Про кошку-крысоловку и других обитателей приюта

Ирина Ентальцева заведует библиотекой Уфимской Крестовоздвиженской церкви, частью которой является Епархиальная библиотека для студентов-заочников духовных учебных заведений. При храме, как известно, есть приют для людей, попавших в сложные жизненные обстоятельства. А еще здесь живут кошки, собаки, и происходят всяческие истории, которыми делится с читателями Ирина Николаевна.

Беляш и Муська
Матушке Галине подарили кота. Помесь перса с ангорой, он был красив фантастически. С белоснежной и длинной шерстью мурлыка словно реял в воздухе, а не шел по земле. Разного цвета глаза, один голубой, второй золотой, на изящной мордочке придавали какую-то ирреальность его облику. Вспоминались стихи Марины Цветаевой: "Его глаза - прекрасно-бесполезны!"
Назвали кота Беляшом. Говорят, как назовешь корабль, так он и поплывет. А куда может поплыть Беляш? Он может только лежать, куда положили, пока его не съедят…
Как-то мы увидели отца Романа, оборудовавшего себе рабочее место в нашем корпусе.
- Дома невозможно работать! - объяснил он. - Как спокойно мы раньше жили: я служил, матушка писала иконы, дети учились, кошка Муська ловила мышей. Каждый был занят своим делом. Теперь мы все, включая Муську, ухаживаем за Беляшом. С меня он все время требует еду и внимание, потому что я работаю у компьютера дома. Его надо вычесывать, мыть, даже Муська его вылизывает, сам он и на это не способен…
Летом Беляша взяли на дачу, а там на садовый участок забежали собаки. Беляш забрался на дерево и камнем рухнул с ветки - у него от ужаса разорвалось сердце.
А что Муська? Дочь кошки-крысоловки Симы, скромной наружности, черно-белая, небольшая, она прожила долгую жизнь, ловя мышей и не обременяя хозяев, пока не попала к ветеринару. На склоне лет она стала прихрамывать, ветеринар обнаружил артроз и прописал ей лечение. Муся лежала под капельницей на коленях у отца Романа, когда в ветеринарный пункт ввели двух овчарок на прививку. Они шли понуро, не глядя по сторонам, как и ведут себя обычно животные у ветеринара. Но не Муська! Она взвилась ракетой, разодрав в кровь руки хозяина и, опрокинув капельницу, обратила в бегство овчарок. Отцу Роману пришлось извиняться перед хозяевами и ветеринаром, потом накладывать швы на раны. Но он, бывший спортсмен, обладатель черного пояса по айкидо, рассказывал нам об этом происшествии с невольным восхищением Муськой. Она живет и сейчас в их доме.
А мне при мыслях о Беляше вспоминается фотография, сделанная отцом Сергием Лаптевым, когда он пробовал свой новый фотоаппарат, ловя свет в самых разных его ракурсах. Из темноты комнаты в проем двери выходит кот, весь словно пронизанный сияющим светом, с реющим победно невиданно пушистым хвостом и застенчивой мордочкой, с удивительными разноцветными глазами.

Найда и Буран
Я шла на работу зимой, скользя по нашим нижегородским горкам, когда ко мне прибился толстый щенок. Он крутился между ногами, и я, боясь на него наступить, останавливалась, уговаривала его отстать, вернуться, а то он заблудится. Он ликовал, рыжим мячиком прыгал вверх, ни на минуту не отставая.
"Дворняжка, вряд ли кто будет его искать, - подумала я, - сколько их тут бегает по горе. Ладно, если он не отстанет, взять его, что ли, к нам, в приют, хотя б на морозы?!" Последний наш сторожевой пес недавно пропал.
Так мы дошли до нашего здания. Щенок вскарабкался вслед за мной по лестнице на второй этаж, в библиотеку. Пока он осматривался, я сбегала к Вере, живущей с семьей в другом крыле приюта, и принесла ему молочной каши. Поев, малыш тут же блаженно уснул на полу…
- Отец Роман, можно нам взять щенка?
- Так ведь они же у вас не живут, пропадают.
- А что, у этого щенка есть выбор? Дворняжка.
- Ну, как знаете.
И я пошла к Александру, отвечающему за сторожевую собаку.
- Вот, прибился мелкий щенок, большой не вырастет, да и в конуру его пока нельзя, маленький, но может быть все-таки его взять? Хотя б до весны. Характер спокойный.
- Мелкий - это ничего. Лишь бы не девочка, - сказал Александр.
- Увы, щенок - девочка, - сокрушенно призналась я.
- Ну и ладно, девочка так девочка, - мирно сказал Александр. И песик на его руках отправился в новую жизнь.
Во время поста Найде (так назвали псинку) отдельно покупали ливерную колбасу, иногда что-то молочное, а на Пасху ее, подросшую, впервые посадили на цепь рядом с большой миской костей и объедков. Найда была счастлива и всем, проходившим мимо, махала хвостом. Но после светлой седмицы с мясным стало плохо, на одной каше она заскучала и сбежала. Александр даже ходил ее искать. Собака вернулась сама, исхудавшая, и побежала к миске…
К ней стал забегать целый выводок черных щенят от бродячей псины из соседнего оврага. Они ели из ее миски, Найда гостеприимно делилась со всеми. Она и так мало лаяла, но тут перестала совсем, кротко принимая всех и вся. Как сторожевая собака, она, похоже, не состоялась.
- Надо учить ее охранять территорию, - волновалась я, - на чужих лаять.
- Научится, озвереет еще, какие ее годы, - успокаивал меня Александр. - А тут бомжей кормят у трапезной, что ж их пугать? И что у нас брать?
Я посмотрела на его кроткий вид, бородку, давнюю вмятину на бритом черепе, на длинноногую тощую Найду с остроконечными ушками: круглыми остались только глаза, и поняла, на кого она стала похожа.
Прошло время. Найда выровнялась в сторожевую собаку хорошего роста. Два раза она приносила щенят, кругленьких и общительных, как и она сама, когда прибежала к нам.
Александр стал срываться в пьянство и драки, его прогоняли из братства, он каялся, возвращался, и его снова прогоняли. Потом я увидела его у магазина вместе с другими пьяницами - всклокоченного, с фиолетовыми синяками у воспаленных слезящихся глаз.
- Мама, - сказал он мне, - я пропадаю, молись за меня.
Так он говорил мне и другим сестрам прихода уже не в первый раз.
- Ну, какая я вам мама, Александр! И видно, совсем слабая у меня молитва, раз вы так пьете! Помогите мне, сами старайтесь - и вас примут обратно, у вас же золотые руки, - говорила я. И видела его тоскливые по-собачьи глаза.
Потом он пропал.
Как-то я поскользнулась на горке у железной дороги, и меня кто-то подхватил под руку: "Давайте, я провожу вас, Ирина Николаевна, здесь скользко". И я увидела знакомого и чумазого бомжа.
- Не надо меня провожать. На выпивку денег не дам, - грубо ответила я.
- Не надо мне денег. Я со всеми галантный. А пирожок купите в этой чайной? Коли на него деньги есть?..
- На пирожок есть. А где Александр? Вы ведь всегда вместе с ним пили. Что с ним?
- Уехал он, в какой-то монастырь.
- Два пирожка дам вам за такую новость. Выкарабкивайтесь и вы как-то из пьянки, пожалуйста…
Прошло время, и мы увидели Александра у нас на воскресной службе, трезвого, радостного и справного. Он действительно трудничал в монастыре и приехал в гости. Порадовались мы вместе с ним. А в конце рабочего дня, спеша на электричку, я увидела двух сестер из нашего храма, тащивших на себе мертвецки пьяного Александра: "Он ведь сам ни за что бы через железную дорогу не смог перейти. Упал бы, погиб под поездом". И я только махнула рукой. Назавтра мне сказали, что Александр утром вернулся в свой монастырь. И больше он к нам не приезжал.
А Найда умерла от отравления. Ее обнаружили среди скулящих щенков. Их раздали, оставили самого крепенького, мохнатого, как медвежонка. Буран вырос в великолепного и жизнерадостного пса. В озорной мордочке проглядывало что-то от хаски, а на могучем теле росла роскошная пышная шерсть. Помню, как на прогулке он нарезал круги, не желая рано возвращаться в вольер, а кто-то из братьев уныло и тщетно звал его, держа в руках поводок. Когда Буранчик подбежал ко мне, я взяла его за ошейник: "Вот, забирайте!". Буран лизнул меня, легко вывернулся и продолжал резвиться рядом. Он вскоре тоже умер, мучаясь от отравления, как и Найда. Ирина Владимировна, сотрудница приюта, отвозила его к ветеринару и со слезами потом рассказывала, как держала его там под капельницей, а он благодарно лизал ей руку…
- Больше никаких собак в приюте! - прокричала она, - они у нас не живут!



(Окончание. Начало в №3 от 15 января)