Юбилейное

Евгения ПУПКОВА:

“Когда меня бьют, я не опускаю голову, а иду напролом”

Концертный зал заполняют звуки сонаты b-moll Шопена. Мощь, драматизм, боль, нежность... Я слушаю, замерев. По телу бегут мурашки, глаза увлажняются. Глубина и страстность исполнения потрясают. Колдовство!
...Музыка отзвучала. Из-за рояля встает миниатюрная женщина-статуэтка и кланяется. Седые волосы, горящие и в то же время отстраненные глаза, сильно увеличенные стеклами очков. Тонкое лицо. В который раз поражаюсь тому, откуда в ней столько силы...

Зовут ее Евгения Пупкова. Она преподает в Уфимском училище искусств. И готовит все новые и новые сольные программы. Исполняет то, что не по силам многим - Булез, “Двадцать взглядов на младенца Иисуса” Мессиана, оставаясь непонятной, не принятой большинством местных музыкантов. Играет “Мимолетности” Прокофьева - пианисты морщатся: здесь не то, это не так. Почему же не так?! Интерпретация необычная, поэтому и раздражает. Но какая тонкость! Каждая миниатюра цикла филигранно отработана, каждая интонация выверена, прочувствована. Я не пианистка, поэтому сижу завороженная и наслаждаюсь ее игрой.
Женя особенная. Живет в каком-то другом измерении. Чрезвычайно плохо видит. Рассеяна. Говорит неуверенно, как-то очень доверчиво, наивно, по-детски. Получает зарплату в кассе и часть денег кладет мимо кошелька, купюры рассыпаются по полу. Извиняется за свою неловкость. Руки у нее перетянуты повязками, пальцы разбиты в кровь - сейчас она работает над “французами”.
В молодости, после окончания Московской государственной консерватории, она играла в столичных концертных залах. И те залы были переполнены. Ее ждала успешная карьера. Но этой женщине захотелось говорить по-своему, отвергая традиционные штампы. И успех растаял...
Соната Шопена отзвучала. В пустом концертном зале... всего трое слушателей. Исполнительницу это не сломило. И для нас троих была сыграна вся двухчасовая программа. Женя способна на подвиг - ради искусства, ради себя, ради тех, кто ее понимает.
* * *
Пятьдесят лет - это только полвека профессионального творческого пути. Если же прибавить в этому все ее выступления, то цифра приблизится к семидесяти...
Первый ее публичный выход приходится на послевоенные годы. Выступали они с сестрой в лагере для военнопленных недалеко от станции “Черниковка”: маленькая шестилетняя Женя с крохотным аккордеончиком и старшая, Эмилия, с аккордеоном большим. Они исполнили дуэт Эдвина и Сильвы из оперетты Кальмана, вальс “Над волнами” и.. спели и сыграли песню “Казаки, казаки, едут, едут по Берлину наши казаки”. Судя по аплодисментам, пленные немцы слов не поняли. И хорошо - что было, то быльем поросло... Потом девочки вместе с отцом гастролировали по всей Башкирии - играли, пели, танцевали...
Концертная деятельность продолжалась и в период обучения Пупковой в Москве, где она училась сначала в школе для одаренных детей при консерватории (у профессора А.Г.Руббаха), затем в самой МГК (у профессора А.Б.Гольденвейзера) и в аспирантуре (у профессора В.К.Мержанова). Профессиональные выступления Евгения Григорьевна начала под девизом “Бах и композиторы ХХ века” и концертировала уже по всей нашей стране, бывшей тогда, в 70-х, еще Советским Союзом.
Клавирные произведения Баха Пупкова переиграла все. Его она боготворит.
- Музыка Баха бесконечна, - говорит Евгения Григорьевна, - она в прошлом, настоящем и будущем.
У нас, в России, истинных “бахистов”, сыгравших все произведения композитора, всего трое: первым был Самуил Фейнберг, через двадцать лет после него - Татьяна Николаева, еще через двадцать лет - Евгения Пупкова.
По словам Евгении Григорьевны, нет ничего труднее баховского “Искусства фуги”:
- Это концентрация баховской полифонии. Настоящие дебри. Последнюю фугу Бах диктовал зятю, пока дышал, но не успел закончить, хотя и так все сумел сказать. Разучивая “Искусство фуги”, я надорвалась физически. Если я ложилась, вся громада звуков ложилась на меня. Продолжала учить во сне. Пришлось месяц отдыхать, пока не перестала учить во сне... В произведениях Баха нет ни одного обозначения темпа, штрихов, динамики. Мне кажется, он понимал, что писал для будущего. Бах будет жить, пока планета двигается.
...Трудностей Евгения Григорьевна не боялась никогда. К ее музыкальному таланту, блестящей фотографической памяти прилагается еще одно важнейшее качество - необычайная трудоспособность. Аврелиан Григорьевич Руббах писал о своей ученице: “Прошло уже более двадцати лет с тех пор, но я помню руки Жени, постоянно залитые коллодием, так как пальцы девочки не выдерживали той нагрузки, которую им создавала их маленькая хозяйка, работая по восемь-девять часов в день”.
А вот высказывание о Пупковой Александра Борисовича Гольденвейзера: после одного из концертов его учеников к мэтру подошел слушатель и сказал: “Александр Борисович! Поздравляю Вас с Вашей Пупковой! Какие у нее пальчики!” - на что Гольденвейзер ответил: “Вы бы лучше сказали - голова какая!”
Приведу несколько фактов, говорящих о выдающемся таланте и не менее выдающейся трудоспособности Евгении Григорьевны. Она как наиболее одаренная ученица была снята в художественном фильме “Большой концерт”, где по сюжету перед комиссией выступали талантливые самодеятельные артисты - певица и аккомпанировавшая ей юная аккордеонистка - Женя Пупкова, показанная затем уже как ученица школы при Московской консерватории. Кстати сказать, руки свои Женя переиграла, будучи школьницей, не только от многочасовых занятий, но и потому, что приходилось перестраиваться с привычной аккордеонной клавиатуры на фортепианную. Переиграла и вылечила их... играя Баха. Добавлю только: к очередному уроку она приносила пять-семь выученных прелюдий и фуг Баха. Пианисты знают, что это невероятно трудно, сродни маленькому подвигу. И, наконец, самое убедительное доказательство: одиннадцатилетний курс начального и среднего музыкального образования Женя прошла за шесть(!) лет.
Страстная самоотдача Пупковой вызывает чувство благоговения. Меня окружает много по-настоящему талантливых людей, преданных своему делу. Им, в отличие от Евгении Григорьевны, не чужды “земные” интересы: они вынуждены решать массу бытовых проблем, они нечасто, но с удовольствием отдыхают, чтобы стряхнуть усталость, набраться свежих сил. Пупкова же вся в искусстве. Вся, до донышка. В народе о таких говорят “не от мира сего”, осуждая таким образом людей, которым неинтересно повседневное суетное барахтанье. А ведь многих, ох, многих эта бытовая суета затягивает настолько, что в ней захлебывается костерок таланта, данный Богом при рождении. У Евгении Григорьевны костер пылает неугасимо. Эта хрупкая женщина посвятила жизнь творчеству и только творчеству. Могучая духом, она бесстрашно идет по нелегкому пути. Идет с высоко поднятой головой.
Думаете, я говорю пристрастно? Отнюдь. Вот вам пример тех преград, которые возникали на ее пути: когда было устроено судилище над “зарвавшейся” пианисткой (имелась в виду всего-навсего нетрадиционная трактовка известных произведений), она не сникла, не растерялась, а ответила: “Не вам меня судить. Я нашла себя в искусстве и дорого заплатила за свою независимость”.
Заплатила здоровьем - от стрессов почти ослепла. Но не сдалась: “Когда меня бьют, я не опускаю голову, а иду напролом. И уже ничего не боюсь”.
В молодости ее выступления собирали полные залы. Закончив объявленную программу, пианистка еще более часа играла на “бис”. Она отказалась от успеха, когда поняла, что не хочет повторять за другими привычные шаблоны, приятные для слуха большинства. И искала свой духовный мир в искусстве, искала свое “я”. Ей говорят: “Вы не собираете полные залы”, Пупкова отвечает: “Ну и пусть. Я костьми лягу за своих слушателей. Ради них я готова заниматься день и ночь, готовить новые программы. Мне не нужны другие”. Как не вспомнить слова профессора Р.Г.Кудоярова, побывавшего на ее концерте и удивившегося небольшому количеству слушателей: “Но разве соловью нужна аудитория?!”
* * *
Пупкова готовит двухчасовые программы, разучивая сложнейшие произведения. Она, повторюсь, исполнила все “Двадцать взглядов на Иисуса младенца” Оливье Мессиана, что во всем мире оказалось под силу единицам. Об этом произведении она рассказывает:
- № 5 - “Взгляд Сына на Сына” - фактура написана не на двух строчках, а на трех; волшебная мелодия божественной красоты звучит аккордами со сложнейшим ритмом. № 6 - “Им все сотворено” - бешеный темп, огромная энергия и экспрессия создают такое ощущение, как будто вы видите картину создания мира. № 10 - “Взгляд души счастливой” - все хорошо, только счастье дорого обходится исполнителю, который начинает медленно валиться со стула...
Редко кто решается играть произведения Чарлза Айвза. Пупкова играла его сонату “Конкорд”, которая по времени занимает пятьдесят пять минут. Когда Евгения Григорьевна встретилась с композитором Алемдаром Карамановым, чьи произведения (“Музыка № 1”, “Музыка № 2”) сыграла, записала и предварительно отправила запись композитору, он сказал: “Вы одна, но Вы есть. Вы развеяли миф о неисполнимости моей музыки”. Посетительницу удивил друг хозяина, рассматривавший ее “как будто на моей голове было три глаза и пять ушей”. Караманов объяснил: “Я посвятил эти произведения ему, но он не смог их исполнить”.
О том, как разучивалась вторая соната Пьера Булеза, Пупкова вспоминает:
- Потратила полгода на то, чтобы разобрать текст, и еще полгода на то, чтобы из текста сделать музыку. Странички в труху превращались. Ляля (музыковед и пианистка Ляля Габдулловна Кудоярова - О.К.) схватилась за сердце, увидев ноты, сказала: “Как ты осталась жива?!”
Вот почему Евгению Григорьевну называют “неутомимым первопроходцем в области современной музыки”...
* * *
Играет Пупкова ярко, мощно своими “железными” пальцами (бедные мизинчики, правда, не выдерживают и кровоточат, поэтому вечно заклеены пластырем). Между прочим, многие пианисты, даже мужчины, бывает, подпрыгивают на стуле, чтобы усилить удар. Пупкова не прыгает, не дергается, но, тем не менее, заполняет зал звуком неистовой силы. А какое у нее piano! Сколько в нем оттенков! Теплота, нежность, игольчатая хрупкость, бестелесная туманность, поразительная способность с помощью звуков создавать мгновения звенящей тишины.
В ее исполнении и классическая музыка звучит необычно. Одна пианистка, прослушав сыгранные Пупковой сонаты Доменико Скарлатти, осуждающе пробормотала: “Ну, это совсем не клавесинный звук!”. А профессор института имени Гнесиных Т.Е.Лейе, приехавшая в Уфу и побывавшая на концерте, по поводу сонат Скарлатти сказала: “Это было исполнено гениально!”. Раньше, помню, я готовилась к концертам Пупковой заранее: в разных исполнениях прослушивала произведения, объявленные в афише. И каждый раз уходила с концерта потрясенная философской глубиной прочтения, сочетанием богатырской силы и щемящей нежности. Как-то выпросила у Евгении Григорьевны записи инвенций Баха и слушала, слушала, открывая для себя глубинный смысл чудных творений Иоганна. А традиционно “замазанный” сентиментальностью и меланхолией Шопен звучит у Пупковой трагически (особенно соната b-moll).
* * *
...На юбилейном концерте Евгении Григорьевны в первом отделении была исполнена музыка композиторов ХХ века: две прелюдии и баллада Наримана Сабитова - эпическая, раздумчивая, с очень яркой кульминацией; соната № 2 Сергея Евсеева, посвященная Александру Гольденвейзеру; Чакона Софии Губайдуллиной, о которой исполнительница сказала: “Если бы я была художником, то нарисовала бы ее черно-серыми красками. Белого нет. Кладбище. Колокольные звоны”. В завершение первого отделения прозвучали “Сказки старой бабушки” Сергея Прокофьева. Здесь пианистка выбрала путь не сказочного повествования, а серьезного разговора с детьми о глубинных чувствах, составляющих главную ценность человеческой души.
Во втором отделении нас ждали четыре сюиты Георга Фридриха Генделя. Я для себя открыла их заново. Сколько в них жизненной силы, какие живые образы, какая богатейшая палитра красок! Три первые сюиты, казалось, охватили все богатство образного мышления композитора. Но последняя обрушилась на сознание накалом чувств, оркестровой объемностью звучания. Увертюра, обычно играющая роль “поднятия занавеса”, в исполнении Пупковой сразу ввела слушателей в мир драматических переживаний. За ней и мы погружались в мир глубокого раздумья (II часть. Andante), неудержимо рвущегося вперед движения (III часть. Allegro). Последовавшая за этим величественная трагическая Сарабанда завершилась могучим органным звучанием. Последний аккорд монолитом вознесся к небу. После него - длительная напряженная пауза, волнующая не менее самой музыки. И дальше, контрастом, бег жизни. По природе своей Жига - это лихой матросский танец. Здесь же мы услышали прозрачно-чистое журчание бесконечного и быстротечного ручья, ведущего за собой. Куда? К покою безмолвной Леты? К хижине старца отшельника? К внутреннему умиротворению? Заключительная Пасссакалия все разъяснила.
* * *
Музыка умолкла. Пианистка опустила руки на колени. Маленькая, обессиленная. Потом поднялась, поклонилась и ушла со сцены. Концерт закончился. Слушатели повалили в артистическую. В маленькой комнатке было тесно. Героине вечера преподносили цветы, звучали слова восхищения. Племянник Евгении Григорьевны угостил всех шампанским, конфетами. Оказывается, концерт посвящался не только пятидесятилетию творческой деятельности Пупковой, но и семидесятипятилетию со дня рождения. Все очень скромно и пылко. И просто. В честь этих двух дат нам, слушателям, был подарен юбиляршей потрясающий концерт, к которому она готовилась целый год.
Несколько дней спустя я беседовала с композитором Светланой Шагиахметовой. Передаю ей слово:
- Когда слушаешь других исполнителей, можно предугадать, что будет дальше. А у Жени за каждым поворотом, за каждой фразой открытие. Она находит такие черты у композиторов, которые другие исполнители не замечают или слышат иначе, ориентируясь на привычные исполнительские образцы. Например, прелюдии Сабитова прозвучали необычайно ярко, тонко. Жене удалось выдвинуть на первый план те детали, которым у автора отводился второй план.
Я помню Женю с детства. Первое знакомство состоялось в пионерском лагере, где она со своим отцом давала концерт. Ей было десять-одиннадцать лет, и она поразила меня своей артистичностью. Только что отыграла и уже поет под папин аккордеон. А ее декламация у меня до сих пор перед глазами с жестами, богатой интонацией, динамикой. На некоторое время она осталась отдыхать в лагере, и мы оказались в одной комнате. Вот как-то на рассвете я проснулась от непонятного шелеста. Оказывается, Женя, лежа в постели, разучивала какое-то произведение на немой клавиатуре. Уже тогда чувствовалась ее одержимость музыкой.
Мы должны гордиться тем, что работаем вместе с таким великим музыкантом.
...В беседе Светлана Шагиахметова упомянула своего ученика, побывавшего на концерте и произнесшего замечательную фразу по поводу услышанного. Но точно вспомнить ее композитор не смогла. Я попросила мою собеседницу обратиться к молодому человеку, чтобы тот повторил свои слова. Он же в ответ вырвал листок из блокнота и написал: “Я впервые увидел человека, который был так близко к музыке. Музыка - это ее воздух, ее сущность, она буквально “пьет” ее. На концерте Евгении Григорьевны у меня возникло ощущение, что, наблюдая за чем-то глубоко личным, я как будто подсматриваю в замочную скважину за двумя влюбленными. Все звуки, которые лились из-под ее пальцев, звучали естественно, как бы в своей первозданной красоте. Мне кажется, даже сами композиторы не представляли свои произведения так, как сыграла их Евгения Пупкова”.
Написал это студент теоретического отделения Уфимского училища искусств Павел Нестеренко. Радует, что молодежь умеет ценить неординарный талант, тянется к нему. Статью о Евгении Пупковой опубликовала ее ученица Эльвира Яфаева. Другой воспитанник Евгении Григорьевны - Ярослав Копычев - вел юбилейный концерт. Спасибо вам, молодые, за открытые прекрасному сердца!
Остается добавить, что на концерты Евгении Пупковой вход всегда свободный, то есть совершенно бесплатный. Удивительное явление в нашей жизни, не правда ли? Да, еще - записи концертов Евгении Григорьевны вы можете найти в Сети: www.Pupkova.ru.