Неувядаемый цвет из сугроба

Шел рождественский пост. Погода была мягкая, улыбчивая – солнце довольно часто выглядывало сквозь тучные облака.

Андрей нес нагруженные авоськи из магазина: теща попросила купить продукты к праздникам.
Главное, чтобы мука в доме была нескольких сортов. Теща чуть ли не каждый день пекла пирожки с капустой, картошкой, яблоками. Сама она пост не соблюдала, но для семьи старалась готовить все дозволенное. Ей было уже за 80 лет, однако ее мобильности и активности мог позавидовать любой. Пироги она пекла как бы между прочим, и со стороны казалось, что для нее это не составляет никакого труда. Правда, после очередной такой стряпни вся кухня была в муке, что до недавнего времени Андрея сильно раздражало. Он любит порядок в доме, чтобы после готовки за собой сразу убирали, да и вообще – все должно быть по полочкам, по своим местам.
Снег мягко падал на город, и его не успевали убирать и вывозить. Буквально за неделю выросли огромные сугробы. До Рождества оставалось всего ничего, дней десять. И это было первое Рождество без мамы.
За два года до своего ухода мама сильно изменилась. Сначала казалось, что она вредничает: то дверь входную на ключ не закроет, отправляясь в магазин, то продукты перепрячет в такое место, куда никто и не догадается заглянуть. То ей приспичит на ночь глядя в аптеку идти. Потом стало ясно, что именно коварная болезнь превращает маму в какого-то другого человека.
Врачи только пожимали плечами: одному Богу известно, как будет развиваться и протекать деменция. Так получилось, что основная нагрузка по уходу за мамой легла на Андрея. У него не было постоянной работы, время от времени он делал «халтуры» сразу на приличные суммы и периодически просил подежурить в эти дни возле мамы кого-то из родственников. Такая жизнь продолжалась примерно полгода: мама таяла на глазах. Сначала она перестала ходить, потом разговаривать. Казалось, что она живет в каком-то другом, своем мире. Было тяжело. Андрей больше всего страдал от того, что редко бывал в церкви. После богослужения ему становилось на некоторое время легче: это был единственный источник для пополнения духовных и душевных сил. Выручали интернет и православные каналы. Особенно полюбились Андрею проповеди и выступления на радио батюшки Смирнова - так ласково он называл известного проповедника Димитрия Смирнова. Трудно сказать, сколько записей он послушал за это время, но родные заметили, что Андрей стал говорить с такой же интонацией, как священник.
После ухода мамы он, когда слышал жалобы своих друзей на «вредных и докучливых» стариков-родителей, приводил мудрые советы отца Димитрия. Говорил, что надо, несмотря ни на что, больше бывать с папой или мамой, ловить каждое слово, радоваться этому общению на закате их жизни. Ведь как бы мы ни ухаживали за близкими, что бы мы ни делали для них, после их ухода у каждого остается чувство вины. Ведь мы - здесь, а они – там. Но почему мы скупимся на лишнее ласковое слово, пока они живы, почему редко говорим, как любим их?
Теперь Андрей старался не раздражаться на тещу: да каким он сам будет в старости, еще неизвестно! Помогал, чем мог, чаще стал навещать и пожилую тетю, хотя та никогда не была обделена вниманием детей и внуков. Быть может, тетка напоминает ему отца, которого потерял, едва вернувшись из армии. А теперь вот и мама ушла.
Пока родители живы, мы все-таки ощущаем себя детьми. Андрей именно в эти зимние теплые дни почувствовал себя сиротой. Жена крутилась как белка в колесе на двух работах. Дочь заканчивала колледж, и родители голову сломали, отпускать ее на учебу в московский институт или нет. Проблем хватало.
Резкий, нетерпеливый сигнал автомобиля прервал все эти мысли. Андрей остановился, посмотрел на часы… Показалось, что его окликнули. Он огляделся и вдруг увидел в сугробе… икону. Это была икона-открытка, совсем небольшая. Андрей взял ее, благоговейно стряхнул варежкой снежинки с образа и положил за пазуху.
На иконе была изображена Богородица с младенцем Иисусом и с веточкой белой лилии в руке. Дома Андрей в интернете нашел эту икону – «Неувядаемый цвет». По древней легенде, жители острова в Ионическом море в праздник Благовещения приходили в храм с букетами белых цветов и оставляли их перед образом Божьей Матери. Цветы не убирали, а в праздник Успения сухие букеты оживали и расцветали. О чуде узнали афонские монахи и написали икону под названием «Неувядаемый цвет». В основу сюжета также легли библейские события из акафиста. Святой образ посвятили вечной красоте и святости Пречистой Девы, во славу которых расцветают белые цветы. Упоминания о Богородице, окруженной цветами, находят в церковных летописях XVII-XVIII веков. С оригинала списывали много икон. В русскую державу также доставили лик Божьей Матери с белыми цветами. Позже появились новые списки, которые распространились по территории страны.
Считается, что к иконе этой обращаются с просьбой сохранить семейное счастье, найти достойную пару в жизни. А главное, побороть уныние. И Андрей понял, что икона эта дана ему в утешение. Поставил он ее дома в красном углу и стал время от времени читать акафист Богородице.
…А Рождество прошло замечательно. Теща напекла пирогов, стол ломился от салатов и закусок. К дочери пришли друзья, они пели веселые колядки. Но главное, что Андрей, вернувшись со службы, вдруг понял: с мамой все хорошо, она рядом, просто он ее не видит.
Летом Андрей перевез икону «Неувядаемый цвет» в садовый домик. А в августе на клумбе расцвели белые лилии. Такие же, как те, что изобразил художник на иконе…