Судья навсегда

Лично для меня очень дорого то, что к своим пятидесяти годам, отмеченным в первые дни нового года, Владимир Охрименко совершенно не изменился - и не только внешне: он такой же легкий в общении, остроумный, простой и свой парень, который никогда не был подвержен даже в легкой форме тому, что мы называем звездной болезнью. А «заболеть» было от чего: наш герой – единственный в истории башкирского спорта судья Международной категории по баскетболу, блестяще отработавший, кроме огромного количества международных турниров, на двух Олимпиадах! И по достоинству признанный лучшим спортивным арбитром Башкортостана ХХ века.

…Мы смеемся, вспоминая какие-то забавные эпизоды из баскетбольной жизни Уфы. Не менее забавным для меня было и самое начало рассказа Володи о своей судейской биографии. «Я, наверное, должен сказать спасибо нашему вечно пьяному школьному физруку, благодаря которому я в шестом классе и взял в руки свисток. Отсудив одну игру, он удалялся в свою каморку, и дальше уже с большим удовольствием его роль исполнял я».
Баскетбол – любовь на всю жизнь? Однозначно, иначе в этом виде спорта, как, собственно, и в любом другом, высот не достичь. Но мой собеседник просто огорошил признанием, что сильнее, чем игру с оранжевым мячом, он любил и любит… хоккей! Так отчего ж не стал хоккеистом или хоккейным судьей? А ведь возможность была реальная: мама Владимира работала главным бухгалтером Дворца спорта. «Как я любил хоккей! Помню, в четыре года я заболел, и меня привели в поликлинику на какую-то процедуру. Я говорю мужчине-врачу – мол, давайте побыстрее, а то я по телевизору хоккей посмотреть не успею. Тот удивился и спрашивает: а хоккеистов каких знаешь? И чуть не роняет из рук инструменты, когда я перечисляю ему фамилии всех игроков нашей сборной! Но именно мама и была против моих занятий этим видом спорта. Боялась травм. И отдавала меня то на танцы, то на лыжи, то на фигурное катание… Тренер по фигурному катанию маме сказала: «Ну не его это! Какой он фигурист, если вместо разучивания элементов подбирает везде кусочки изоленты, сворачивает из них шарик и потом гоняет его палкой по льду!» Так мир потерял Охрименко-фигуриста и приобрел блестящего баскетбольного спеца.
Азы игры начал осваивать в девятом классе на «Нефтянике» под началом большого знатока и энтузиаста баскетбола Рафаэля Еникеева. А уже в 1987-м, поступив на матфак Башгосуниверситета, стал заниматься в секции, которую тренировал Валерий Дерепаско. «Сборная БГУ была в то время, наверное, самой популярной командой в городе. Азартная, бегущая… Наши игры приходили посмотреть все соперники. При моем росте особого выбора амплуа не было. Самый низкорослый как правило «номер один» - разыгрывающий». Тренировался Владимир от души и жадно. Сначала с девчонками в группе Вячеслава Сахнова, потом оставался уже на свою, мужскую, тренировку.
Именно в университете и начал уже серьезно заниматься судейством. Охрименко всегда с благодарностью вспоминает своего учителя на этом поприще Владимира Серганина. Очень помогал советами Дерепаско. Серганин и вывел молодого специалиста на всероссийский уровень. Отрекомендовав: «Есть перспективный арбитр. Обратите внимание».
Первое всероссийское назначение на игру было в 1989 году в Новороссийск на юношеский турнир. Мой собеседник вспоминает, что именно в Новороссийске его карьера могла… завершиться, едва начавшись. «Телеграфировал, как положено, организаторам - мол, вылетаю. А там меня никто не встречает. Еле, помыкавшись, нашел спорткомитет, где мой приезд просто прозевали. Отсудил турнир хорошо, хотя был поначалу уже на грани нервного срыва».
Когда и как Владимир Охрименко вошел в элиту международного судейства – получил звание судьи ФИБА? Случилось это в 1996-м в Братиславе, где после трехдневного семинара уфимец вместе со своим другом и коллегой из Йошкар-Олы Игорем Лебедевым сдавал теоретические и практические экзамены, проходил собеседование (с Лебедевым на пару они впоследствии отсудят не один матч высшего уровня). К тому моменту в нашей стране было всего шестеро судей ФИБА. Плюс Охрименко и Лебедев – стало восемь.
Присвоенная международная квалификация позволяла судить соревнования любого уровня вплоть до чемпионатов мира и Олимпиад. Но на пути к этим вершинам судейства было многолетнее служение Его величеству баскетболу в сотнях матчей самого различного уровня. В 1994 году начал судить женскую высшую лигу страны. А спустя два года новоиспеченный арбитр ФИБА был назначен на международную встречу. В Тбилиси местная «Вита» играла с венграми. «Ажиотаж был сумасшедший, - вспоминает Владимир. – Встретили меня буквально с трапа самолета на черном джипе. Ты представляешь, что такое грузинская публика на важном матче? Работаю. Конечно, никоим образом стараюсь не «подсвистеть» хозяевам. Во время одного из эпизодов даю фол грузинскому игроку. И тут этот «шкаф» подходит ко мне и четко так выговаривает: «Мал-чик, ты чего свистишь?!» На секунду мне стало не по себе. Но выдержал. И в победе грузин моей «заслуги» не было».
На следующий год Охрименко успешно отсудил женский чемпионат Европы в Венгрии. Впереди был молодежный чемпионат мира в Португалии. И случилось несчастье: играя, порвал ахиллесово сухожилие. Каждый спортсмен знает, что это приговор на долгие месяцы. Но Владимир и думать не хотел о том, что пропустит этот турнир. Через две недели выкинул гипс. Друг отца, который работал с ним на «Гидравлике», сделал специальную металлическую Г-образную пластину, а Володин старший товарищ, один из лучших судей в истории советского баскетбола Михаил Петрович Григорьев, помог приобрести особое приспособление - голеностопник. Бегал, тренировался, превозмогая боль. Съездил в Португалию, отработал семь игр, включая и финальные. И никто о недавней травме не догадался, хотя судья тайком, что называется, горстями пил обезболивающее.
И вот венец карьеры любого арбитра – Олимпиада. «От Олимпийских игр в Сиднее у меня остались просто супервпечатления! Меня до сих пор не покидает это ощущение грандиозного единения. Как вспомню – мурашки по коже. Все церемонии, соревнования – это был один большой, неповторимый праздник. На Сиднейской Олимпиаде я отсудил пять игр: три женские и две мужские. Из матчей, на которых работал, особенно запомнилось «зеленое дерби» - встреча Австралии с Новой Зеландией. В исполнении новозеландцев я впервые увидел их устрашающий танец – хаку. Это было нечто! И игра тоже была захватывающей. По моей просьбе организаторы уже спустя время прислали посылку с видеозаписью той встречи. (Как только мою фамилию иностранцы не коверкают! На упаковке с видеокассетой значилось: «Господину Охременеку.»)».
Не менее яркие впечатления у нашего героя остались и от Олимпиады в Афинах. Но я, читатель, сейчас перейду к другой теме, другому вопросу, который наверняка интересует и вас. Как становятся арбитрами суперкласса, какими качествами для этого нужно обладать? Отвечая на это, мой собеседник крепко задумался. И я его понимаю. Ну как тут нарисуешь простой рецепт?! Совокупность качеств? Несомненно. Но давайте уж с азов. Любовь к баскетболу? Это главное. Талант? Однозначно. Без него в звездные выси не подняться. Трудолюбие? Без сомнения. А еще – постоянное, скрупулезное, одновременно и педантичное, и творческое профессиональное самосовершенствование. В работе арбитра психологизм – это основа основ. Судья должен не просто бегать да пресекать нарушения, он должен управлять игрой. А это возможно при профессионализме и авторитете.
- Володя, я знаю тебя по жизни как улыбчивого и остроумного человека. Но и на баскетбольном паркете ты остаешься таким же. Это не мешает управлять игрой?
- Ничуть. Я просто остаюсь собой. Ведь баскетбол – это действительно кусочек жизни, спрессованный в пространстве и времени. Да, могу пошутить, парировать какую-нибудь реплику с трибун. Никогда не грублю в ответ. Иногда, когда просто необходимо погасить негативную активность кого-то из зрителей, я ему во всеуслышанье предлагаю: «Слушай, а давай поменяемся местами. Ты посуди, а я с удовольствием посижу в твоем кресле!» Действует безотказно. Я воспринимаю игру как исключительно позитивное и радостное событие. С кем-то из игроков мы можем дружески похлопать друг друга по плечу, обменяться шутливыми репликами, но все знают, что это никоим образом не скажется на принципиальности моего судейства.
- Твоя профессия требует сумасшедшей выдержки. Это сказалось на характере?
- Конечно. Если на заре своей карьеры я мог направо и налево за малейшую реплику со стороны игроков или тренеров раздавать технические фолы (это дисциплинарная мера с наказанием в качестве штрафных бросков – В.Г.), то спустя годы стал терпимее и в повседневности, и на поле. Начал оценивать любую ситуацию по-философски, что ли… Вот пример. Сужу женскую игру УГМК – «Спартак». А в составе подмосковного «Спартака» играет знаменитая Дайана Таурази. Да что там знаменитая – великая! Четырехкратная олимпийская чемпионка в составе американской сборной! Вот в спорном моменте вижу, что мяч ушел в аут все-таки от баскетболистки УГМК. Отдаю мяч «Спартаку». И тут подходит ко мне Таурази и со словами «Гуд колл, реф!» («Хорошая работа, рефери!») шлепает меня по пятой точке. Обидеться, наказать за такое панибратство? А зачем? Она же американка, у них и ментальность иная. В конце концов, она это сделала от души и без желания меня обидеть. В следующей паузе, когда мы оказались рядом, я ей и говорю: «Я живу в мусульманской республике. У нас, если кого шлепнул по попе – надо непременно жениться». Она расхохоталась и… шлеп меня еще раз! И вот вижу, что я просто стал ей симпатичен. Позже она подтвердила свое доверительное отношение ко мне, пожаловавшись, что ее в российском чемпионате часто бьют исподтишка. Устраивая знаменитости «сладкую жизнь»: мол, тут тебе не Америка. В следующих матчах я присмотрелся и вижу: так и есть. И впредь старался ее в обиду не давать.
- Работа арбитра неблагодарна в том, что ты всегда виноват в глазах проигравшей команды. Еще на судью частенько пытаются надавить…
- То, что всегда виноват, соглашусь отчасти. Да, в большинстве случаев именно судья злодей, если речь идет о болельщиках, основная масса которых дилетанты. Спецы же способны профессионально оценить твою работу. У меня бывали случаи, когда тренер проигравшей в принципиальном матче команды, пожимая мне руку, говорил: «Спасибо за хорошее судейство. Мы проиграли сами». А касаемо давления… Оно бывает нередко и выражается по-разному. Например, находящаяся на поле суперзвезда, даже ничего не говоря тебе, давит своим авторитетом. Сужу как-то игру с участием не кого-нибудь, а моего кумира, олимпийского чемпиона Сеула Валерия Тихоненко. Ну, дал я ему фол. И он огрызнулся - мол, свистишь не по теме. Я ему ответил: «Валерий Алексеевич, если бы Вы не были моим кумиром, я бы Вам сейчас вообще за разговоры дал технический. Но так и быть: обойдусь обычным фолом». Переодеваюсь после игры – и стук в дверь раздевалки. Заходят Тихоненко и Михаил Григорьев, о котором я уже упоминал. Тихоненко и говорит: «Петрович, а малой-то у тебя не дрогнул!» И подарил мне фото с автографом. Есть у меня и фото с автографом от знаменитого тренера Душана Ивковича. В городе Химки я встретил его в компании нашего олимпийского чемпиона Ивана Едешко. Ивкович подписал фото «лучшему судье», а Едешко, подарив диск с «золотым» финалом 1972 года, написал на нем: «Ненавижу, но уважаю!» Пояснив, что первое слово обращено не ко мне лично, а к судьям вообще.
Давление бывает со стороны больших спортивных функционеров. Как-то в самом начале профессиональной деятельности судили мы с Игорем Лебедевым игру. Перед матчем президент федерации баскетбола нам говорит: «Армейцев не обижать!» Отсудили все равно непредвзято. ЦСКА ту встречу на нашу беду проиграл. Сидим с Игорешкой в раздевалке ни живые ни мертвые. Заходит этот товарищ и говорит нашему начальству: «Этих на игры больше не назначать до особого распоряжения».
Предлагали ли деньги? Конечно! Я помню, как «упустил» двадцать тысяч евро. Просто позвонили и сказали: «Турки выиграют – деньги сразу твои».
- А ведь никто бы не догадался. Если арбитр суперпрофессионал, хоть сто раз матч на видео просмотри, ничего криминального не заметишь…
- Абсолютно с тобой согласен. Но ведь есть две вещи – совесть и репутация. Я ими дорожил и дорожу. А репутация – это авторитет, который просто рухнет, если замараешь себя в махинациях. Мне было приятно, когда один очень высокий баскетбольный чин меня пригласил отсудить далеко от Уфы местный турнир. Я удивился: «Так у вас там своих классных судей же хватает…» А он говорит: «Володь, ну когда ты судишь, никто не ворчит, никто не мычит».
Завершая свой рассказ о Владимире Охрименко, я, читатель, повторю то, о чем упомянул в самом начале повествования. Мне очень приятно, что, обладая стойким иммунитетом к звездности, он с удовольствием всегда судил и судит встречи любого ранга. Никогда не воротя нос: мол, не моего уровня игра. Много раз он был арбитром на традиционном празднике «Вечерней Уфы» - Уфимском дне оранжевого мяча, за что я ему бесконечно благодарен. Володя говорит, что ему очень приятно, когда его зовут отсудить ветераны, а те, я знаю, просто по-отцовски любят Охрименко. За то, что он служит баскетболу верно, преданно и беззаветно. И пусть правила запрещают судить на официальных матчах после пятидесяти, и с января нынешнего года наш герой будет только «комиссарить» на играх. Но во всех остальных случаях он остается судьей. Судьей навсегда.