Дело мастера

Через горнило, или Тридцать три шага к успеху

Тринадцать лет назад мастера-металлурги из Уфы Владимир Терехов, Анатолий Мельников и Ханиф Садыков, проведя последнюю манипуляцию над металлической пластиной, наконец-то разглядели на ней первый причудливый завиток. Получилось! Так на заводе “Эталон” они воссоздали технологию производства легендарной древней стали - булата. У них ушло на это долгих шесть лет.

Из тьмы веков
Он гибок, звонок, прочен и остр. Настолько, что, снимая стружку с любой другой стали, не тупится нисколько. Я придерживаю на весу лист писчей бумаги и другой рукой провожу по нему клинком. Раз, другой, третий. Бумага превращается в лапшу. Пробую остроту булата на дереве. Буковый карандаш рассекся надвое без усилий, как будто сделан из масла. Да, этот металл создан для того, чтобы резать. Теперь я верю, что саблей из булата можно раздвоить облаченного в латы всадника от плеча до седла.
- Cаблей из булата, - уверяет Терехов, - можно разрубить миллиметровой толщины стальной лист. Правда, руку надо иметь поставленную, иначе кости не выдержат...
Об этой стали упоминал еще Аристотель. Секрет изготовления булата был утрачен в средние века, но в конце XIX века гениальный уральский металлург П.П.Аносов его раскрыл вновь и достаточно подробно описал в своей работе “О булатах”. Но он писал на своем уровне знаний, значительно опередив современников. Опускал некоторые моменты, считая их само собой разумеющимися. Эти тонкости старые мастера знали, но когда их не стало, секрет вновь ушел от нас в небытие. И вот Терехов со своими единомышленниками его возродил.
Булат - как сказал поэт, “товарищ светлый и холодный” - не любит торопливых. Процесс его получения - это тридцать три последовательных шага!
Каждый из тех тридцати трех шагов - это секреты и особенности плавки, охлаждения, ковки, закалки, отпуска и протравки булата. Ошибка на любой стадии будет роковой. Либо металл перегреется, либо появятся трещины, либо исчезнет узор. Чтобы понять и оценить всю сложность процесса, представьте крону мощного раскидистого дерева, на самой верхушке которого к ветке прикреплена табличка с надписью “булат”. И теперь попробуйте до нее добраться. Полез не потому отростку - попал не туда. И все надо начинать заново. А на каждой развилке возможен “прокол”. И чем выше вверх, тем меньше видимость, почти нет ориентиров...
А Терехов и Мельников теперь все эти секреты знают. Первой об этом рассказала в 2004 году “дочка” нашей “Вечерки” газета “Уфимская неделя”.

Тайны старого портфеля
С тех пор Владимир Николаевич часто наведывается к нам на третий этаж Дома печати, в “Вечернюю Уфу” и “Уфимскую неделю”, со своим большим, как у Жванецкого, портфелем, делится новостями. Во время очередного визита сообщил, что ему и его коллегам удалось создать высший сорт булата - вутц. Вынул образец из портфеля, дал подержать в руках, сфотографировать. Жаль, узор мелок, при печати и вовсе будет незаметным.
Вутц - это венец, царь всех булатов, так как состоит из почти чистого феррита и карбидов, образующих красивейший узор. Вутц можно было бы назвать самым совершенным булатом, но... Владимир Николаевич считает, что предела совершенству в этом деле нет. Теперь уфимцам известны тайны производства всех известных булатов. Исследователи не утверждают, что кроме них этими секретами не владеет больше никто, и называют несколько фамилий своих коллег, в том числе и живущих за границей, которые добились в этом определенных успехов. Но, уточняет Терехов, надо отличать так называемые “композиты” от настоящих булатов.
Так что же сулит нам это богатство? Что дальше?
В домашнем хозяйстве нож из этой стали вряд ли приживется. Во-первых, таким ножом нельзя чистить картошку - и не заметите, как порежетесь. Во-вторых, из-за цены. Холодное оружие из булата стоит чрезвычайно дорого. Охотничий нож - порядка тридцати-сорока тысяч рублей, сабля - около миллиона (кстати, самурайский меч катана в Японии можно купить по цене от тридцати пяти тысяч до пятидесяти тысяч долларов). По карману такое очень немногим в нашей стране. Можно, конечно, снабжать им арабских шейхов. Еще из булата можно делать режущие части оборудования для нефтедобывающей и горной промышленности. А не так давно из любопытства Терехов испробовал булатную поковку (то есть материал, специально для этого не предназначенный) в качестве брони. Из винтовки СВД бронебойная пуля калибра 7,62 пробивала его только под прямым углом, а обычные пули и вовсе не брали. При наличии угла наклона бронебойная лишь оставляла бороздку, обычная - только что-то наподобие всплеска, как капля дождя... Словом, наилучшая броневая сталь, как считает Владимир Николаевич, - булат высших сортов. А чтобы делать броню, нужно переходить от полукустарного производства к промышленному.
“В настоящий момент мы получаем слитки высококачественной стали весом до десяти килограммов, - пишет Терехов в специализированном журнале, - с изначально задаваемыми свойствами. Дальнейшее увеличение массы слитков связано с трудностью обработки металла под молотом”. Значит, необходимо соответствующее оборудование, печи, лаборатории, мастерские. Для крупного промышленного производства нужно значительное финансирование.
- Булат можно лить сотнями тонн сразу, - говорит Владимир Терехов. - Однако этого можно достичь только при наличии инвестиций. Но меня уже столько лет никто, кроме журналистов, не слышит...
На Иглинском весовом заводе уфимские мастера арендуют кузницу, где и происходит таинство превращения железа и углерода в булат. Терехов держит в руках увесистый кругляш. Это уже та самая легендарная сталь, но чтобы довести все до “кондиции”, надо еще семь потов пролить. Владимир Николаевич поворачивается к горну и перед тем, как положить заготовку в огонь, осеняет ее, как нечто живое, крестом. Впрочем, так оно, наверное, и есть. В эту сталь вложена душа.

В поисках “черной кошки”
Придя на наш этаж в следующий раз, Владимир Николаевич рассказал о том, что в начале апреля 2011 года в Москве, в МГТУ имени Николая Баумана, прошла Первая международная конференция по булатной стали. И он принимал участие в ее работе. Даже выступил, произведя среди специалистов фурор, рассказав о том, каких добился успехов. О том, что воссоздал способы получения известных с древности булатов.
Такие мастера, как Л.Архангельский, И.Толстой, эксперты И.Таганов, Е.Тихомирова, были вынуждены признать, что уфимские булаты - лучшие в России. Нашим землякам удалось значительно опередить своих коллег. “Я сорок лет занимаюсь булатом, - сказал Таганов. - Изъездил в поисках ответов на загадки этой стали Индию и Иран, но вы продвинулись, работая в Уфе, очень далеко...”
- Мы воссоздавали технологию на ощупь, - рассказывает Терехов. - Как будто искали черную кошку в темной комнате. И пока искали ее, “наловили” множество других “зверушек”. Однажды получился красивый рисунок, который я назвал “звездное небо”. А позже выяснилось, что это крапчатый булат. Древняя Индия...
Такие чудеса без кропотливого, фанатичного труда не случаются. Терехов подсчитал, что с 1 января по 31 декабря 2011 года он и его коллега Анатолий Мельников, оттачивая технологию, произвели сто двадцать две плавки. И научились безошибочно получать булат-”исходник”, из которого можно сделать практически все известные разновидности этой стали.

Путь от ремесла к науке
Владимир Николаевич, постигая древние технологии, понял, что за две тысячи лет ни мозг человеческий не изменился, ни натура. И тогда люди были корыстны. Индусы, например, хитрили, дуря богатых заказчиков оружия: показывали срез высококачественного булата, разрубив образец-”лепешку” на две половинки, а длинную саблю делали из другой лепешки-вутца, попроще и подешевле, но цену при этом, конечно, не сбрасывали.
Я просматриваю в компьютере записи, чертежи, фотографии Владимира Николаевича, посвященные булату. Список семнадцати огнеупорных заводов - от американского во Флориде до запорожского, тульского, первоуральского... А вот образцы булатных узоров - “баяз истамбул” (белый стамбульский), “амели табан” (лучший блестящий), “кирк нардубан” (сорок ступеней). Вот узор “волна”, вот “павлиний глаз”. Плавные линии мачете, кинжалов, тесака, ножей - сибирского, “бумеранг”, “близнец”. А это расчет сабли: “Делаем прут диаметром 20 миллиметров, затем начинаем вытягивать...Получается сабля длиной клинка 740 миллиметров, при толщине 5 миллиметров площадь 180 квадратных миллиметров...” Литейно-кузнечное дело, достигая своих вершин, из ремесла превращается в точную науку.
На конференции Терехов познакомился со многими своими знаменитыми коллегами, а главное, узнал, что и сам не лыком шит. Ему выразил свое уважение ректор “Бауманки” Игорь Федоров, а генеральный директор галереи “Русские палаты” Сергей Бутов настоятельно просил со своими изделиями к нему захаживать.
Владимир Терехов долго ждал, когда появится брошюра с материалами конференции. Между нами, переживал, что его, провинциала, маститые ученые “зажмут”, “не вставят в книжку”. Конкуренция все же. Но оказалось, зря волновался: отчет о научном собрании вышел с его докладом.
И - самая последняя новость от Терехова. На днях он снова появился в редакции и принес радостную весть. С берегов Невы подал весточку тот самый маститый ученый, Игорь Николаевич Таганов, член Русского географического общества, профессор, доктор физико-математических наук, ведущий эксперт по булатной стали. Он еще раз подтвердил, что самый лучший булат в России умеют производить именно в Уфе. Но посетовал: “А где же, милейший, “плетеночка” на вашем булате?”. Терехов сотоварищи раздули меха и “плетеночку” эту (волнистый рисунок, напоминающий извивающуюся на течении речную траву) выдали через неделю. Чем еще раз подтвердили свой класс: теперь они с этой древнейшей сталью на “ты”.

Фларит ШАКИРОВ.
Фото автора и из архива героя материала.