К 100-летию начала Первой мировой войны

Украденная победа

Когда рассматриваешь тронутые временем фотокарточки вековой давности, на которых запечатлены наши прадеды в гимнастерках-косоворотках с ровными рядами царских "Георгиев", то испытываешь чувство гордости и... стыда. Гордости - от осознания того, что именно эти георгиевские кавалеры с лихо закрученными усами спасли город художников и поэтов Париж от неминуемого уничтожения войсками кайзеровской Германии, подтвердив в который раз славу непревзойденного русского солдата. Ну а стыда - потому что на долгие-долгие годы эти чудо-богатыри были, по сути, забыты, преданы и оболганы своей же страной.

Итак, 1 августа 1914 года жители европейских стран проснулись не от тиканья ходиков, а от артиллерийского гула. В тот день Германия объявила войну России и без объявления войны вторглась в крошечный Люксембург. Далее в конфликт были втянуты Бельгия, Франция и Англия, а 6 августа войну России объявила Австро-Венгрия. Так начался грандиозный международный конфликт, в который было втянуто 38 стран. Противоборствующие стороны выставили на поля сражений 74 миллиона военнослужащих, из которых каждый седьмой был убит, каждый третий - искалечен. Войну, начавшуюся ровно 100 лет назад, современники называли Великой войной. Но парадоксы общественного сознания таковы, что спустя всего несколько десятилетий война 1914-1918 годов в нашей стране не только оказалась в тени Великой Отечественной, длившейся с 1941 по 1945-й, но на долгие времена была почти полностью забыта.

Между тем, уступая Второй мировой по абсолютным размерам потерь, для судеб мира она имела огромное значение, не говоря о том, что без нее не было бы прихода к власти нацистов в Германии со всеми последующими событиями. Именно Первая мировая открыла новую, продолжающуюся и поныне, эпоху в мировой истории, неузнаваемо изменив политическую карту Европы. Именно она вывела на мировую сцену новую великую державу в лице США. Именно она вызвала во всех воевавших странах внутренние изменения - социальные, психологические и культурные, которые провели резкую грань между обществом ХХ века и предшествующих столетий (и в этом смысле известное выражение о том, что "XIX век кончился в 1914 году", вполне справедливо).
В России Первой мировой войне и ее героям особенно "не повезло". Усилиями большевистской пропаганды она на долгие годы превратилась в массовом сознании в позорную "империалистическую", а совершенные на её фронтах подвиги русских воинов не то что даже были забыты, а вообще как бы не имели права на существование. В советские времена можно было прославлять героев Полтавы, Измаила и Бородина, Севастополя и Порт-Артура, но никак не Первой мировой. Что и понятно, поскольку в этой войне большевики фактически участвовали на противоположной стороне. Вспомним, что Ленин, как известно, призывал не только к поражению России в войне с внешним врагом, но и к перерастанию Первой мировой в гражданскую. Более полного воплощения государственной измены трудно себе представить. При этом призывы Ленина к поражению России не оставались только лишь призывами. Большевики под его руководством вели практическую деятельность по разложению русской армии, и как только предоставилась возможность (после Февральской революции), их агентура в стране приступила и к практической реализации гражданской войны - натравливанию солдат на офицеров и убийствам последних.
Естественно, что главными врагами большевиков были те, кто вел Россию к победе, после которой о планах "революционного переустройства" пришлось бы надолго, если не навсегда, забыть. Поэтому если во всех других странах, в том числе и потерпевших поражение, подавляющее большинство генералов и офицеров окончили свои дни окруженные почетом и уважением, часто - в глубокой старости, то российских ветеранов Первой мировой ждала совсем другая участь. В лучшем случае им грозили забвение и нищенское существование в изгнании...
Сегодня можно с полной уверенностью утверждать, что Россия не проигрывала той войны. Она просто не дожила до победы, уничтоженная внутренней смутой. К началу революционных событий 1917 года русский фронт был совершенно благополучен. Дела на нем обстояли никак не хуже, чем на западе, и не существовало ни малейших оснований (ни чисто военного, ни экономического порядка) к тому, чтобы Россия не продержалась до конца войны. (Тем более что, не будь Россия выведена из войны, Первая мировая закончилась бы гораздо раньше). На третий год войны - 1916-й - был преодолен снарядный голод, войска полностью обеспечили вооружением, и оные ни в чем не нуждались. В Первую мировую мы не отдали врагу полстраны, как это произошло с 1941 по 1942-й, неприятельские войска вообще не проникали в Россию дальше приграничных губерний. Даже к октябрю 1917-го если на севере фронт проходил по российской территории, то на юге - по территории противника (в Закавказье - так и вовсе в глубине Турецкой империи). Вспомним, что на второй год Великой Отечественной немецкие войска сумели выйти аж к Волге, ставшей "великой русской рекой" только во времена правления Ивана Грозного (вот кого в первую очередь необходимо поминать добрым словом в годовщины Сталинградских битв!).
Опять же в годы Первой мировой русские генералы не заваливали врага, как сталинские маршалы, трупами своих солдат. Боевые потери русской армии убитыми в боях (по разным оценкам - от 775 до 908 тысяч человек) соответствовали таковым потерям Центрального блока как 1 к 1: Германия потеряла на русском фронте примерно 300 тысяч человек, Австро-Венгрия с Турцией - примерно 600 тысяч бойцов. При этом Россия вела войну с гораздо меньшим напряжением сил, чем ее противники и союзники. Выставив наиболее многочисленную армию из воевавших государств, мы, в отличие от других стран, не испытывали проблем с людскими ресурсами. Доля мобилизованных в России была наименьшей - всего 39 процентов от всех мужчин в возрасте от 15 до 49 лет, тогда как в Германии - 81 процент, в Австро-Венгрии и Франции - 74-79 процентов, в Англии - 50 процентов.
Отметим также многонациональный характер российской армии времен Первой мировой, вследствие чего особым предметом внимания русского командования были религиозные чувства солдат. Так, православных военнослужащих на бранный подвиг вдохновляли православные же священники, иудеи давали клятву на Торе, или, к примеру, если в полку было более 500 мусульман, то командир мог иметь полкового муллу. В дни религиозных праздников командование старалось отпустить солдат-мусульман в город для посещения мечети. Для ополченцев из мусульман вместо обычных ополченческих крестов изготавливали специальные мусульманские бляхи. Ордена для нехристиан также имели не православную, а государственную символику.
Интересно отметить, что специально для правоверных изготавливались даже особые георгиевские кресты, на которых вместо православного святого Георгия Победоносца чеканился государственный герб Российской империи - двуглавый орел. Так вот многие мусульмане выражали недовольство и просили кресты с "джигитом", а не с "птичкой".
Добавим, что едва ли не единственная из воевавших стран, Россия не испытывала никаких проблем с продовольствием. Германский немыслимого состава "военный хлеб" (55 процентов ржи, 25 - пшеницы, и 20 процентов картофельного порошка, сахара и жиров) в дореволюционной России и присниться бы никому не мог. Даже на фронте русский солдат получал горячее питание, в состав которого входили сухари, щи и каша (щи да каша - пища наша), разумеется, в тылу кормили более полноценно. В общем, при таких условиях разговоры о стихийном "недовольстве народа" тяготами войны и "объективных предпосылках" развала выглядят, по меньшей мере, странно: в любой другой стране их должно было быть в разы больше.
Но, как известно, не всех такое течение событий устраивало. И уже после Февральской революции 1917-го все резко изменилось. Пользуясь нерешительностью и непоследовательностью Временного правительства, большевики весной, летом и осенью того же года вели работу по разложению армии совершенно открыто, вследствие чего на фронте не прекращались аресты, избиения и убийства офицеров. К ноябрю несколько сот офицеров были убиты, не меньше покончили жизнь самоубийством (только зарегистрированных случаев более 800), многие тысячи лучших офицеров смещены и изгнаны из частей. Армия стала настолько небоеспособна, что величайших трудов стоило просто удерживать войска на позициях. К концу 1917 года российско-германского фронта как такового уже не существовало. Уместно будет напомнить о том, что опытный следователь, взявшийся за разгадку преступления, всегда задается вопросом: кому это преступление выгодно? В нашем случае выход России из войны был выгоден в первую очередь ее прямым противникам - Германии, Австро-Венгрии и Турции, а во вторую... заокеанскому "заклятому другу", имею в виду США (параллель с нынешними событиями на Украине напрашивается сама собой).
...Придя к власти, большевики заключили 3 марта 1918 года Брестский мирный договор. И он вычеркнул Россию из числа творцов послевоенного устройства мира. Для жителей союзных с ней стран данный договор, не без основания названный противниками большевиков "похабным миром", означал предательство. И это пришлось почувствовать на себе множеству российских граждан, оказавшихся в Европе в то время или эмигрировавших на Запад после Гражданской войны. Жертвы и усилия России, подвиги ее воинов были обесценены одним росчерком пера, а их плодами смогли воспользоваться только наши бывшие союзники.
И сегодня, спустя 100 лет после начала Первой мировой войны, мы просим прощения у ее участников, несправедливо забытых и оболганных. Ныне мы устанавливаем в их честь памятники и поклонные кресты, проводим поминальные службы в храмах, открываем экспозиции в краеведческих музеях. Все-таки Potius sew, quam nunquam - лучше поздно, чем никогда.