Машенька и медведь

Когда долго живёшь в одном микрорайоне, наблюдаешь и помнишь каждое дерево, ручеёк, тропинку. С уфимским местечком Воронки (в километре от Горсовета в сторону реки Белой) связаны детство, юность. А вот осень на Воронках ассоциируется с одной интересной супружеской парой, с которой я познакомилась лет тридцать пять тому назад.
«Машенька, смотри, точно как наш Кузя!» - пожилой мужчина в элегантном костюме кивнул головой в сторону моего фокстерьера. Улыбчивая женщина в светлой юбке и цветастой нарядной кофточке присела возле собаки. «Да! И рыжина на загривке и ляжках такая же...»
Пока моя Чара по-свойски обнюхивала их обоих, мужчина пояснил: «У нас в Харькове до войны был такой же пёсик». Мы разговорились, продолжив прогулку вместе. Я не запомнила отчества женщины потому, что супруг ласково называл её Машенькой, а вот она обращалась к нему по имени-отчеству - Михаил Андреевич. Они со смехом вспоминали, как в качестве свадебного подарка друзья преподнесли им корзинку со спящим щенком жёсткошёрстного фокстерьера. Это было в конце 30-х годов.
Поднимаясь с Воронок, мы выяснили, что живём недалеко друг от друга, а прогулки в лесу, если позволяет погода, у супругов почти ежедневные.
В следующий раз я застала Машеньку и Михаила Андреевича возле скульптуры медведя (и ныне здравствующего!) в парке имени Мажита Гафури. Женщина с большим букетом из разноцветных листьев позировала супругу. Михаил Андреевич, увидев нас с Чарой, приветливо махнул рукой и попросил сфотографировать их. Чару посадили возле лап медведя, а слегка смущённые супруги, полуобняв друг друга, озорно смотрели в объектив. «Воот... Миша с Машей возле миши. Пошлём сыну», - пояснила Машенька.
Довелось мне наблюдать за этой милой парой и в продуктовом магазине, где они, обсуждая, выбирали продукты. «Ты не забыла, Машенька, у нас ещё холодец остался? Может, картошечки пожарим?» - «Надо молока купить. Завтра кашу гречневую сварю. Ты лекарство с утра принял?» Они шли впереди, поддерживая друг друга, продолжая выяснять: стоит ли сегодня взять чёрный хлеб или лучше завтра свежий купить, и говорили что-то ещё, ласково поглядывая друг на друга.
Прогуливаясь на Воронки, мы вчетвером любили смотреть на поезда. Особенно трепетно реагировали супруги на пассажирские составы в сторону Украины, в направлении Харькова. Чара носилась за летящими листьями, гоняла ворон, потом усаживалась столбиком и тоже взирала с какого-нибудь высокого бугорка на мелькающие вагоны. «А ты помнишь, Михаил Андреевич, как Кузя первый раз паровоза испугался? Мы его из-под скамейки едва вытащили!» Михаил Андреевич изобразил вытаращенные от ужаса глаза, вжал голову в плечи и взвизгнул неожиданно высоким голосом. Мы захохотали, а Чара поддержала нас лаем.
Зимой супруги пропадали, я не видела их даже в магазине, а весной с появлением первой зелени они вновь прогуливались в сторону Воронок. Старички не страдали навязчивостью, редко вспоминали о своём прошлом, и мне казалось, что они существовали вне времени... материализовывались в определённый день и час, а потом так же бесследно исчезали. Я узнавала их издалека... Всегда под ручку, к плечу плечо. И всегда им было нескучно вдвоём, они тихо говорили, их глаза молодо светились, словно договаривая взглядом то, о чём в беседе не прозвучало и слова.
Так прошло три-четыре года. Потом у Михаила Андреевича появилась массивная трость, на которую он опирался, стараясь делать это легко, как-то даже артистично. Машенька по-прежнему, была рядом. Немножко изменился её взгляд... Женщина была более напряжена, словно прислушивалась к чему-то... Я никогда не видела их врозь. Поэтому, когда с наступлением очередной тёплой осени, супруги вдруг перестали гулять, мне не у кого было спросить, где они, что с ними случилось?
Недавно, проходя через парк, я услышала оклик: «Маша, Машенька! Иди ко мне!» Молодой мужчина поднял на руки подбежавшую к нему девочку лет четырёх. Он вручил ей букет разноцветных листьев и, как на пьедестал, поставил возле скульптуры медведя. «Помаши папе ручкой!» – мужчина сделал несколько кадров на телефон и, взяв дочку за руку, не спеша направился к чёртову колесу.
Было безветренно. Деревья ещё сохраняли свой яркий осенний наряд. Мой взгляд скользил по пустынным аллеям...