Аркадий АРШИНОВ: "В парус дует злой Эол, флейта тонко вторит…"

На пороге осенняя грязь.
Дверь разбухла, болтается ручка.
В будке воет соседская сучка.
А с соседкой всё вроде вась-вась?..

В подпол ссыпано сорок мешков
Красношкурой и хрусткой картошки!
Есть кастрюли, стаканы и плошки,
И для стирки полно корешков.

Скоро снег, пароходы уйдут,
Прогудев безразлично "до лета"!
И останется дом как редут,
Как последний солдат на планете...

Стараясь походить на старших,
Совком ребёнок роет ров,
А также рьяно строит башню -
Уже такая - будь здоров!

Потом встаёт к воротам стражник.
На башню Знамя, может быть.
И - мальчик собирает камни,
Чтоб замок в кашу разбомбить!

Был страшен год. Прости меня, прости!
Он пролетел как шашка над башкою,
Как детство от ноля и до шести!
А ночью пот, как иней под рукою,
Когда рукой по телу провести.

Что впереди? Какое "впереди" -
Там всенедостижимость горизонтов!
Тут, на углу, убрали б труп - смердит!
А ты?! Замироточила икона!
Улита. Фудзи склон. Кандид.
К вершине,
Не касаясь
Склона!

То ли мальчик без панамки,
То ли карлик-дурачок:
Оба - беглые от мамки…
Эх, носочек-каблучок!

Жар такой, что в жир асфальта
Провалились города -
День-деньской не мир, а смальта
Для мозайного труда!

Это было? Это будет.
Точно с нами? Нет, без нас.
Слышишь, бьют шамана в бубен,
В центре притяженья масс?!

В парус дует злой Эол,
Флейта тонко вторит -
Ты спеши-кренись, иол!
Сорри, сорри, сорри…

Ждёт на дальнем берегу
Нас с тобой такое,
Что скровимся на снегу
Хоть вдвоём, хоть трое!

Так что, целься в никуда -
Чать, не магелланы -
Покидаем навсегда
Берега и страны!

А утонем - так и пусть,
Мы и так не-живы!
Эх-ты, Русь - святая грусть -
Пива недоливы…

Стартовали с полулёжа.
Полусидя - скок-поскок!
А вдогон кричат "серёжа",
А ещё орут "сынок"!

Финишировали бойко -
В сотой тысяче вторых.
А вокруг вопили "горько",
Норовя ногой в поддых.
Что ж, в стене к медали гвоздик
Молотком в руке забит!
А в окошко, эхом, "поздно"…
И в глазах от слёз рябит.

Гуси улетели
Куд-куды куда…
Это не веселье,
Это, брат, вода.

Хода небосвода
По теченью - в путь!
А вокруг Природа,
А не что-нибудь.

К вечеру пристанешь,
Разведёшь костёр
И смотреться станешь
В звёздчатый шатёр.

На вершины по свече
В самый центр беретик
Здравствуй, команданте Че!
Так сказать, приветик!
Твой на майках трафарет
Только гарь пожара.
А свободы нет как нет,
Так-то, брат Гевара!

Не спит усердливый поскрёбыш -
Гребёт лопатой трудный снег.
А на суку сидит воробыш:
"Зачем так сложен человек?
Чего не спит он спозаранку -
Но форматирует ландшафт:
То мокрую поправит шапку,
А то на шее потный шарф?!"

А дворник хакнет облегчённо,
Лопату вскинет на плечо:
"Чем дольше дни, тем выше склоны.
Зато всё чистенько! Ничо…"

Постойте, олухи, замрите!
Что за кокетство на краю?!
Не птицы вы - не полетите,
Не ангелы - не вам в раю…

На нашем острове скалистом,
Среди бездонных чёрных вод,
Вам скажут даже популисты -
Ныряет только идиот!

Но, нет, шагнули и - с приветом!
Смотрите - это ли не понт -
Они без спроса и билетов
Гребут, смеясь, на горизонт!

Поезд. Речка. Лес кругом.
Ночь. Луна. Дорога.
То и быстро, что бегом,
Выражаясь строго.

Топ да топ. Уже рассвет,
Где-то там, за речкой…
Вот такой хранил секрет
Мужичок за печкой.

Нет, вы скажете? Нет - да!
Именно за это
Ночью светит нам Звезда!
То есть - Марс. Планета.

Мне было видение в пьяном бреду,
Как будто я по Пикадилли иду:
Навстречу мне сэры и всякие пэры -
И каждый учтиво, мол, хау ду и ду?!.

Мне было видение в пьяном бреду,
Как будто я лошадь веду в поводу:
С большими глазами, и сам я с усами -
Да шашку никак на бедре не найду…

Мне было видение в пьяном бреду,
Что то, что ищу - никогда не найду:
Всё кончится глупо, я - петел для супа!
Лишь ветер считает рогоз на пруду…

Пора идти, да нету обуви.
Всё натощак и кувырком.
А трое ждут уже у проруби
С камнями полным вещмешком.

Не обману их ожидания -
Дойду и босым, ничего!
А там уж глупые предания,
Как эхо между берегов.

Мин Херц не замышлял побега -
Он просто совершил побег.
Возок разрезал мякиш снега
Напополам, как режут снег.

И воздух морем стал напитан
В одну из скачучих ночей -
И вышел Пётр из кибитки
На берег, до сих пор, ничей!

- Здесь будет Град! - сказал и замер,
Всю жуть пути ловя нутром…
Как говорится, был экзамен
На все "двенадцать" сдан Петром.

В тарелке суп. На кресле плед.
Пейзаж в окне. А лист бумаги
Почти исписан. Это след
Ни устремлений, ни отваги,
А, просто, вот - житья-бытья:
Раздоров, мира, пересудов.
А где-то, между - ты и я
Стеклом тончайшего сосуда.

Когда я был мальчиком маленьким,
Размером не больше дрозда,
Носил я огромные валенки
И буйно росла борода.

Глазёнки светили прожектором -
Я литерным пёр сквозь туман -
Трындя со знакомым прозектором,
Он был, как и я, меломан.

Вот так вот от детства до ломкости
Прошла моя жизнь, как в бою,
Сейчас пред тобою я, Господи,
Задумчивым фавном стою.

Да ты, вижу, тоже растерянный?!
Галаксия мутно блестит -
Иггдрасиль красивое дерево -
Но Один тебя не простит…

Пойду я, попробую наново!
Не время, видать, не сейчас.
Слышна ещё флейточка Панова,
Высвистывающая вальс!

Что-то путать стал
Я - где верх, где низ:
Не поехать ли
На Кара Дениз?
Может быть, в Гурзуф
Или в Трапезунд -
Оценить лозу
"Цинандали" унд
Строить из песка
Замки на песке,
И открыть пророка
В греке-старике.
Долго с ним сидеть,
Кофе пить, молчать
И, поняв лишь треть,
Головой качать…

Видеть как звезда
Режет горизонт.
Слышать без труда
Дальних громов зонг.
Стать почти что всем,
Что придумал Бог.
Или даже тем,
Что он знать не мог!