Как запускали олимпийского Мишку

В среду бывшему заместителю главного инженера Уфимского завода эластомерных материалов, изделий и конструкций по новым разработкам (в 1965-1995 годах), изобретателю СССР, кавалеру ордена Трудового Красного Знамени, медали "За трудовую доблесть", серебряному медалисту Всесоюзной выставки народного хозяйства СССР Александру Охотникову исполнилось 80 лет. В общей сложности на УЗЭМИКе этот замечательный специалист проработал 52 года, не теряет связи с родным предприятием и сегодня.

Александр Анатольевич родился в Новосибирске, но большую часть своей жизни связал с Уфой, куда, можно сказать, он переехал после окончания седьмого класса, то есть 65 лет назад. В полтора года у него умерла мама, и мальчика взяла на воспитание родная тетя Любовь Ильинична Шурова. Кстати, ее мать, стало быть бабушка Александра Охотникова, имела в нашем городе, возле Верхне-Торговой площади, один из самых престижных магазинов - по продаже готовой мужской и женской одежды. Мадам Александра Шурова для своего "Европейского магазина" арендовала помещения на первом этаже двухэтажного каменного дома купца Густава Карловича Нагеля на углу Большой Успенской (Коммунистической, 39) и Александровской (Карла Маркса). По словам Охотникова, его бабушка, спасаясь от большевиков, после революции 1917 года уехала на Украину. Александр Анатольевич очень трепетно относится к открытке вековой давности, на которой изображен магазин Шуровой. Это ценная семейная реликвия.
Нашему Охотникову крупно повезло: после окончания семилетки он учился в средней школе №11, находившейся в годы его молодости на улице Ленина, возле нынешней гостиницы "Агидель", которая считалась самой престижной в столице республики. Именно из этого так называемого "дворянского гнезда" вышла чуть ли половина уфимской элиты двадцатого века. К примеру, одноклассниками Александра Анатольевича были такие личности, как доктор филологических наук, профессор Ромэн Назиров, первый секретарь Башкирского обкома ВЛКСМ, заведующий отделом ЦК ВЛКСМ Юрий Поройков, сын начальника "Башнефти", председателя Башсовнархоза, Героя Социалистического Труда Степана Кувыкина Юрий, ученый-атомщик Нарик Ахмеров (сейчас живет в США), кандидат технических наук, заслуженный деятель науки РБ Эрнест Левин, бывший главный технолог ОАО "Востокнефтезаводмонтаж", заслуженный строитель РСФСР Равиль Еникеев... Причем Охотников, Еникеев и Назиров остались друзьями на многие десятилетия. Об этом сегодня напоминают десятки фотографий разных лет.
Когда Александр Анатольевич уезжал в Москву учиться на механико-технологическом факультете Автомеханического института, он даже не предполагал, что после окончания вуза придется вернуться в Уфу. В 1957 году получил назначение на московский завод "Динамо". Были и другие заманчивые предложения, но молодой специалист выбрал "Динамо" и только потому, что с 1945 года болел за одноименный знаменитый футбольный клуб, который сразу после окончания Великой Отечественной войны совершил победное турне по Англии.
Из-за болезни тети Охотников вынужден был оставить "Динамо" и вернуться в Уфу. Сначала работал старшим инженером-конструктором в институте "Башнефтепроект". В декабре 1961 года главный инженер Завода резиновых технических изделий Юрий Колпачев пригласил Александра Анатольевича на должность руководителя конструкторской группы. Директор РТИ Константин Залавин прежде, чем принять Охотникова на работу, провел с ним собеседование. Человеком он был обстоятельным - фронтовик, имел тяжелое ранение, до директорской должности поработал первым секретарем Демского, Ленинского райкомов партии столицы, вторым секретарем Уфимского горкома КПСС, министром легкой промышленности Башкирской АССР. С Залавиным, руководителем по-фронтовому требовательным, было сложно и в то же время очень интересно - все время двигались вперед, постоянно обновлялась номенклатура выпускаемой продукции. К счастью, наш герой поспевал вовремя и умудрялся на высоком качественном уровне воплощать в дела знаковые идеи директора завода, задания военно-промышленного комплекса страны, иначе не удержался бы в заместителях главного инженера столько лет.
Сначала в подчинении Александра Охотникова было двадцать человек, и самое парадоксальное, что никто из них до прихода на завод не занимался конструкторской работой. В то время в Уфе вообще специалисты с высшим инженерным образованием встречались крайне мало, и Охотников, выучившийся в хорошем московском вузе, оказался, прямо скажем, большой находкой для оборонного завода. Проектная группа начала свои первые разработки с простых изделий из прорезиненных тканей, к примеру, емкостей различной конструкции для перевозки резервуаров и хранения питьевой воды, а также для дегазации различных объектов и техники.
Когда коллектив немного окреп, набрался опыта и показал, что способен выполнять более сложные задачи, он приступил и к разработке морской спасательной техники для Министерств морского флота и обороны СССР. Все понимали, что это очень ответственный заказ, ибо от качества продукции уфимского предприятия зависела судьба сотен людей, находящихся на каком-либо корабле, терпящем бедствие, включая крейсер и подводную лодку. Отмечу, что в советское время большинство изделий имело двойное назначение (военное и гражданское). Спасательными средствами оснащались также морские пассажирские и грузовые суда СССР.
Завод РТИ (нынешнее ОАО "УЗЭМИК") гремел в 1960-1980-е годы на весь Советский Союз. Простые потребители знали его в основном по "мирному" ассортименту. Например, резиновые надувные лодки для рыболовов, охотников и туристов не раз получали высокие награды в Москве на Выставке достижений народного хозяйства СССР. В лучшее время завод изготавливал порядка 220 тысяч лодок в год. Однако это была только очень маленькая толика продукции, изготавливаемой на предприятии. Мощное основное производство выпускало спецпродукцию, о чем многие уфимцы даже не догадывались. Однако хорошо понимали, что завод только за резиновые лодки, сверхпопулярные в народе, орденом Октябрьской Революции не наградили бы.
О том, насколько высоко котировался в советское время завод Уфы, можно судить и по таким фактам. Сюда приезжали летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Алексей Леонов, члены Политбюро ЦК КПСС, секретари ЦК КПСС Маршал Советского Союза Дмитрий Устинов и Яков Рябов, курирующие по должности оборонную промышленность страны. Постоянно на связи с заводом находились министр нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности СССР и его заместители, начальники главков, члены военно-промышленной комиссии ЦК КПСС и кораблестроительные заводы.
По международным требованиям ни одно судно не могло выйти в море или океан без надежной спасательной техники. А где производились испытания новых разработок? Оказывается, первые образцы плотов всеклиматического исполнения тестировались на воздействие тропического климата на Кубе, а потом - на базе Министерства обороны СССР в Феодосии (Крым). В 1965 году после доработки системы газонаполнения плоты проходили межведомственные испытания на Архимандритском озере в черте Уфы.
А что связывало завод РТИ с летчиком-космонавтом Алексеем Леоновым, поинтересовался я у Александра Анатольевича.
Завод длительное время сотрудничал с Московским институтом медикобиологических проблем и с Всероссийским центром медицины катастроф Минздрава России. В результате были разработаны мобильные быстровозводимые пневмокаркасные модули, из которых составляются целые комплексы быстровозводимых помещений самого различного назначения: производственные укрытия для ремонта и хранения техники, полевые лаборатории, многопрофильные госпитали, в том числе и для МЧС.
Алексей Леонов приезжал на уфимский завод РТИ для размещения заказа на изготовление медико-эвакуационных установок (МЭУ-1), которые быстро разворачивались вдали от населенных пунктов. Изделия с уфимской маркой получили высокую оценку тех, кто встречал летчиков-космонавтов на земле. Охотников вспоминает, что Алексей Архипович, завершив экскурсию по уфимскому заводу, не скрывал своего большого восторга от увиденного и сделал памятную запись: "Ваше предприятие великолепно, изделия нужны и необходимы народному хозяйству. Этим можно гордиться!". Запись эта очень дорога Охотникову до сих пор, так как она прямо касалась его работы. А человека, побывавшего даже в открытом космосе, удивить чем-либо было крайне тяжело.
Космическая тематика завода - самая яркая страница в работе конструкторского коллектива. Пневмосооружения, а попросту говоря большие резинотканевые палатки, читателям, наверное, не раз приходится видеть на экране телевизоров, потому что они широко применяются службами МЧС России для развертывания госпиталей на месте происшествий и аварий.
Оправдали себя эти изделия и на Северном полюсе, при ликвидации крупных аварий на Украине, в местах землетрясений...
Продолжая разговор о спасательной технике, можно отметить, что заводские конструкторы разработали для военно-морского, грузового, пассажирского морского и речного флота уникальные гидротермокостюмы, надувные спасательные жилеты и надувные спасательные лодки. В гидрокостюмах уфимского производства, например, человек может часами продержаться в ледяной воде. Морские плоты, имеющие двойное надувное днище, герметично закрывающийся тент, спасли многих людей при кораблекрушениях в море. И это не секрет.
Беседуя с Александром Анатольевичем, я не мог не задать ему каверзный вопрос: а почему же не спаслись все пассажиры, находившиеся на теплоходе "Адмирал Нахимов"? Оказывается, во многом виноват был боцман, который необдуманно прикрутил часть плотов к кораблю проволокой. Они и не сработали в экстремальной ситуации. Как показало следствие, около двадцати плотов, на которые не хватило проволоки, все же помогли избежать еще большей трагедии у берегов Новороссийска.
Надо четко понимать, что рыбацкие лодки от спасательных плотов резко отличаются. Лодку можно на берегу накачивать насосом. А резинотканевый морской плот - конструктивно намного сложнее. Он имеет
разобщающее гидростатическое устройство, что при погружении судна с плотом в воду, позволяет автоматически, без какого-либо участия человека отделить плот от судна. При дальнейшем погружении судна срабатывает пусковое устройство, и отсеки плота наполняются углекислым газом. Плот самостоятельно выходит из чехла - стеклопластикового контейнера и устанавливается за считанные секунды в рабочее положение для приема пассажиров и членов экипажа судна.
Однако, чтобы довести плот до ума, конструкторам пришлось изрядно помучиться, вспоминает Охотников. Трудность заключалась в том, что первая партия системы газонаполнения производства Московского завода пожарных машин на испытаниях плотов срабатывала самопроизвольно. Поэтому плоты не сразу выдержали государственные экзамены. В конце концов завод РТИ сменил поставщика этих пресловутых клапанов - помог преодолеть проблему прославленный химкинский завод "Энергомаш".
Если коснуться гражданской продукции, то для Александра Анатольевича самым памятным был заказ от оргкомитета московской Олимпиады-1980. Тот самый олимпийский Мишка, который, покидая Лужники на торжественном закрытии Игр, тронул за душу сотни миллионов людей планеты, естественно, не мог самостоятельно подняться в небо и улететь за пределы столицы. В этом ему сильно "помогли" уфимцы Александр Охотников и его коллеги. Сконструированные ими 24 цветных надувных полиэтиленовых шара выполнили над Лужниками функции своеобразного невидимого человеческому глазу "подъемного крана" - аэростата. Между прочим, восьмиметровый Мишка, изготовленный в Московском институте резиновой промышленности, по весу был довольно-таки тяжелым. А взлетел он, хорошо помнится, легко, как пушинка. Однако на первых репетициях пятидесятикилограммовый Мишка то заваливался на бок, то отклонялся в сторону. Когда же привезли гирлянду двухметровых полиэтиленовых шаров из нашего города, наполнили их гелием, все сразу же образовалось. Мишка изящно взлетел на 800-метровую высоту и приземлился, по словам Охотникова, как и было задумано, на лужайке перед МГУ на Воробьевых горах. Шары изготавливались в цехе аэростатных изделий РТИ.
По роду своей работы Александр Охотников был человеком засекреченным, о нем никогда не писали в газетах, и журналисты ни разу не пересекали заводскую проходную. Более того, специалисты, работавшие на Министерство обороны СССР и имеющие допуск к закрытым военным объектам, всегда, по словам работников государственной безопасности, были людьми охраняемыми. Александр Анатольевич, работая на УЗЭМИКе, посещал многие военно-морские базы страны, атомоход "Ленин", атомную подводную лодку "Адмирал Кузнецов" и другие знаковые корабли СССР и РФ. Эти командировки помогали лично убедиться в надежности заводской продукции, увидеть, как в условиях морского похода экипажи корабля пользуются спасательными плотами и жилетами на учениях. Охотников с гордостью отмечает, что и сегодня УЗЭМИК остается единственным предприятием в России, выпускающим спасательную технику для Военно-Морского флота и гражданской авиации. В самом деле, конструкторы сделали очень сложную работу на века.