Ужин с привкусом весны

Несколько лет тому назад в электричке меня кто-то окликнул: «Галка?! На лыжную прогулку собралась?!» Впереди увидела знакомое лицо, но никак не могла вспомнить: кто? «Я Люда Красулина. Пионерский лагерь возле ботанического сада помнишь?»
Подруга из пионерского детства
Почти полвека тому назад я отдыхала в пионерском лагере имени Александра Матросова. Там подружилась с одиннадцатилетней девочкой - моей одногодкой - Людой. Она была родом из Ишимбайского района. К ней никто не приезжал; зато мои многочисленные родственники навещали меня часто. Я делилась лакомствами с новой подружкой, вместе мы играли, читали. Как ни странно, детская дружба продолжилась по переписке. Через два-три года мы встретились на республиканских соревнованиях по лыжным гонкам. Потом вместе были на сборах. К сожалению, после окончания школы наша переписка прекратилась, и мы ничего не знали друг о друге. И вот такая неожиданность!
Люду воспитывали мама и отчим. Они уже давно умерли. Девушка окончила физкультурный техникум, работала учителем физкультуры. Когда сестра ее матери тетя Лена заболела, она попросила племянницу приехать к ней в деревню, недалеко от Чишмов. Сначала Люда приезжала на лето, но потом втянулась в спокойный размеренный ритм сельского бытия и перебралась на постоянное место жительства.
Мы с мужем изредка выбираемся на лыжные прогулки за город, а тут Люда пригласила нас к себе в гости; тем более, что в Чишмах ее встречал сын на автомобиле. Мы согласились.
«Белые хлопья ложатся неслышно…»
Вот и ныне, оставив рюкзаки в доме Людмилы, втроем, по старой привычке размялись на окраине деревни и отправились в лес. Начало марта – самый непредсказуемый период года. Вроде уже календарная весна, а морозы бывают самые что ни на есть январские. Солнце ярко светит сквозь деревья, создавая на белоснежном полотне картину из светотени. Лыжня жесткая, снег похрустывает, а спину согревает вполне весеннее солнышко.
Два часа пролетели незаметно. Тетя Лена натопила баню, после которой мы выпили по литру свеженадоенного молока и принялись за обильный ужин. Нас уговорили остаться ночевать, поэтому вечер был посвящен воспоминаниям. Слушали записи Лолиты Торрес и Валерия Ободзинского, перебирали фотографии времен нашего детства, юности. А за окном шел снег.
Деревенские избы имеют особую ауру. Их хозяева, словно добрые феи, сохраняют обстановку и уют предыдущих поколений. Здесь уместны кровати с никелированными шарами, с кружевными подзорами и пузатыми подушками горкой. А над кроватями коврики с какими-то китайскими беседками, мостиками или с грациозными, словно на мгновенье застывшими, оленями. Эти олени отражаются в зеркале, занимающим пространство между окнами, и создается впечатление, что животные наблюдают своих сородичей. Их огромные глаза напоминают фантастических марсиан, а длинные жилистые ноги - прыгунов в высоту.
Гоголю понравилось бы!
Суп из деревенской курицы - это симфония аромата и вкуса! А вот жареную с солеными грибами картошку я попробовала впервые и испытала полный восторг! Обжаренный кольцами лук с чесноком, укропом и яичницей глазуньей – натюрморт, достойный кисти художника! И все это заедалось блинами. В процессе пиршества вспомнились персонажи «Мертвых душ» Коробочка и Собакевич и, конечно, незабвенный Гоголь с его умением так соблазнительно живописать яства, что, переворачивая очередную страницу, невольно ловишь себя на мысли: а не потрапезничать ли?
Тем временем что-то изменилось в окружающем нас мире. Тишина была нарушена робким постукиванием в окна. Снег перешел в дождь. И вдруг запел петух. Солидно так, протяжно, с вдохновением! Людмила рассмеялась: «Наш Ося весну приветствует! Забавный петух! Очень любит дождливую погоду. Его даже гроза не пугает. Дождется, когда гром стихнет, и выводит свою руладу». Мы прислушались. Выдержав паузу, Ося выдал очередную арию. И так раз десять.
Утром слегка подморозило. Тетя Лена напекла нам пирожков с картошкой, несколько штук аккуратно упаковала в фольгу. Люда достала из холодильника банку деревенской сметаны и полуторалитровую бутылку с молоком - гостинцы. Путь до железнодорожной станции километров двенадцать, но за околицей мы встали на лыжи и направились через лес, выигрывая почти три километра. Опять полетели снежные хлопья, но воздух был по-весеннему свеж; пахло снегом и… подснежниками. Такого аромата давно нет в городе! И хотя для первых подснежников время не пришло, природа уже наполнилась соками приближающейся весны. Где-то прокричал петух. И снова все стихло. Лыжи легко скользили по искрящемуся на солнце снегу. Нет, это еще не весна! Это только ее предвкушение!