Оправдательный приговор

Минная тропа

Сергей Тиунов был задержан на границе Чечни и Дагестана в ноябре 2001 года по подозрению в подготовке покушения на Генпрокурора Владимира Устинова, который находился в Махачкале на суде по делу Салмана Радуева. Правоохранительные органы поспешили заявить о раскрытии преступления, а средства массовой информации - раструбить на всю страну о том, что задержана группа из трех террористов: "чернокожий англичанин, раненый парень славянской внешности и дагестанец". Жутко представить, как сложилась бы судьба нашего раненого парня - уж слишком мощно пел слаженный хор обвинителей, - если бы не настырная стойкость редких защитников: в первую очередь адвоката Светланы Музалевой и председателя Комитета защиты военнослужащих Республики Башкортостан Владимира Симарчука.

Когда прозвучали слова оправдательного приговора, он их не сразу осознал. Врут, что надежда умирает последней. Сергей потерял ее в бесконечных (как казалось на тот момент) скитаниях по тюремным больницам и следственным изоляторам. Слишком уж велико было нагромождение абсурда и чудовищно само обвинение: попытка покушения на Генерального прокурора России. И это было предъявлено парню, который только что перенес ампутацию ноги. Он и стоять-то толком на одной ноге еще не научился, куда ж ему идти совершать террористический акт. Но у всех желающих поскорее раскрыть преступление века словно глаза застило и соображение отказало!
...Сереже не исполнилось двух лет, как умерла мама. Воспитывали его бабушка и тетя Галина. Отец женился, у него появились другие дети. Нельзя сказать, что он вообще не участвовал в судьбе сына: повестку о призыве в армию ему передал, а когда тот пропал без вести - написал заявление в Комитет защиты военнослужащих...
Сергей сначала проходил службу в Мурманской области, затем в звании сержанта в мае 2000 года его перевели в Чечню. А в октябре на отцовский адрес - по месту прописки Сергея - пришла телеграмма на телефонные переговоры от Умара Хамзатовича Джавтаева, который и сообщил, что Сергей находится в плену у боевиков. Отец отправился в Комитет защиты военнослужащих, и пока там пытались выйти на след его сына, из теленовостей узнали, что Сергея обвиняют в покушении на прокурора Устинова.
Служба на территории Чечни ни в какое сравнение с Мурманской областью не шла. И не только из-за того, что тут велись боевые действия. Даже воду привозили в канистрах из-под керосина - пить невозможно. Кормили весьма скудно. Но самое главное - отношения в части. Дедовщина - это очень мягко сказано. Издевались напропалую. А еще - ощущение опасности. Любой неосторожно сделанный шаг мог обернуться страшной бедой. Что и произошло. За пределы части они вышли вчетвером: Андрей, Павел, Алексей и Сергей. Подошли вооруженные люди, окружили - сопротивляться было бесполезно. В результате оказались в каком-то хозяйстве. Предупредили: работать на совесть, спиртное, наркотики не употреблять. Не раз наведывался сюда и Шамиль Басаев. Сергей все удивлялся, как он резво бегал по двору с полным комплектом военного снаряжения. Почему-то именно на эту способность ловко передвигаться без одной ноги он обратил внимание, словно предчувствовал, что ему уготовано...
Первым исчез Леха. Заленился что-то, и его просто увели в лес подальше, и больше парня никто не видел. У Пашки разболелся зуб, таблеток не было. Кто-то из чеченцев дал обезболивающее. Заподозрили, что наркотическое, и Пашку также увели в лес... Про Андрея в первую нашу встречу Сергей не стал говорить, коротко произнес: "Тоже не живой". Уже потом, когда мы с Симарчуком пришли к нему в госпиталь, сказал, глядя в сторону:
- Обстреляли из вертолета. Бок ему вместе с сердцем вырвало. Сам видел.
А тогда хозяева все кормили обещаниями обменять его на своих. И вроде бы действительно велись какие-то переговоры. По словам Умара Джавтаева, который являлся представителем миссии генерала Александра Лебедя на Кавказе, договоренность была почти достигнута, но вмешались какие-то третьи силы, и все рухнуло. Тем не менее Сергею пообещали освобождение и повели его в сторону границы с Дагестаном. И надо же: человек десять прошли до него по этой тропке - и ничего. А он ступил, и раздался взрыв!
Сразу же на месте сделали перевязку, через четыре дня местные отвезли в больницу - началась гангрена, и ногу пришлось ампутировать. Вскоре выписали и великодушно сообщили: домой добирайся как хочешь, в Дагестан тебя вывезем. Дали водителя, тот доставил до селения Тухчар на границе Дагестана и Чечни. Там находился пост милиции. Скорее всего, за водителем следили, потому что сразу подошли, потребовали документы. У Сергея их, разумеется, не было. На заднее сиденье сел один "шестовик" (по названию шестого отдела). И поехали в Махачкалу, где у Генпрокурора шел процесс. Видимо, не случайно озвучивалась и такая версия произошедшего: местные органы решили просто выслужиться, якобы поймали "безногого террориста" и предотвратили готовящийся теракт. Своих "подельников" - англичанина и дагестанца - Сергей на границе не встречал, но успел насмотреться на них в застенках милиции. Англичанин, по его словам, вел себя очень странно, представлялся то корреспондентом, то сотрудником Скотланд-Ярда. Дело этих двоих было выделено в особое производство. В процессе следствия с ними не церемонились. В ход шло не только рукоприкладство. Сергея же почти не трогали:
- А чего меня бить-то? Лекарств не давали. Боли и так невыносимые были. Один раз только досталось по голове... Но по сравнению с болями в ноге это так себе...
Вся эта следственная канитель с допросами, угрозами, обвинениями на фоне высоченной температуры - почище адовых кругов. В таком состоянии нетрудно заставить давать показания против себя, тем более шантаж шел таким образом: не подпишешь - в больницу не поедешь, будешь здесь заживо гнить. К тому же воспалилась и рука: взрывом раздробило кость, нежизнеспособные осколки стали отторгаться организмом, и началось воспаление. Сергей попросил адвоката Светлану принести мазь Вишневского и сам пытался выковыривать загноившиеся осколки. Когда стало совсем плохо, вызвали реанимационную бригаду, врачи везти его отказались: "Умрет по дороге!". Пришлось заводить милиционерам свой "воронок". А надзиратели в тюрьме обращались с парнем как с террористом, невзирая на презумпцию невиновности и отсутствие ноги. Но и в тюремное царство пробиваются лучи света. Один из них - Светлана, адвокат. Причем назначенный, ненанятый. Она просто так, но рьяно взялась за защиту парня, который попал в беду только потому, что однажды сделал пару неосторожных шагов. Один - за пределы части. Другой - по заминированной тропке.
...После освобождения из зала суда Светлана решила своего подзащитного никуда одного не отпускать:
- Раз уж освободили, я сама тебя свободного и живого домой отвезу.
А здесь в Уфе тоже не обошлось без добрых людей. Конечно же, родственники Александр и Галина Кислицины окружили Сергея заботой. Ильдар Акбашев, начальник паспортно-визовой службы Октябрьского района Уфы помог без волокиты оформить паспорт. В Комитете защиты военнослужащих РБ озаботились протезированием, и неугомонный Симарчук таскал Сергею в госпиталь в неприемные часы веселые арбузы, чтобы тот привыкал радостнее смотреть на этот безумный порою мир...