Взгляд сквозь призму эталона

В Уфе в минувшую субботу завершились гастроли коллектива из Калуги, проходившие на сцене Государственного академического русского драматического театра Республики Башкортостан. Спектакли Калужского областного драматического театра уфимская публика, отличающаяся большим радушием и фактически итальянским темпераментом, принимала горячо, в финале поднимаясь со своих мест и стоя одаривая гостей аплодисментами.
Завершала гастроли калужан, думаю, специально поставленная в программе визита на финал знаменитая «Ханума», музыкальный спектакль по одноименному водевилю Авксентия Цагарели. Стоит сказать, что уфимцы, даже те, у кого перед глазами стоит эталонная сценическая версия этой истории про соперничество двух свах из армянского квартала Тифлиса под названием Авлабар, о беспутстве стареющего князя Вано Пантиашвили и любви его племянника Котэ к прекрасной юной дочери купца Микича Котрянца Соне, принадлежавшая великому режиссеру Георгию Товстоногову, воплощенная им на сцене Ленинградского Большого драматического театра в 1972 году, сразу же приняли спектакль калужан. И даже если кто-то из собравшихся в субботний вечер на завершающий гастроли спектакль не смотрел товстоноговскую «Хануму» непосредственно в самом БДТ, то были в зале те, кто видел телеверсию спектакля (записанную в 1978-м), вошедшую в золотой фонд отечественного ТВ и многократно протранслированную на голубом экране. А возможно, оказались в зале ГАРДТ РБ и те, кто знаком с художественным фильмом режиссеров Вахтанга Таблиашвили и Шалвы Гедеванишвили «Кето и Котэ», снятым на Тбилисской киностудии в 1948 году – ведь это тоже версия уже упомянутого водевиля. Впрочем, в фильме звучит музыка Арчила Кересенидзе, а в спектакле Георгия Александровича изумительную музыкальную партитуру создал великий композитор Гия Канчели. В варианте же режиссера Аллы Решетниковой, поставившей «Хануму» на сцене Калужского театра, музыкальное оформление принадлежит Павлу Амбарнову, с коим выпускница режиссерского факультета Высшего театрального училища имени Бориса Щукина, режиссер Московского губернского театра работает не в первый раз.
…Мне всегда казалось, что за «Хануму» сегодня берутся очень смелые люди, которые не боятся напрашивающихся сравнений с работой Товстоногова… Не скрою, с самого начала спектакля калужан той эталонной версии «воздушная громада, как облако, стояла надо мной»… Но постепенно заразительность и безоглядная решимость, с которыми Алла Решетникова бросилась в пучину авлабарских страстей, и, собственно, бурная реакция зала, большинство в коем, по-моему, впервые открыло для себя сей сюжет (а ты же живой человек, и общее настроение, как бы ты ни сопротивлялся, воленс-неволенс влечет тебя за собой), оказали на меня свое влияние, и я, отдавшись на волю толпы, просто сосредоточилась на «механизмах», каковые постановщик использовала при создании спектакля. Невероятная праздничность, карнавальное начало и витальность, столь свойственные школе «Щуки», доминировали в этой постановке, увлекая публику за собой и напором своим не давая ей опомниться. Игра со зрителем началась еще в прологе, в процессе шествия господ лицедеев через зал, разрушающего тем самым пресловутую четвертую стену, хождением этим «в народ» и разговорной интонацией максимально сближая исполнителей с аудиторией… И в дальнейшем, с данной проходки и последующих выходов исполнителей «в люди», зал понял, что вся эта авлабарская братия – своя, что называется, «в доску», и почувствовал себя естественно и, так сказать, в своей тарелке. Безусловно, публика уфимская не просто смеялась в тот вечер, а гоготала, как на тифлисском рынке. Вот тут, скажу вам честно, я дернулась, поскольку откровенных заигрываний не люблю и потому, наверное, что у гениального Товстоногова в «Хануме» все тоньше, прозрачнее и юмор не так шаржирован и уж тем более не переходит в комикование, как в версии Аллы Решетниковой. Возможно, это я такая бука, поскольку иные мои коллеги уходили после спектакля в состоянии полного блаженства, словно хлебнули вместе с князем Вано Пантиашвили хорошего грузинского вина в сцене бани… Даже при таком темпераменте, тон коему задают качественная пластика и танцы (хореограф Елена Юдина) и отголоски грузинского мелоса – чувствуется, что вся труппа просто купается в постановке, полностью отдаваясь напору стихии, но мне хотелось бы большего проникновения в грузинский национальный характер. А национальный характер на сцене не требует жирных мазков, это – всегда чуть-чуть, с намеком, деликатно, с тишайшей интонацией. Именно тогда мы получаем срез национального характера, а не шарж. Не обижайтесь, господа, но этого мне однозначно не хватило, хотя все вы большие молодцы и своей энергетикой, своей яркостью, подчас искупаете огрехи иных из ваших коллег, забывающих о том, что на сцене тянуть одеяло на себя не есть хорошо – и по отношению к партнерам, и по отношению к залу. В труппе калужан, безусловно, собраны очень талантливые творческие личности, но не думаю, что нужно кого-то выделять на фоне спектакля, стихии игры в котором со страстью отдается вся труппа.
Спасибо большое за вечер, господа! Не обращайте на мое ворчание внимания, тем более что зритель не отпускал вас целую вечность, повскакивав со своих мест и отбив все ладони. Объясню свой пессимизм просто по классику: «Кто-то, тетенька, любит арбуз, а кто-то – свиной хрящик…» В случае с «Ханумой» я, хоть вы меня и увлекли, осталась верна версии Георгия Александровича Товстоногова, а на это нельзя сердиться, равно как и нельзя, конечно, сравнивать спектакли, однако ориентиры на высокий градус творчества еще никто не отменял. Желаю вам удачи и новых свершений – у вас все для этого есть!

ВАЖНО!
По итогам гастролей коллективу Калужского областного драматического театра вручили Благодарственное письмо Министерства культуры Республики Башкортостан.