Суворовец по имени Герард

Около четырех десятилетий назад приезжала к нам на гастроли московская оперетта, и я договорилась на интервью с премьером театра Герардом Васильевым. Поскольку график репетиций и занятых вечеров был у него жесткий, он для экономии времени предложил встретиться не в театре и не в «Вечерней Уфе», а пригласил меня на обед в ресторан гостиницы «Агидель», в которой театральные жили.
Оказался приятным собеседником, обаятельным, простым, к тому же моим земляком по Горькому, который на время его учебы в возрасте 16-17 лет еще не стал Нижним Новгородом. «А учился-то я не в обычной школе, а в Суворовском училище, как сын погибшего на фронте бойца», - поделился со мной собеседник. «И ходили вы на танцевальные вечера в женскую школу №1, где я училась», - продолжила я с некой осторожностью, боясь ошибиться, что действительно вижу перед собой того суворовца Герку Васильева, который дружил с моей приятельницей Риной Маштаковой из 9-го А, что была на класс ниже. Но все оказалось именно так, мы оба очень обрадовались чуду возвращения в прошлое, отвлеклись на общие воспоминания. Он рассказал, что когда побывал на гастролях в Иванове, получил в антракте одного из спектаклей записку: «Гера, это я, Рина. Здесь живу с мужем, дочкой, работаю», - и там же были указаны телефон и адрес. И он ходил к ним в гости.
А я после случайно обнаруженного землячества несколько раз, будучи в Москве, воспользовалась любезным приглашением Герарда звонить ему и получала возможность посещать постановки с его участием.
А все это вместе вспомнила, увидев солиста Герарда Васильева на центральном канале «Культура» в октябре 2025 года в связи с его 90-летием, когда на праздновании в театре он, опустившись на колени, поцеловал сцену и сам поднялся. В этом возрасте еще поет!

Роман с густым басом

Поскольку отношусь к категории долгожителей, перешагнув в январе 2025-го границу 90-летия, то естественно, что многие мои воспоминания делятся на две неравные половины. Итак, 35 лет я прожила в Горьком, а ныне год 56-й как я уфимка…

Имя известного московского артиста Романа Филиппова относится для меня как к нынешнему Нижнему Новгороду, так и чуть-чуть к столице Башкортостана, где он вместе со своим родным Малым театром бывал на гастролях.
Но сначала об общей нашей юности, что неожиданно свела нас в Горьком, не удосужив познакомить тогда «очно», а ведь мы обретались в двух шагах друг от друга. Жили на одной улице, в домах, находившихся почти напротив. Учились в соседних женской и мужской школах, расположенных друг от друга через площадь, по которой мы с ним ходили, шагая навстречу и узнавая многих соседей в лицо.
Ромку можно было опознать еще до его появления – громовой бас Филиппова был слышен издалека, реплики, которыми он обменивался с товарищами, транслировались словно по репродуктору. Филиппов и внешне выделялся из толпы – и ростом, и какой-то медвежьей мощью, осанистостью, фактурой всегда на годы опережая сверстников. Точно зная, что он по паспорту моложе меня – 24 января 1936 года, не понимаю, в один год мы завершили школьное образование или он пришел в 1952 году к памятнику Чкалову на традиционное место сбора выпускников просто к друзьям?.. Но именно это его появление там и то, как могуче звучал его густой бас, когда он запевал «Под городом Горьким, где ясные зорьки», а многолюдный хор белых платьев и первых взрослых пиджаков мощно подхватывал «в рабочем поселке подруга живет», навеял мне десятилетия спустя в Уфе воспоминания, краткой строчкой промелькнувшие в газетном отклике на гастрольный спектакль Малого театра. В нем играл, и очень хорошо играл, Роман, удостоившись в материале похвальных слов не только за далекое вокальное выступление… В свой приезд с театром он разыскал мой домашний номер через редакцию «Вечерней Уфы» и в свободный свой вечер выбрался в гости.
Как вспоминает сегодня тот визит мой сын, мы пили чай на лоджии, и Роман, осторожно передвигая свои «габариты», все-таки продавил дыру в шезлонге и сидел потом на деревянном табурете.
Что касается нашей оживленной беседы, то, помнится, мы оба получили удовольствие, перебирая многие имена тех людей, что нам были известны; и обоюдно удивлялись тому, почему мы не были знакомы лично, хотя он с родителями жил в доме всего на три семьи, одна из которых принадлежала к числу моих друзей, и я у них не раз бывала... Какие проблемы обсуждались творческие, сказать не берусь, читала, смотрела фильмы с его участием, и он ли тогда сообщил эти факты, либо я откуда-то почерпнула те сведения – сейчас уже не вспомнить. Несмотря на немногие годы, отпущенные ему (Роман скончался в 1992-м), фильмография у него колоссальная. Он снимался почти во всех лучших советских фильмах (где эпизодами, благодаря подходящей фактуре, а где крупными планами – тут уж и фактуре, и таланту). Назову такие, как «Бриллиантовая рука», «Джентльмены удачи», «Старики-разбойники», «Чародеи», «Девчата», «Три толстяка». В спектаклях Малого театра его занимали в больших и видных ролях, поэтому перечислю просто некоторые из постановок, которые он украсил своим присутствием: «Свои люди – сочтемся», «Лес», «Мертвые души», «Горе от ума», «Русские люди», «Недоросль».
Жена Романа, театральный художник, пережила своего супруга на 24 года. Дочь Анна, актриса, умерла в 2021 году. И не могу не сказать о том, что я знала только его отца, который был замечательным артистом, служил в Горьковском драматическом театре. Роман Сергеевич унаследовал родительскую профессию, прибавив фамилии и родному городу славы.

О красавице Людмиле в русском стиле

Видеть ее в родном городе на комсомольских форумах в начале 60-х кажется более странным, нежели встретить в летние отпускные дни начала 90-х в благоухающей курортными красками Пицунде. Потому что профессия ей была дана такая, которая выделяет из толпы не только своеобычностью, но и неким особым ореолом избранности. Ведь не каждому даны умения, навыки, дарования, а также внешность, прекрасная либо оригинальная, как, к примеру, у Савелия Крамарова или Рины Зеленой. Читатель, безусловно, догадался, что речь пойдет об актрисе.

Она в самом деле смотрелась на городском слете комсомольских активистов случайно залетевшей из другого мира бабочкой-красавицей, однако избрана была в Горьковском драматическом театре секретарем комсомольской организации и к обязанностям относилась добросовестно, на всевозможные семинары являясь регулярно. Об этом и завязался вдруг наш мимолетный разговор с Людмилой Хитяевой у Черного моря. Я ее приметила за два дня до того момента, как на третью прогулку моей семейной группы, включавшей мужа и пятилетнего внука Женю, от Дома творчества писателей до Дома журналистов и кинематографистов, сидевшая на мраморном барьерчике своего пансионата актриса Хитяева шагнула мне навстречу с вопросом: «Простите, я могла Вас где-то видеть? Ваше лицо мне знакомо».
Подивилась в ответ ее зрительной памяти через столько десятилетий, сказала, что тоже числилась комсомольским лидером в школе №1, учась в 9-м и 10-м классах и, поступив в университет, будучи членом комитета ВЛКСМ. Однако ее-то все на молодежных городских сборах сразу выделяли как звезду театрального небосвода, а я была скромным членом иного эшелона.
«Но сейчас ведь отдыхаете среди писателей, - откликнулась землячка. – Как ваше имя?» Ответила тогда, что она все равно его не запомнит. Сама же с удовольствием вспоминала ту встречу, ее светлоокий облик, милую улыбку, простую, гладкую прическу русской красавицы, так ярко сыгравшей в кино Екатерину Воронину, многодетную мать Евдокию, героинь Шолохова в «Тихом Доне» и «Поднятой целине»…