«Россия снится мне редко…»

За время своей жизни – с начала 1990-х годов – Шаляпинское движение подарило уфимцам немало встреч с интереснейшими людьми из разных сфер искусства. Каждая встреча не только расширяла знания о великом певце, чье оперное творчество началось в нашем городе, а приносила осознание богатства и духовных ценностей русской культуры вообще. Накопилось немало впечатлений, но мне в преддверии 150-летнего юбилея Федора Ивановича хочется рассказать об одном ярком, особенно запомнившемся.
Это фильм московского режиссера Веры Андреевны Федорченко «Россия снится мне редко…» Ее открыла для Уфы и пригласила в наш город, конечно, Галина Александровна Бельская, инициатор, организатор, вдохновитель Шаляпинского центра в столице Башкирии. В 1995 году после Международного конкурса вокалистов имени Михаила Глинки прошли Шаляпинские чтения, красивой финальной точкой которого стала демонстрация фильма.
Он длится тридцать шесть минут, но их не замечаешь. Все идет на одном дыхании: вдохнул – и забыл выдохнуть, потому что захватывают первые же кадры.
Автор – светлый, незаурядный человек, талантливый кинорежиссер, выпускница ВГИКа, ученица народного артиста СССР Владимира Белокурова. Свое трепетное отношение к истории, наследию русской культуры она передает зрителю. Он ловит ее биотоки, льющиеся с экрана, чувствует ее душу, переполненную любовью и благоговением, болью и ощущением несправедливости.
Кинолента снята в 1991 году. Впервые вещи названы своими именами, рассказана правда о последних годах жизни Шаляпина в России. Фильм озвучен текстом из его книги «Маска и душа», изданной в Париже в 1932 году. Мы были знакомы только с избранными ее фрагментами, поэтому не знали подробностей о том, как из первого народного артиста республики постепенно делали «буржуя», как травили ежедневными обысками на квартире, превратив оную в конце концов в коммуналку, загнав самого Шаляпина чуть ли не на чердак. Рассказ идет от первого лица, и от этого эффект воздействия еще сильнее.
Эпоха, Россия, человек… Перед нами во всей откровенности и полноте предстает величие и трагедия судьбы Артиста. С одной стороны, громаднейший талант, искреннее желание служить своему народу, с другой – недоверие властей, обвинения, лживые обещания наркомов. Как не понять после этого то, почему в 1922 году Шаляпин уехал на гастроли за границу да так и не вернулся!.. Он был лишен звания народного артиста, и его имя на родине долгие годы предавалось анафеме.

В фильме очень точно подобран изобразительный ряд, использован богатейший материал музеев Москвы и Санкт-Петербурга. Фотографии, открытки, альбомы, картины – все подлинное, к ним прикасались руки Шаляпина. Умело вмонтированы и гармонично вплетены в ткань повествования кинокадры, запечатлевшие неповторимый облик великого русского певца.
О взаимоотношениях Федора Ивановича с кинематографом Вера Андреевна интересно рассказывала до и после демонстрации фильма.
Какие следы оставил Шаляпин помимо фонозаписей, книг, кои написал и сам, и кои написаны о нем, помимо его рисунков, личных вещей? К счастью, это еще и кино: Певец понимал, что искусство актера в принципе недолговечно, и сие его беспокоило. Он хотел оставить след потомкам, предать свое мастерство молодым. Мечтал построить Замок искусства в Крыму на Пушкинской скале, у самого моря. Именно замок. Были ведь замки у королей и рыцарей, говорил он, отчего не быть замку у артистов?! Он даже приобрел в собственность Пушкинскую скалу, заказал архитектору проект замка, купил гобелены для убранства стен. К сожалению, эмиграция расстроила планы, мечту свою он оставил в России разбитой. Но и на чужбине не забывал о мечте, неразрывно связанной «с русской талантливой и чуткой молодежью», с традициями русского меценатства.
В 1915 году отмечалось 25-летие его творческой деятельности. В это время кинематограф уже набрал силу, и Шаляпин интересовался им как искусством. У него в доме был кинопроектор, стереоскопический аппарат – все сохранилось и хранится сейчас в музее музыкальной культуры имени М.И. Глинки.
Шаляпин понимал: то, что он делает на сцене, сиюминутно; с единомышленниками он решил организовать студию и запечатлеть на кинопленку оперу «Псковитянка», где исполнял партию Ивана Грозного. В течение нескольких дней спектакль был снят на пленку. Сделан он, естественно, в стиле немого кино, звукового еще не было.
На просмотре Федор Иванович сидел очень грустный, так как картина получилась слабой. Скорость не двадцать четыре кадра в секунду, как в современном кинематографе, а шестнадцать, и движения суетливые, неестественные. Фильм не смог передать его актерского мастерства. Снято в основном общим планом, не видно его превосходной мимики, жестов. Все это не имело настоящего кинематографического воплощения, и он был разочарован. Единственное ценное место – в самом начале фильма. Федор Иванович снят за кулисами крупным планом и, кажется, смотрит в глаза тем, кто не имел возможности слышать и видеть его в тот момент, и в глаза потомков – наши глаза. А после спектакля сняты кадры, запечатлевшие шутливую сценку: Шаляпин разгримировывается.
Певец не захотел в ближайшее время повторять киноопыты. И все-таки в связи с юбилеем его сняли на фоне собственного дома в Москве (там сейчас музей Шаляпина) с его любимым французским бульдожкой.
Кусочки этих удачных киносъемок использованы в фильме Веры Федорченко. Кинокадры донесли до нас образ уже зрелого, великолепного артиста.
Второй раз фильм «Россия снится мне редко…» показан уфимцам в 140-й день его рождения в стенах Аксаковского народного дома. Аудитория, значительно обновленная, снова насладилась умным, смелым фильмом талантливого режиссера Веры Федорченко, желанной гостьи юбилейных торжеств.
Вера Андреевна убеждена, что Шаляпин – эталон концентрации человеческих возможностей, таланта, духовности. Имя Шаляпина олицетворяет вершину исполнительского, оперного, актерского, вообще творческого гения. И еще – оно объединяет отдельных людей и целые страны, народы. С этим невозможно не согласиться.
Присутствуя на Шаляпинских фестивалях, чтениях, концертах, знакомясь с детскими рисунками и сочинениями о Федоре Ивановиче, видя всеобщую заинтересованность и одухотворенность, когда речь заходит об уникальном человеке, я ловила себя на мысли: а не есть ли это мостики к общей культуре, к настоящему искусству? Не есть ли это тот самый Замок искусства из мечты Шаляпина?!