нас в пригород Рима. Большой друг театра – режиссер Паоло Эмилио Ланди, излучающий невероятную позитивную энергию, рассказывал о себе, своем доме, делился воспоминаниями, мыслями, планами.
...А в минувшую субботу от Паоло пришла печальная весть – ушел из жизни художник, сценограф, уникальный профессионал Санти Миньеко. Вместе, в творческом тандеме, они создали более тридцати спектаклей – в России и США. Уфимскому зрителю они подарили несколько постановок, которые заслуженно вызывают самые добрые чувства. Комедия «Венецианские близнецы» по пьесе Карло Гольдони шла на нашей сцене двенадцать лет! Потом был уморительный «Шум за сценой» по пьесе Майкла Фрейна и полный драматизма «Неаполь – город миллионеров» Эдуардо де Филиппо. Последней их постановкой стал яркий, жизнеутверждающий «Дом для сумасшедших» по малоизвестной в России пьесе классика итальянского театра девятнадцатого века Эдуардо Скарпетты.
В каждом из них четко был виден авторский почерк Санти Миньеко. Каждый макет его был проработан до мельчайших деталей, каждый эскиз он рисовал вручную! Потому в его костюмах так нравится работать актерам, а его декорации монтировщики собирают быстро и без треволнений! Он не только умел придумать пространство и образы, но и мастерски владел технологиями. С театральными цехами он разговаривал на одном профессиональном языке!
К слову, о языке… В отличие от Паоло, Санти почти не говорил по-русски. Но его бархатное «Здравствуйте!» с обязательным уважительным поклоном каждому собеседнику всегда вызывало непреодолимое желание продолжать разговор. И это происходило удивительно легко – его взгляды и жесты были так выразительны, он так неторопливо что-то добавлял к этому невербальному общению по-итальянски, что возникало ощущение полного взаимопонимания.
В 2007 году коллектив ГАРДТ РБ был приглашен со спектаклем «Снегурочка» в Рим на Международный фестиваль FontanonEstate. Его организатором была Лидиа Бионди – актриса и хореограф, так много давшая нашим актерам для понимания природы итальянской комедии масок во время работы над «Венецианскими близнецами». И было невероятно приятно, радостно и до слез трогательно, что нежно и заботливо опекала в тот визит уфимцев вся дружная творческая команда итальянцев: Лидиа, Паоло и, конечно же, Санти. Терпкий вкус и аромат сицилийского вина, привезенного Санти в Рим со своей родины, конечно же, запомнился нашим навсегда!
…Сегодня передвижение по регионам Италии невозможно, а потому, конечно же, для Паоло большим горем стал не только уход друга, соавтора, единомышленника, но и невозможность проводить Санти в последний путь.
Потому, быть может, таким пронзительным стало его сообщение в социальных сетях о невосполнимой утрате. Паоло написал его на трех языках – итальянском, английском и русском. Ведь Санти любили и уважали так много людей по всему миру.
…Улыбчивый, доброжелательный, мягкий, немного застенчивый Санти Миньеко как будто всегда немного оставался в тени, за кадром… Но все же однажды, накануне премьеры спектакля «Шум за сценой», в уже далеком 2008 году, Тамаре Петровне Абросимовой, тогда заведовавшей литературной частью ГАРТД РБ, удалось его разговорить и сделать замечательное интервью для «Вечерки», фрагменты которого сегодня нам бы хотелось вновь перечесть…

- Чтобы о человеке, тем более художнике, составить впечатление, нужно достаточно о нем знать. Ведь первое впечатление для людей, не обладающих особой интуицией, может оказаться ошибочным. Поэтому так часто и задаются вопросы о пристрастиях, принципах, впечатлениях, оказавших особенное влияние на формирование личности, выбор профессии… Вот и к Вам такие же…
- Конечно, конечно, понимаю… Я уже с самого раннего детства любил театр. Потому что еще моя прабабушка была актрисой. Она имела не свой постоянный театр, а группу актеров, с которой работала (по-нашему, видимо, антреприза – Т.А.). Для итальянской актрисы, женщины, в то время это было необычно. Но лично я начинал учиться в другом пространстве. Увлекался химией, закончил колледж, затем три курса университета в Сицилии. И вот тут вспыхнула любовь к театральному искусству, и я пошел учиться в академию искусств. Через три года я уже работал в театре.

- Значит, бабушка Вас «толкнула» в театр?
- Я ее даже и не знал. Просто в семье хранились о ней предания, хранились традиции, я слышал много интересных историй. Вообще в нашей семье очень любили театр, музыку, пристрастием была лирическая опера. Просто было такое вот воспитание.

- Собственные первые яркие впечатления о театре?
- Это театр экспериментальный, новаторский. Посчастливилось работать с режиссерами такого театра, которые потом стали великими.

- А именно?
- Вряд ли в России эти имена знают, а в Италии они очень известны.

- Говорят, Вы работали с Эдуардо де Филиппо…
- Да, но это было потом. А после экспериментальных театральных поисков я начал работать в Риме, Турине, Больцано, крупных городах, в которых работали сильные стабильные актерские труппы.

- Вы были актером?
- Нет. Я никогда не думал быть актером, режиссером. Сразу и навсегда стал художником. Мне любопытно было пространство, театральное пространство.

- Вашего театра?
- Нет, вообще. Для меня в сценическом пространстве нет границ – от маленького театра до большого, от маленькой сцены до большой и музыкального, и драматического театра.

- Уютно чувствовать себя в художественном пространстве?
- Невероятно комфортно!

- Вас больше тянет к сценографии или созданию сценических костюмов?
- Мне нравится и то, и другое. Поэтому я всегда все делал сам. Ведь при этом сохраняется единый стиль спектакля. Вообще, так художнику интереснее, мне кажется. Так было и в «Венецианских близнецах», так и в «Шуме за сценой».

- Может, не совсем корректный вопрос… Вам как удобнее сотрудничать с режиссером – чувствовать себя ведомым, ведущим или находиться с ним в полном согласии, на равных?
- С Паоло Эмилио Ланди у меня сложились на редкость творческие отношения. Но… решение каких-то кардинальных сцен исходит, конечно, от Паоло. А я могу что-то подсказать, добавить, но согласие между нами обязательно. Может быть, Вы обратили внимание, что я присутствую на всех репетициях. Обычно мои коллеги этого не делают, и тогда складываются другие отношения. Это и не плохо, и не хорошо. У каждого все по-своему. В моей творческой жизни тоже были разные ситуации, даже приходилось отказываться от работы. Но с Паоло мы уже сотрудничаем двенадцать лет. Кстати, мне приходилось и с другими режиссерами работать и по двадцать и даже по тридцать лет. Через несколько месяцев исполнится тридцатипятилетие, как я работаю в театре.

- Простите за настойчивость, Санти. Все-таки, как свела Вас судьба с Эдуардо де Филиппо?
- Встречи с ним были безумно интересны. Всем известно, что, как правило, Эдуардо работал со своей постоянной группой. Как-то один из выпускников драматургических курсов выиграл конкурс на постановку своей пьесы. И Эдуардо решил поставить по ней спектакль. Когда понадобились костюмы, он позвонил в мастерскую в Риме, которой я руководил в течение десяти лет, и попросил поработать с ним. Произошла замечательная встреча в его доме, мы говорили о работе, а затем вместе делали спектакль. Это был последний спектакль Эдуардо. Через несколько месяцев его не стало. А я думаю о том, как мне посчастливилось, что я встретился с ним в работе… Это было прекрасно…

- Почему-то кажется, что профессия художника – это профессия человека-одиночки. То есть, он находится наедине с миром, с собой, с природой. А как у художника-сценографа?
- Мир у любого художника очень широк. Особенно у театрального художника, потому что он не может быть замкнут только в пространстве собственной фантазии, собственных эмоций. В этой профессии очень важно общение с режиссером, актерами, личностные моменты. Мы по-своему видим множество компонентов, составляющих задуманное, от технических возможностей до будущей зрительской реакции, то, что потом всем будет видно на сцене. Сценограф, мне кажется, видит не только глубоко, но и широко.

- Есть среди Ваших спектаклей такие, что Вы цените больше других?
- Сложно сказать. Каждый спектакль – это кусок жизни. Для каждого спектакля – особые чувства. Кому из своих детей можно отдать предпочтение?

- Ваша работа – это вся Ваша жизнь или только часть ее, и есть другие увлечения?
- В молодости их было, конечно, много. Я занят был и другими делами. Руководил театрами. Писал теоретические работы. Имел художественную галерею. Много было интересов. И сейчас многим интересуюсь. Но театр – впереди!

- Нет ощущения какого-то момента усталости?
- Нет! Ни от театра нет, ни от жизни!

- Никогда не хотелось спрятаться, отгородиться в какой-то комнатке, что-то писать, чтобы никто не мешал?
- Нет. Мне нравится быть в кругу людей. Знакомиться, разговаривать. Поэтому я здесь, в Уфе. Мне интересно познавать новых людей, новые страны.

- Визуально Вы оставляете впечатление человека респектабельного, неторопливого, немногословного (ну здесь, у нас, немногословие понятно, языковой барьер), а на самом деле?
- Да, такой я и есть…

- У нас ведь сложился некий стереотип понятия об итальянской семье, шумной, многоголосой, темпераментной, постоянно выясняющей отношения аж до битья посуды и пощечин…
- Я думаю, это представление идет от итальянских кинокомедий. А на самом деле у нас семьи разные, в том числе и вполне спокойные.

- Санти, невозможно не обратить внимания на то, что в Ваших спектаклях преобладают такие цвета, как оранжевый, желтый, кремовый. И если это вполне объяснимо в спектакле «Венецианские близнецы, то в «Шуме за сценой»?..
- Это Сицилия! Моя родина!.. Это цвета, которые ей принадлежат! Где бы я ни работал – в России, Польше, Голландии, Исландии, я хочу преподнести цвета Сицилии. Ведь в северных странах их не так много…

- Санти, Вы бываете подолгу в отъездах. Скучаете по настоящей итальянской кухне? Недавно в нашем кафе при упоминании спагетти «Карбонаро» вы с Паоло закатили мечтательно глаза.
- Обычно мы в России живем в съемных квартирах, где можно готовить, и тогда мы готовим итальянские блюда, теперь ведь у вас есть все продукты. Ну, а когда такой возможности нет, едим то, что все.

- Вот кстати. Совсем недавно, включив телевизор, ухватила за самый кончик передачу «Тэмле», гостем которой вы были как отличный кулинар и приготовили что-то роскошное. Во всяком случае, об этом свидетельствовало необычайное оформление блюда. Что это было?
- Я придумал это блюдо сам и назвал его совсем просто – «Курица с мандаринами». И само блюдо очень простое. Это может сделать каждый. В нем если и есть секрет, то в запахе… Нужно оливковое масло налить в посуду, разогреть, добавить лук, разделанную на кусочки курицу и порезанный картофель. Затем две веточки розмарина целиком. Корочку мандарина (не оранжа, не апельсина) тоненько-тоненько порезать, добавить в курицу и еще два крохотных острых перчика, типа «чили». И жарить, пока курица не приобретет цвет готовой. Налить стакан белого сухого вина и два кубика «Галины Бланки», потому что я не пользуюсь солью. Добавить воды, чтобы покрыла содержимое, закрыть крышкой, и через двадцать минут блюдо готово.

- Действительно, просто…
- Нет-нет, это еще не все. Ведь главное же – соус. Вытащив все содержимое, оставляете в бульоне пару картофелин, разминаете их и выпариваете до густоты соуса. Выкладываете курицу и картофель на блюдо и поливаете соусом. А дальше идет декорационный момент – зелень, дольки лимона, мандарина и так далее.

- Ох, Санти… А Вас наша кухня удовлетворяет?
- Тут хотелось бы вернуться к теме, что мне все интересно. То есть не просто попробовать что-то новое, но и понять! Народ можно понять по тому, что и как он ест. Например, горячий суп, его не едят в Италии, это ведь тоже способ познания. Здесь я понял, почему едят супы. Это способ, чтобы согреться. В Италии таких традиций нет. Климат влияет на культуру питания.

- Но у нас бывает и очень жарко, тогда мы едим холодные супы…
- И это хорошо, хорошо, хорошо!..
***
…Свою огромную коллекцию – эскизы, макеты, костюмы – Санти Миньеко завещал своему другу Паоло Эмилио Ланди. И, быть может, однажды, когда нам придется побывать в Италии, мы сможем попасть в музей, где будут выставлены работы этого удивительного Художника, каждая из которых пропитана его любовью к своему делу, к Театру, к актерам. Ведь о светлых людях остается светлая память!..