За заветной дверцей с надписью «балет» Из истории столь важных для развития профессионального искусства студий

В 1938 году в Уфе открылся музыкальный театр. Уфимцы и до этого не могли пожаловаться на скудость театральной жизни. Даже в годы войны и трудное послевоенное время, несмотря ни на что, город был театральным. Театр не просто центр культуры, это место встреч, общения, радости. В семьях копили деньги на билеты, собирались на спектакль, как на праздник, одевались «по-театральному».

Русский драматический, Башкирский, ТЮЗ, Театр кукол, молодая филармония, процветала художественная самодеятельность… Но теперь появилась возможность «живьем» услышать-увидеть мировые оперные и балетные шедевры. Правда, поначалу шли, главным образом, оперы, но в каждом оперном спектакле были балетные сцены, эпизоды, которые оживляли, разнообразили действие и очень нравились публике.
Первый балет был поставлен в 1940 году. Это была «Коппелия» на музыку Лео Делиба в постановке главного балетмейстера театра Николая Зайцева, бережно сохранившего классическую хореографию. В партии главной героини выступила Загида Бахтиярова, выпускница Уфимского музыкального техникума, первой из башкирских балерин вставшая на пуанты.
Настоящий расцвет башкирского балета был впереди. В 1941 году приехали выпускники и учащиеся башкирской балетной студии при Ленинградском хореографическом училище. Зайтуна Насретдинова, Тамара Худайбердина, Халяф Сафиуллин, Фаузи Саттаров, Фарит Юсупов… Вот теперь сформировался полноценный театр оперы и балета.




Был создан первый национальный балет «Журавлиная песнь» на музыку Льва Степанова и Загира Исмагилова, в постановке ленинградки Нины Анисимовой. Балет, который в семилетнем возрасте увидел Рудик Нуреев, и как потом признался сам гений танца, определил его призвание.
Естественно, такой красивый вид искусства, как балет, никого не мог оставить равнодушным. И не только девочки мечтали порхать на сцене в белоснежных пачках, но и мальчики видели себя сказочными принцами в стремительных прыжках и пируэтах.
Самые целеустремленные быстро нашли место, где всему этому можно научиться. Для детей центром притяжения стал Дом пионеров. Масса кружков, прекрасные педагоги, доброжелательная, творческая атмосфера. Самым популярным был танцевальный кружок. Занятия вели Елена Константиновна Войтович, в прошлом балерина «Мариинки», педагог-репетитор, балетмейстер в театре; и концертмейстер Ирина Александровна Воронина – настоящие специалисты, замечательные люди, преданные своей профессии и любившие детей.
В Доме учителя балетный кружок вела Анна Ивановна Удальцова. Профессиональная балерина, она еще до революции со знаменитой труппой Дягилева разъезжала по всему миру. Выступала с Павловой, Карсавиной, дружила с Шаляпиным. Ее муж проходил по делу об убийстве Кирова и был сослан на Север, сама она оказалась в Уфе. Интеллигентная, образованная женщина свободно владела тремя языками. Своих учеников обучала не только танцу, но приобщала к музыке, литературе, живописи. Кроме того, она была душевным человеком, и доброта ее преображала всех, кто с ней общался.
Именно к Удальцовой в 1948 году старшая сестра Рудольфа Нуреева Роза привела брата. Анна Ивановна первая распознала уникальные способности мальчика и уверенно повторяла: «Это будущий гений!» Гению в ту пору было десять лет.
Нуреев через всю жизнь пронес благодарность к своей первой учительнице классического танца. В 1989 году он приедет в Ленинград, выступит в «Сильфиде» на сцене Мариинского театра, на спектакле присутствовала Анна Ивановна, которой исполнилось сто лет. А на следующий день он навестит ее дома, будет теплая, сердечная встреча, и на прощание Нуреев скажет: «Я тоже хочу прожить сто лет…»
Елена Войтович и Ирина Воронина развили балетные и музыкальные способности Рудольфа. Первой партнершей Рудика была Света Баишева, позже солистка башкирского балета. Ставили отдельные танцы и целые спектакли, например, старинный сказочный одноактный балет «Фея кукол». Ученики разъезжали с концертами, и юный артист впервые познал счастье выступления перед публикой, радость признания. Формировался тот его внутренний мир, который он пронес через всю жизнь, оберегал и куда редко кого впускал. Не случайно в свой приезд в Ленинград он скажет перед телекамерой: «Сцена, занавес, все, что за ним происходит, - это моя страна, моя национальность, мое место жительства».
…В Башкирском театре оперы и балета каждый сезон ставилось по несколько премьер, исполнителей сольных партий, артистов кордебалета всегда не хватало. В труппу принимали способных выходцев из художественной самодеятельности. Но требовалась более основательная, целенаправленная, профессиональная подготовка.
В конце 1940-х годов при театре была открыта балетная студия. Инициатором и вдохновителем стал первый солист труппы Халяф Сафиуллин, уже проявивший свои способности и как балетмейстер, и как педагог.
На объявление о наборе в студию откликнулись немало желающих, получился настоящий конкурс. Очень живо и образно вспоминает об этом начинавший карьеру в Уфе известный танцовщик, балетмейстер, педагог Яков Лифшиц:
«Как-то брат Миша, электрик-осветитель в театре, взял меня на вечерний спектакль. Он работал в осветительской ложе. Я был очарован тем, что увидел на сцене, вообще весь театр поразил красотой. Мне все понравилось: и внутреннее убранство, зал, фойе, и зрители – нарядные, торжественные. А еще больше – певцы и дирижер, который, как волшебник, поднимал палочку, и оркестр играл, играл всеми инструментами… Я не мог оторвать глаз от волшебного действа. Это была опера «Акбузат», созданная на основе башкирской легенды талантливым композитором Халиком Заимовым.
И вдруг я увидел то, что меня окончательно сразило, как говорится, наповал.
В стремительном танце на сцену выскочили танцовщики в экзотических костюмах воинов и стали творить красоту в сочетании с музыкой по велению сильной и вдохновенной руки дирижера. Я вытаращил глаза и не смел пошевелиться.
Но когда на сцену буквально вылетел в мощном прыжке солист балета, мне оставалось только умереть от восторга. Но я выжил, потому что должен был досмотреть до конца.
Это был Халяф Сафиуллин, ведущий танцовщик балетной труппы, выпускник Ленинградского хореографического училища.
Вот вам и случай, который решил мою судьбу.
Я буквально заболел, влюбился в балет, совершенно не понимая, что для того дабы стать таким танцовщиком, как Халяф Сафиуллин, нужно долго учиться, много работать, вдобавок иметь природные данные. Об этом я как-то не задумывался. Одна мысль терзала меня: «Хочу стать таким танцовщиком, как Халяф Сафиуллин!»
Я часто стал бывать в театре, старался не пропустить ни одного представления, будь то опера или балет. Я увидел много талантливых, замечательных артистов. Это были боги, цари, царицы… Во всяком случае, для меня. Я открыл для себя новый мир, мир искусства и необыкновенной красоты. Но как стать таким или хотя бы приблизиться к ним, я не знал.
Неожиданно случай представился.




Как-то сижу дома и слышу, по радио объявляют, что при Башкирском театре оперы и балета открывается балетная студия. Принимаются юноши и девушки с 13 до 20 лет. Срок обучения 2 года…
За столом приемной комиссии сидели Халяф Сафиуллин, Зоя Насретдинова, Фаузи Саттаров, Фарит Юсупов и другие.
Фаузи подвел меня к палке (потом я узнал, что это балетный станок) и попросил держаться за нее одной рукой. Стал поднимать мою ногу вперед, в сторону, назад. Затем попросил вытянуть руки, ноги. В голове у меня стоял гул, я ничего не соображал, но делал все, что Фаузи просил. Он заставил меня вытянуть подъем. Когда я его натянул, в зале оживились: подъем был очень высокий. Затем я прогнулся по просьбе Фаузи, он поддержал меня, когда я делал мостик. В зале стало еще оживленнее. А когда Фаузи сказал, чтобы я попрыгал вверх, вытянув ноги, все стали охать и ахать: «Вот это да! Вот это прыжок!»
Потом меня попросили что-нибудь станцевать. Я сказал, что хочу исполнить балетный кусочек из оперы «Акбузат». Члены комиссии засмеялись. Но когда я стал танцевать, изображая Халяфа Сафиуллина, все зааплодировали. В конце номера Халяф подошел ко мне, обнял и дал свой носовой платок, потому что я взмок весь от волнения и напряжения. А Фаузи сказал: «Он будет учиться в моем
классе!» Пианистка, которая аккомпанировала, подошла ко мне и шепнула на ухо: «Работай, трудись, и ты станешь солистом. У тебя талант!» Ее звали Ирина Александровна Воронина. Она эвакуировалась из Ленинграда, а после войны так и осталась в Уфе. Она была великолепным балетным концертмейстером и прекрасным человеком, в дальнейшем она мне здорово помогала…»
Начались балетные будни. Не все давалось легко. А вернее сказать, все давалось с трудом. В балете только великий труд – до крови, до пота – дает результат, совершенство.
Летели дни, месяцы. Постепенно укреплялись навыки, накапливался опыт. Учащихся стали занимать в балетных спектаклях, это называлось практикой.
Классику также преподавала Загида Нуриевна Бахтиярова, одна из первых балерин башкирского театра, к этому времени она уже окончила балетмейстерско-педагогическое отделение Ленинградской консерватории имени Николая Андреевича Римского-Корсакова, работала в театре педагогом-репетитором. Некоторые уроки вел сам главный балетмейстер Виктор Гансович Пяри.
В 1953 году в студию пришел пятнадцатилетний Рудик Нуреев. Он был моложе Якова, но они подружились, поддерживали дружеские отношения и в Ленинграде, когда Рудольф уже работал в Кировском театре, а Яков танцевал на сцене Малого оперного. «Мы с Рудиком занимались и в студии, и у Елены Войтович, - вспоминает Яков Захарович. - Я за это время заметно преуспел, и мне стали давать сольные куски в спектаклях. На сцене я осваивал балетную технику намного быстрее, чем в студии. Я горел от нетерпения и работал, как папа Карло или каторжник. Рудик старался мне подражать».
Рудольф тоже много работал, отрабатывал прыжки, которые у него сначала не получались, восхищался прыжками друга, а Яков щедро делился опытом.
Нуреев, вооруженный безоговорочной верой в собственные способности, был одержим мечтой о карьере на сцене, единственном месте, где мог свободно и полностью себя выразить.




Услышав, что труппе нужны статисты, он предложил свои услуги и вскоре переиграл все мыслимые выходные роли, от пажа до оруженосца. За подобную честь ему даже платили небольшое жалованье. С тех пор Рудольф никогда не зарабатывал на жизнь каким-либо другим способом, кроме танца. Самый большой его сольный номер на уфимской сцене – танец джигита с шестом в «Журавлиной песни» – балете, когда-то покорившем его детское сердце. Именно в этом танце на него обратили внимание специалисты во время Декады башкирского искусства в Москве в 1955 году. Мечта учиться в самой знаменитой балетной школе становилась явью. Нуреева приняли сразу в старший класс Ленинградского хореографического училища. Судьба уготовила ему встречу с талантливым педагогом, тонким, добрейшей души человеком – Александром Ивановичем Пушкиным. После училища – три года солистом на Кировской сцене, гастроли в Париже и… его знаменитый прыжок в свободу.
Яков Лифшиц стал партнером прекрасной балерины Набили Валитовой, воспитанницы самой Агриппины Яковлевны Вагановой. Они блистали на уфимской сцене, потом работали в Воронеже – и в театре, и в училище. У Якова открылся дар талантливого, оригинального балетмейстера, он ставил балеты и концертные номера в Воронеже, Ленинграде, Израиле.
А студия при Башкирском театре продолжала жить. В 1960 году объявили новый набор.
Об этом периоде жизни студии мне рассказывал Шамиль Терегулов, но записей не сохранилось. А не так давно воспоминаниями поделилась Ильмира Исмагиловна Нигмаджанова. Ильмира росла в известной интеллигентной уфимской семье. Отец – Исмагил Мухаметович Гафаров – управлял системой кинофикации республики, один из первых министров культуры, участвовал в подготовке Декады башкирского искусства 1955 года в Москве. С шести лет Ильмира занималась в балетном кружке Дома пионеров у Елены Константиновны Войтович и Ирины Александровны Ворониной. Девочка дружила с Ирой Климовой, папа которой всю жизнь проработал завпостом в оперном театре, а мама была большая мастерица-рукодельница, вела кружок домоводства тут же в Доме пионеров, шила костюмы для юных артистов. И гораздо позже, когда Ирина Климова-Фомичева стала организатором и руководителем балетного театра «Мечте навстречу» при Уфимском дворце пионеров имени Владимира Комарова, без ее золотошвейного ремесла не обходились.
Ильмира и Ира были солистками, а их партнерами – Саша Фаттахов, Фарит Бикбулатов. Дети участвовали в правительственных концертах, летом выступали на сценических площадках в парках, во время выборов – на избирательных участках.
Запомнилась поездка в Ленинград, которую организовали их заботливые руководительницы. Их поселили в средней школе, они ездили на экскурсии по достопримечательностям города. Побывали в знаменитом ЛХУ, где, оказалось, все хорошо знали Елену Константиновну. Заглянули в класс, в котором репетировал Рудольф Нуреев. Он уже окончил училище и работал солистом в Кировском театре, но иногда приходил заниматься в свой класс (о чем Рудольф писал в «Автобиографии»). Встретились тепло, сердечно, и Рудольф пообещал прийти к ним в гости. Обещание сдержал. Елена Константиновна и Ирина Александровна хлопотали вокруг него, устроили общее чаепитие, беседовали, дети выступили перед гостем. С Фаритом Бикбулатовым станцевали Башкирский танец с ведром, Ильмира – Китайский танец из балета «Щелкунчик», Ира – Русский. Нуреева умилило их выступление. Потом он рассказывал о театральной жизни, как-то интересно, по-особому смеялся. Выглядел, элегантно: во всем черном – водолазка, брюки, худенький, светловолосый. Еще никто не знал, что он станет таким знаменитым, но запомнился на всю жизнь…
В балетную студию при театре пришли почти все, кто занимался в Доме пионеров: Саша Фаттахов, Ирина Климова, Люда Зубарева, Фарит Бикбулатов. Появились и новенькие – Роза Изгина, Айрат Якупов, Шамиль Терегулов, Юлай Ушанов, Юра Гайнанов, Камиль Кульбарисов, Света Шарифуллина, Надя Кадырматова, Таня Янтурина…
Главным мотором процесса снова был Халяф Гатеевич Сафиуллин. Все по-серьезному, предметы и дисциплины, как в настоящем хореографическом училище: классический танец, характерный, историко-бытовой, дуэтный, актерское мастерство, история музыки, история балета, театра…. Преподаватели увлеченные, яркие, знакомые по спектаклям: Фаузи Саттаров, Загида Бахтиярова, Фарит Юсупов, Ильдус Хабиров, Фрат Ахметшин… Историю изобразительного искусства преподавала Зинаида Ивановна Елгаштина, дочь художника Марии Николаевны Елгаштиной, основавшей театр кукол в Уфе. Все они были не только настоящими профессионалами, но и привлекательными, неординарными личностями, добрыми, великодушными по натуре, воспитывали своим примером.
Учиться было интересно, первое время даже стипендию выплачивали – двести рублей в месяц. Программа рассчитана на 4 года. Видимо, Халяф Гатеевич подумывал об открытии в Уфе балетной школы. И кто знает, если бы не внезапная преждевременная кончина Халяфа Сафиуллина в 1965 году, хореографическое училище в городе открылось бы не через 20 лет, а гораздо раньше.




С третьего курса студийцев занимали в спектаклях – в кордебалетных сценах, доверяли отдельные сольные номера. В «Дон Кихоте», например, были незаменимыми амурчиками. За участие в спектаклях, гастрольных поездках тоже выплачивали вознаграждение. Моральный и материальный стимулы сочетались гармонично и приятно. К студийцам все артисты относились тепло и внимательно. Обстановка была доброжелательная. Ездили с театром на гастроли по городам не только Башкирии, но и России: Иваново, Киров, Ижевск…
Наконец приблизился выпускной вечер, отчетный концерт. Номера ставили Файзи Гаскаров, Ильдус Хабиров, Майя Тагирова, Елена Войтович. Готовились тщательно, вдохновенно, много трудились, и все получилось красиво, празднично, торжественно, сохранилось немало фотографий. А самое важное, всем вручили дипломы об окончании студии с присвоением квалификации «артист балета» с авторитетными подписями: заместитель министра культуры Габдулла Гилязев, директор студии Фрат Ахметшин, художественный руководитель Халяф Сафиуллин, завуч Магира Ямаева.
После окончания студии многие решили продолжить хореографическое образование. Айрат Якупов, Юра Гайнанов уехали в Москву, Роза Изгина, Шамиль Терегулов, Юлай Ушанов, Фарит Бикбулатов поступили в Пермское училище. Они вернулись в Уфу и посвятили свою жизнь Башкирскому государственному театру оперы и балета, стали блистательными солистами. Шамиль Терегулов почти три десятка лет был художественным руководителем балетной труппы БГТОиБ.
Многие студийцы остались в родном театре, выросли в хороших солистов: Светлана Баишева, Валентина Баранова, Венера Бурханова, Роза Сафиуллина, Серафима Васильева…
Ильмира Гафарова (Нигмаджанова) 2 года танцевала на сцене, потом жизнь внесла свои коррективы: поступила в институт, стала юристом. Надя Кадырматова через несколько лет также сменила профессию - окончила факультет иностранных языков Башкирского государственного университета.
Но на всю жизнь остались у них светлые впечатления и воспоминания о причастности к волшебному виду искусства – балету, о замечательных людях, с которыми общались, дружили. Ну а любовь к театру и сейчас с ними.
Мечта о собственном хореографическом училище в Уфе осуществилась в 1985 году. Первый директор – Алик Салихович Бикчурин, выпускник ЛХУ, друг Рудольфа Нуреева, бывший солист БГТОиБ. Ныне это Башкирский хореографический колледж имени Рудольфа Нуреева, одно из лучших учебных заведений данного профиля в России, настоящая кузница талантливых артистов классического балета и народного танца. Эстафету продолжают директор колледжа Олия Вильданова, высокопрофессиональный коллектив педагогов, среди которых и бывший студиец 1960-х годов Фарит Бикбулатов.