Неизменные величины

Первый рыцарь первой городской

Нам всегда казалось, что Хусаинов вечен. Мы были уверены в том, что моторчик его беспокойного сердца никогда не даст сбоя, а созидательная энергия не достигнет границ небытия. Улыбались, видя его в коридоре вечеркинского, третьего в Доме печати этажа, и даже позволяли себе шутить: "Явдат Бахтиярович с очередными идеями идет!"

...Он ушел во сне, никого не обременив болезнями и просьбами хворающего человека, перешагнувшего границу восьмидесятилетия. Верная Шурочка, Александра Константиновна, нежность к которой наш шеф испытывал всю свою жизнь, позвав его к столу, впервые не услышала в ответ: "Да, любимая..." На снимке фотокорреспондента "ВУ" Булата Гайнетдинова вы видите эту прекрасную пару, связавшую свои судьбы более пятидесяти лет назад и прожившую полные искренности, взаимопонимания и соучастия годы счастливо. Про такие союзы говорят - душа в душу. И это не штамп. Это как раз тот случай, когда любовь двоих людей, самое суть их отношений наполненностью своей попирают расхожую фразу, очищают ее от скверны бытовизны.
...Всех нас, кто представляет нынешнюю гвардию "Вечерки", стоящую на страже интересов родной газеты, принимал на работу Явдат Бахтиярович Хусаинов, наш ПЕРВЫЙ редактор, с нуля создававший главную городскую и тридцать лет бессменно ее возглавлявший. Тридцать лет вел он бумажный кораблик "ВУ" по волнам (зачастую неспокойным и даже бурным) столичной жизни, заслужив своим радением и любовью к Уфе право называться первым во всех смыслах. Явдат Бахтиярович буквально из ничего создал "Вечернюю Уфу, ныне неуклонно приближающуюся к сорокапятилетнему на своем пути рубежу. Он коллекционно подбирал сотрудников для своего любимого детища, ради которого некогда отказался от завидной во всех смыслах жизни собственного корреспондента "Комсомолки" и ТАСС. А еще формировал авторский состав газеты, за большую удачу опубликоваться на страницах коей считали люди именитые, чрезвычайно талантливые, отличающиеся высокими степенями и рангом. Хусаинов умел дружить и пользоваться своими связями во благо "Вечерней Уфы", добиваясь немыслимых по нынешним временам тиражей, открывая новые объекты и имена, получая право называть улицы и возвращая память о незаслуженно забытых сынах и дочерях Башкирии.
Он был разным... Мог и шумнуть на тебя, но только за закрытыми дверями, не позволяя гневу выходить за пределы своего кабинета. Но при этом мы чувствовали себя защищенными - бывали случаи, когда над кем-то из нас, с безумством храбрых вторгшимся на территорию интересов обкома КПСС или совмина республики, нависала угроза увольнения. Яша, так, простите, за глаза называли Явдата Бахтияровича не только мэтры "ВУ", но и необстрелянное еще, наглое юношество, по-молодости сразу метившее в "Наполеоны", умел отвести от нас сей топор, спасти смельчаков ценой невероятных, быть может, усилий. А потом, приехав из высоких кабинетов, в которых с ним считались, уважая и прислушиваясь, корил "провинившихся", спрятав под языком таблетку валидола.
Да, представьте, молодой читатель, это было время, когда с журналистами считались, мудро оценивая силу четвертой власти. Свободно дышать, возможно, приходилось через раз, но мы свято чтили честь мундира, потому что и рядовые, и офицеры газеты честь ту имели в самом высоком (а не паскудном, на потеху быдла) смысле. Да, нас могли заставить замолчать. Но никто не мог позволить себе нас игнорировать.
Впрочем, мы говорим сейчас о том, что многим непонятно. Мы говорим об ушедшей эпохе, когда слово "журналист" звучало гордо. Говорим о временах, когда не только наша газета гораздо больше занималась именно творчеством, воспитывала свою команду, учила пришедшие в редакцию "перья" и постепенно выводила их в мастера. Таким был Хусаинов, который, безусловно, заслужил того, чтобы прощались с ним в минувшее воскресенья в том числе люди, равные ему по чину.
Мы благодарны тем, кто 2 декабря пришел поклониться Явдату Бахтияровичу, тем, кто почтил его память на гражданской панихиде, состоявшейся в воскресенье в Доме печати, - его соратникам, друзьям, его читателям, известным людям, которые сочли своим долгом отдать дань уважения, признания, любви одному из мудрейших редакторов, сумевших сохранить газету при различных сменах власти. Спасибо вам, что были с нами в этот час.
А мы... Мы, уже давно живущие своим умом и принимавшие Явдата Бахтияровича лишь как гостя, как родственника, без которого нельзя представить истории семьи, почувствовали вдруг себя сиротами. Мы, все те, кого он пестовал, растил, а иногда и прятал (в случае опасности) под надёжным редакторским крылом, ощутили себя детьми, оставшимися без того, кто был мудрее, старше, опытнее нас. И это чувство болью отдается в сердце и возвращает нас в те годы, когда редактор Хусаинов, проходя по коридору, ловил тебя и, улыбаясь, интересовался: "Ну, как твои дела?"
...Ушла эпоха. И вослед ушел один из ее славных сыновей.

ВЕЧЕРКИНЦЫ.