Главный инженер человеческих душ…

Завтра, 17 февраля, исполняется ровно сорок дней с того мгновения, как остановилось сердце художественного руководителя Государственного академического русского драматического театра Республики Башкортостан, заслуженного деятеля искусств России и Башкортостана, замечательного режиссера и удивительно светлого, исполненного любви к людям человека Михаила Исаковича Рабиновича. В подборке воспоминаний о Михаиле Исаковиче, которую подготовила «Вечерняя Уфа», о Мастере рассказывают люди, которые, в большинстве своем находясь вне контекста театральной жизни, любили его всем сердцем и, придя в театр впервые, благодаря Михаилу Рабиновичу остались в нем и с ним на долгие-долгие годы, открыв для себя новый, удивительный МИР… Светлая память!..


Однажды, году в 2006-2007-м, в редакции телекомпании «Вся Уфа», где я тогда главредила, раздался телефонный звонок. Аккурат сразу после эфира вечерних новостей. На трубке – художественный руководитель Русского театра Михаил Рабинович. Ждала чего угодно. Новостей, критики… ну или приглашения снять спектакль… А он вдруг стал хвалить мою работу в эфире! Мол, давно наблюдаю, мечтаю увидеться…
Нет, ну, вы представляете?! Кто я, а кто Он. Тот самый Рабинович! Любимый всеми, Великий и Главный театральный режиссер республики. Мечтает. Увидеться...
Мчусь к назначенному времени пить «чай» и попадаю на легендарную маленькую кухню в его приемной на втором этаже. Здесь по-быстрому выясняем отношения. Пятнадцать лет назад я впервые побывала в этой приемной: еще совсем юной и робкой стажеркой «Вечерки» пришла на первое в своей жизни интервью. Он этого, естественно, не помнит. Хохочем… С Рабиновича началась моя карьера журналистки, с его благословения продолжалась и завершилась с нашими совместными эфирами в «Уфимском развороте» на «Эхе Москвы»…
С тех пор всегда гордилась нашей дружбой и нежно любила Мэтра. Помню, как чуть не на коленях умоляла первый раз выйти в прямой эфир со сложными разговорами о культуре и искусстве. Так хотелось, чтобы его – мудрого умницу, интеллектуала и невероятного рассказчика - слушали миллионы. Потом эфирить вместе вошло в добрую традицию. Как я обожала эти эфиры! Наговорившись вдоволь, долго не могли еще расстаться. Он и это делал, театрально «ревнуя» и заламывая руки, чем смешил до колик…
- МихалИсакЫч, я Вас обожаю! Вы уже давно мне как отец.
- Не смей так говорить, я сейчас на тебя обижусь.Ты же оскорбляешь меня как мужчину!..
Последние годы между нами были лишь звонки и sms. Пронзительные, не рядовые, искренние. Потому что вот он такой: все помнит, про каждого спросит. И несмотря на великую занятость, спектакли, работу с артистами, свои хвори и тысячи людей-проблем в записной книжке, каждому всегда доставался отдельный кусок его огромного сердца… Каждому.
В этом январе sms от Михаила Исаковича уже не пришло.
Боль, шок и одиночество. Никакие расстояния не делают их меньше. Переживаю личное сиротство на фоне огромной потери для искусства и всех в республике. Моя огромная семейная потеря… МихалИсакЫч… Я Вас обожаю!




Чем более отдаляется дата ухода близкого человека, тем сильнее нас начинает мучить комплекс вины за то, что не все успел сказать доброго и нужного при его жизни… И мне вот так вдогонку хочется повиниться о недосказанном… О Михаиле Рабиновиче не только как режиссере-профессионале, не только о своеобычном его таланте, не только о его любви к театру… Но и о почти скрытой и до конца невысказанной его любви к настоящей большой поэзии, что составляло существенную часть творческого пространства и воздуха, которыми дышал и наслаждался Михаил Рабинович…
Мало кто знает, но первым еще «стэмовским» его спектаклем был «Суд памяти» по поэме Егора Исаева, которую Михаил Исакович сам и инсценировал. И вообще, его пристрастием была поэзия, в частности, стихи поэтов-фронтовиков, тема войны, любви, победы! Булат Окуджава, Наум Коржавин, Давид Самойлов… Припоминаю простые с виду, но драгоценные сборнички их стихов в руках Михаила Исаковича. Припоминаю и любимые его строки из Давида Самойлова, которые о многом говорят:
О как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,
И что порой напрасно
Старался уберечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься!
В рифму с ними не старался уберечься и Михаил Рабинович, оставив в нашей памяти свет, надежду и ощущение радости жизни.



Спасибо за нашу самую первую встречу! Михаил Исакович сначала познакомился со мной заочно, ему передали кассету, на которой частично были мои песни, а частично песни, написанные в соавторстве с другим человеком. Михаил Исакович все внимательно послушал, а потом мне передали, что он хочет встретиться со мной. Честно говоря, я была даже удивлена… Пришла в то время, которое мне было назначено. Он тогда был еще главным режиссером. Мы разговаривали не меньше часа, я понимала, что в каком-то смысле Михаил Исакович меня «сканировал». Вопросов было много: Что я закончила? Кто мои родители? Что я люблю, что слушаю? Но все это было так спокойно, просто и доброжелательно, что я чувствовала себя абсолютно свободно, не испытывая напряжения, стеснения и неудобства. Все было настолько легко, что я не ощущала себя в роли экзаменуемого. Передо мной не сидел строгий профессор – Михаил Исакович вообще всегда был очень прост в общении, я не чувствовала какой-то стены, барьера, который нужно с усилием преодолевать. И уже через час он повел меня знакомиться с директором театра – Вячеславом Стрижевским, а через несколько дней меня приняли на работу. И спасибо Михаилу Исаковичу за нашу первую встречу, потому что он беседовал со мной, что называется, на равных, у меня не возникло ощущения, что передо мной сидит человек в погонах с большими звездами, хотя он уже был очень известен и знаменит. Нет, Михаил Исакович расположил меня к себе своим вниманием, деликатностью, нескрываемым интересом к моей жизни и к тому, чем я занимаюсь…
Спасибо за невероятное чувство юмора! За уникальное умение рассказывать анекдоты, при этом рассказывать их с каким-то флером трагизма, от чего эти миниатюры становились еще смешнее. И он, и я любили анекдоты. Если в «архиве» у нас были очередные образчики смеховой культуры, мы всегда делились ими друг с другом. Он подходил обычно и заговорщическим тоном спрашивал: «Есть что-то новенькое? Делись!» Если у Михаила Исаковича был свежий анекдот, он тоже рассказывал его в ответ. И всегда очень остроумно, очень тонко, очень стильно и артистично. И как я уже упомянула – специально с налетом трагизма, от чего все становилось еще смешней. Спасибо Вам за хороший юмор, Михаил Исакович, за тонкость!
А еще я хотела сказать про его мудрость и глубинное понимание жизни. Помню, мы играли одну из премьер в тот день, когда Крым присоединился к России. Это была постановка приглашенного режиссера, и перед началом спектакля, где-то примерно за час, Михаил Исакович пришел на сцену и сказал артистам: «Ну, вы, безусловно, сделаете все, что должны сделать, вам всем удачи! Но вы должны понять, что сегодняшний день войдет в историю нашей страны тем, что Крым присоединился к России. Сейчас начнется совсем другая история в нашем государстве». Я не понимала тогда, о чем он говорит. Ну и что, при чем здесь другая история? А Михаил Исакович помолчал, посмотрел на всех нас и добавил: «После того, что сегодня случилось, Россию будут бить со страшной силой!» Вот это я помню четко. Я не смогла еще оценить тогда глубины того, что произошло, и того, что Михаилом Исаковичем было сказано. Я не понимала масштаба этого события, не предполагала даже, что за ним последуют какие-то серьезные, даже трагические дейстия, а они последовали… И Рабинович об этом говорил: «Этот день войдет в историю не тем, что мы играем сегодня, а тем, что произошло важное событие – Крым теперь российский, и Россия за это будет сильно наказана. Но все равно сегодня очень светлый день. Именно потому, что те, кто хотел быть в России, теперь официально, законодательно стали россиянами». И я его слова очень хорошо помню. И за эту мудрость, дальновидность, за понимание ситуации – тоже спасибо, Михаил Исакович!



Помяни поэта, дева,
У огня холодным днем.
И пускай не будет гнева
В поминании твоем.
Я все последние недели пребираю в памяти эпизоды работы над спектаклем «Пять романсов в старом доме» по пьесе Владимира Арро. Вспоминаю эти строчки из стихов Галины Букаловой, ровно пять замечательных, тонких романсов написал на которые композитор Сережа Миролюбов, а в голове уже всплывает другая строфа:
Смотри: обычное ненастье
Над нашим городом
с утра.
Я говорю:
«С тобою счастье…»
Ты отвечаешь:
«Без меня».
Ты говоришь:
«С тобою счастье»
Я отвечаю: «Без меня».
Эти строчки как нельзя лучше подходят к тому состоянию, в котором я нахожусь уже почти сорок дней, разделивших мир пополам, на «до» и «после». «До» - это удивительная встреча и совместная первая работа, и часы и буквально сутки, проведенные в зале Русского театра на репетициях. И казалось, что конца этому счастью не будет. Даже когда волею судеб наши творческие пути-дороги разошлись, я всегда знала, что в любой момент могу прийти в этот дом, и будет много тепла, разговоров, новостей, смеха, улыбок, воспоминаний…
И, конечно, все это время меня не отпускает спектакль «Пять романсов в старом доме», с которого все начиналось и в Михаила Исаковича, здесь в Русском театре, и в моей жизни. И именно в нем звучали эти стихи Галины Букаловой…
Удивительный человек, человек-дом, открытый для всех; человек, имя которому Михаил Рабинович. А «после» - это светлая, исполненная грусти и неизбывной тоски память, котрая полнит мое сердце:
Он на миг
в своей судьбине
Свечку бедную зажег.
Той свечи уж нет в помине,
Но была она, дружок!..



…Фамилию Рабинович я слышала часто от студентов театрального факультета, когда училась в Уфимском государственном  институте искусств во второй половине 80-х...
«Рабинович набирает курс…», «Рабинович меня не возьмет...», «Рабинович ставит спектакль...», «Рабинович крутой…», все в таком духе. Мы даже работали в Русском театре, когда он строился, кажется, убирали там всякий мусор. Прошло много лет, прежде чем меня и басиста Сергея Оськина, моего супруга, познакомила с Русским драматическим театром и, конечно, с Михаилом Рабиновичем журналист Илюзя Капкаева.
Помню первое, что запомнилось, - невероятное гостеприимство Михаила Исаковича! Он интересовался, какую музыку мы играем, где преподаем, и вообще, много расспрашивал. Оказалось, что в годы студенчества Мастер сам входил в состав джазового коллектива! О, как это было приятно слышать! Мне потом, когда мы распрощались, казалось, что я знала его уже очень давно, но мы просто по каким-то причинам не виделись...
Михаил Исакович подмечал в человеке все, как будто читал тебя, словно открытую книгу, и это понятно: режиссер в какой-то степени, безусловно, должен быть и хорошим психологом.
Потом еще нас свели с Михаилом Исаковичем в Русском театре два невероятных джазовых фестиваля 2005 и 2006 годов. И каждый фестивальный день заканчивался чаепитием в кабинете Мастера. Обсуждение, знакомства, советы. Сейчас вспоминаю, насколько это было потрясающе и ценно!
Невероятный вечер памяти Булата Окуджавы - и вновь встреча с Мастером, уже исполняющим песню Булата Шалвовича – тонко, проникновенно…
И всегда Михаил Исакович был рад встрече, всегда шел к тебе навстречу с улыбкой.
...Я думала, что Мастер будет вечно.




Михаил Исакович с невероятным трепетом относился к детям и всему, что с ними связано. За последние 10 лет мы совместно провели огромное количество благотворительных мероприятий для ребятишек с ограниченными возможностями здоровья. Вспомним и то, что в стенах Русского театра ежегодно проходила церемония вручения премии "Меценат года". А что касается конкретно дружбы его с Благотворительным образовательным фондом «Мархамат», то Михаил Исакович историю каждого ребенка, которому мы помогали, пропускал через свое сердце.
Михаил Исакович Рабинович и Русский академический театр для меня абсолютно тождественные понятия, еще с тех времен, когда родители приходили на спектакль и оставляли меня, еще дошкольницу, в детской комнате ГАРДТ РБ.
Уфе невероятно повезло, ведь столько лет в самом центре города много десятилетий жил и творил Великий художник, и мы опустошающе осиротели сейчас... Мир Вашей душе, Михаил Исакович, МИР...



Михаил Исакович – удивительный человек! До сих пор не могу произносить слово «был»… Помню, при первой же нашей встрече он принял меня так, словно к нему пришел самый близкий родственник. И первый вопрос, который он мне тогда задал: «Чем я могу тебе помочь?» И всегда, сколько бы я ни приходил к нему, он меня спрашивал, нужна ли мне какая-нибудь помощь... Никогда этого не забуду. Ты вдруг чувствуешь ответное тепло, потому что на тебя смотрят очень по-доброму, словно спрашивая: «Что с тобой? Кто ты? Как ты живешь?» И люди сразу же ощущают себя иначе, словно дома. Вообще, Михаил Исакович, художественный руководитель знаменитого театра, известнейший режиссер, относится к числу тех мастеров, которые создавали, строили именно театр-дом. И, приходя в Русский академический, с пиететом относясь к главному человеку в нем, сохраняя в себе чувство уважения к сцене и таинству кулис, мы все равно чувствовали себя как дома.
Я люблю спектакли Михаила Исаковича, восхищаясь тем, как проявляется в его постановках инженерная мысль. Окончив некогда авиационный институт, он всю жизнь опирался на эти знания, крепко держал в руках изначально данную ему профессию. Я смотрю и понимаю, что в основе всех его спектаклей лежит это инженерное знание и понимание жизни; того, как именно она устроена. Помню, мы, сидя на маленькой кухоньке в его кабинете, шутили: «Михаил Исакович, если писатель – это инженер человеческих душ, то, наверное, художественный руководитель театра – это главный инженер человеческих душ?!» И он, смеясь, отмахивался от нас, закрываясь тыльной стороной ладони… Если бы можно было вернуть те счастливые вечера!..
А еще меня всегда на спектаклях Михаила Исаковича накрывает волна благодарности – за его отношение и бесконечный интерес к людям, за его боль ко всему, что связано с войной, с жизнью человека на войне…
Я часто вспоминаю рассказ Михаила Исаковича о том, как в свое время его, молодого режиссера, только что поставившего спектакль по одному из романов Яна Отченашека, попавшего в «черные списки» госбезопасности, стали выгонять из Башкирии, как за ним постоянно ездила милицейская машина, как гэбисты угрожали его семье… Тогда, боясь за родных, он в буквальном смысле взял в руки котомочку и отправился по стране в поисках места, где «оскорбленному есть чувству уголок…». И не сдался, выжил, не ушел из любимой профессии, а напротив, состоялся в ней на все сто процентов, возглавил театр, выпустил в творческую жизнь несколько поколений актеров, поставил больше полусотни спектаклей!..
А как легко он откликался на предложения, которые казались ему интересными! В первую очередь хочу сказать о совместном с фондом «Мархамат» проекте «Детский альбом», который он не просто принял в стенах Русского театра, но фактически выступил забойщиком в нем! Ведь первую главу с оркестром читал именно Михаил Исакович – «Петя и Волк» Прокофьева и «Щелкунчик» Гофмана – Чайковского. Как он тонко чувствовал музыку и слово, как волновался, как работал над текстом! Помню, даже попросил изменить к лучшему концовку в «Пете и Волке», чтобы не ранить грустным финалом сердечки ребятишек с инвалидностью, сидевших в зале… Это для меня незабываемо!
А еще был проект, посвященный 90-летию Булата Окуджавы… И он вновь принял нас и помогал, чем мог, абсолютно бескорыстно. И мы долго уговаривали его выйти с малым составом оркестра на сцену, он сопротивлялся, но нам в конце концов удалось его сломить. И Михаил Исакович завершал концерт-посвящение своему любимому Булату Шалвовичу. И, боже мой, как он пел в тот день, тонко, выразительно, буквально сердцем, эти его интонации – правды, абсолютного понимания того, о чем автор вел рассказ, - я не забуду никогда. Для меня частичка Михаила Исаковича продолжает жить в этом театре, в котором для всех, кто когда-то переступал порог Русского академического, Мастер и останется - символом, духом-хранителем места сего…