Зульфия ХАННАНОВА: Кот (дух счастья и уюта)

Как белка в колесе, бегу, бегу
И, часто забывая про усталость,
С усердием все делать я стараюсь,
Уют вернуть вот только не могу.

На окнах занавесок кисея,
Цветы на подоконниках политы,
До блеска все натерто и намыто,
Мой стол накрыт, в красивом платье я.

Везде порядок. А уюта нет.
Есть мебель дорогая, есть достаток.
Где дух любви, что был когда-то сладок?
Он улетел, забрав покой и свет.

Готовлю суп, и хлеб могу испечь,
Но понимаю: что-то нужно кроме,
Смеялось чтобы солнце в нашем доме
И чтоб уют сумела я привлечь.

Мне б счастья лучик, чтоб украсить дом,
Вернуть тепло и свет в свое жилище.
Где взять его? Душа, как пепелище.
Жжет изнутри меня горячий ком.

Судьбы моей разбиты зеркала,
И трещинок на сердце слишком много.
Избавиться желая от тревоги,
Все тороплюсь найти себе дела.

Я убираюсь в доме, только жаль,
В душе убраться - не простое дело.
Она совсем от горя почернела.
И вечная в глазах моих печаль.

Ведь с губ любимого пила я мед,
Из глаз его я впитывала нежность.
Была счастливой женщиной я прежде.
Сегодня все совсем наоборот.

Объятия любимого мне – ад!
Я не могу сказать об этом мужу.
И потому ножи терзают душу,
Не знаю я, кто в этом виноват.

Ты мерзнешь, милый – нет во мне огня.
Единственный, услышь мои печали!
Хочу я быть счастливой, как в начале,
Но холодно на сердце у меня.

Чтоб не остыли чувства и постель,
Пойми меня и боль мою почувствуй!
В передней нам с тобой нужна не люстра,
А маленькая только колыбель.

В ней нашей бы любви лежал цветок,
Укутанный весь в белые пеленки.
Обугленный очаг - я без ребенка!
Ну почему ко мне ты так жесток?

Без колыбели дом наш пуст, мой друг!
Смеешься надо мной, не понимая,
Что красит жизнь не люстра дорогая,
Которую ты вешаешь на крюк.

Отшучиваться, милый, не спеши,
Прислушайся ко мне хоть на минуту!
В домах без колыбели нет уюта.
И без ребенка я, как без души.

Так больно мне! Душа, страдая, стонет –
Я страшный грех решилась совершить.
В крови младенец мой невинный тонет,
И с этим мне всю жизнь придется жить.

Ведь за его растерзанное тело
Не искупить мне грех и за века.
Как против Бога я пойти посмела?
Как только поднялась моя рука?

Могло быть все, конечно же, иначе.
Ах, если б кто-то вовремя помог!
Что я скажу теперь, когда заплачет
И братика попросит мой сынок?

Мирские вечно душат нас заботы.
И разве сын мой в этом виноват,
Что не хватает денег нам на что-то?
Ведь малышу он был бы очень рад!
Вон, в одиночестве стоит в углу печальный,
И слез жемчужины с черемуховых глаз
Вот-вот посыпятся, я вижу, не случайно.
Как утешать его я буду в этот раз?

- Не плачь, сыночек, поиграй с лошадкой!
- Играйте сами в вашего коня!
- Купить тебе машину и лопатку?
- Нет!!!
- Что ты хочешь, милый, от меня?

- Мне скучно одному. Вдвоем вы с папой!
Купите мне двух братьев, двух сестер.
Я не хочу машину и лопату!
- Да денег нет. Напрасен разговор!

Ну чем тебя утешить, мой сыночек?
Какие отыскать тебе слова?
И сказку ты любимую не хочешь,
И песенку ты слушаешь едва.

Не изводи меня. Возможно, скоро
Совсем печаль забудется твоя…
А кто меня поймет, утешит в горе?
Никто не видит, сколько плачу я.

Не жду я ни прощенья, ни покоя,
И ты, любимый мой, не утешай!
Наверное, летает надо мною
Обиженная детская душа.

Страдаю я. Мне по ночам не спится.
Что на суде Всевышнему скажу?
Витает грех мой в мыслях черной птицей.
Мне кажется, что я с ума схожу.

На нас с ночного неба смотрят звезды,
Как будто глазки детские блестят.
Мне чудится: «Пока еще не поздно,
Одумайтесь!» - сказать они хотят.

А может я за звезды принимаю
Кровь бедного ребенка моего,
Что небосвод обрызгала, пылая?
Тот скальпель был так страшен для него!

Ты слышишь, доктор! Посмотри на небо!
Не задрожит от ужаса душа?
Сам никогда на месте женщин не был,
Тех, чьих младенцев жизни ты лишал!

Великий грех – загубленные души!
Моя учила мама так меня.
Но только я умела плохо слушать.
Не избежать мне адова огня.

Был дом внутри, как маленькая юрта.
Хватало в нем домашнего тепла,
Любви, заботы маминой, уюта.
Там мы росли. Свободно жизнь текла.

Конечно, в доме было места мало,
А пять детей. Хотелось нам играть,
Но лишним никого не посчитала,
Любила одинаково нас мать.

Веселый рай гудел с утра до ночи,
И, связанные ниточкой одной,
Не ссорились друг с другом, между прочим.
Той братской дружбы свет всегда со мной.

И радостей, и горестей хватало -
У мамы только наших было пять!
Как солнышко, она нас согревала
И шалости умела нам прощать.

Я вспоминаю часто с теплотою
Наш дом, где детство спряталось мое,
И край, где солнце яркое такое!
И мамочку, и нежный взгляд ее.

Ты солнышком была для нас, родная!
Тем солнцем, что так красило наш дом.
И я теперь лишь только понимаю:
Любовью все держалось и трудом.

Сорок четыре года было маме,
Когда она решилась вновь родить.
Соседушки в лицо смеялись прямо:
«В такие годы лишь сирот плодить!»

Насмешливая речь не волновала.
И в ранний час, когда вставал рассвет,
Спала земля под белым одеялом,
Я родилась, пришла на белый свет.

Днем с лаской на меня смотрело солнце,
А ночью улыбалась мне луна.
И пусть над мамой кто-то там смеется:
«Родить под старость вздумала она!»

Я не осталась сиротой, а мама –
Опора мне большая до сих пор.
На косогоре дуб она упрямый,
И долгой жизни перед ней простор.

Стать взрослою давно смогла успеть я.
Соседок за насмешки те прощу.
«Пошли, Всевышний, маме долголетья!» -
В молитвах я всегда своих прошу.

Спасибо, мама, за большое счастье
И за большую дружную семью,
За то, что ты гнала от нас ненастья,
За душу терпеливую твою.
А я грешна. И дом мой неуютен,
И песня улетела из души.
И жизни путь, увы, теперь так труден.
Ну как мне жить, родная, подскажи!

Душа в плену, иначе б она тоже
Сбежала вслед за песней, что вольна.
Ее пора настанет, видно, позже,
Когда сполна расплатится она.

А если я уйду, заплачет мама –
Я до сих пор ребенок для нее.
Печали пятерых взвалив упрямо,
Как горе она выдержит мое?

Когда мы собираемся все вместе,
И не приехал кто-то, вдруг, один,
То не находит мама себе места,
И рвется сердце у нее в груди.

Передняя ей кажется убогой,
И не уютным чистый этот дом.
Да, сил душевных нужно маме много.
Где их берет – не ведаем о том.

И у меня, как будто беспорядок,
И мне еда не кажется едой.
Головушка поникла безотрадно
Не от пяти печалей - от одной.

Так хочется вернуться в детство снова,
Где я – ребенок маленький совсем!
Ведь там печали детские готовы
От солнечных лучей растаять все.

Там улыбалось солнце вместе с нами
И грело юрту детства моего.
Нас пятерых растила наша мама
И не считала лишним никого.

Что это? Явь или ужасный сон?
Кровь черная течет со всех сторон.
Без сил Земля, вся опустошена –
Аборт, о Боже, сделала она!

Исчезло Человечество. Беда!
А вдруг не возродится никогда?
Как слезы старой матери, река
Вся высохла, оставив берега.

Дрожит Земля от боли до сих пор,
Так, что слетают шапки с гордых гор.
И рушит горе стойкость древних скал,
В них оставляя лишь пустот оскал.

Все голо, и куда ни бросишь взгляд,
Как женщины бесплодные, стоят
Деревья без единого листа.
Теперь владыка здесь лишь пустота.

Не лето, и не осень. Потому,
Какое время года – не пойму.
Как будто бы в тумане голова.
А почему ж моя душа жива?

Взвалив грехи свои, бредет одна.
Ни день, ни ночь, и всюду тишина.
Ей холодно, терзает страх ее.
И Рай, и Ад закрыты для нее.

Душа жива! И это – чудеса.
О милости прошу я небеса.
Одной на свете страшно, нелегко…
А небо так спокойно, высоко!

Вопросом задаюсь в который раз:
«А где же Человечество сейчас?»
Небесный купол разорвался вдруг,
Все сотрясалось в этот миг вокруг.

Раздался чей-то голос громовой:
«О Человек, ну где же разум твой?
Одумайся, прошу, остановись!
Не понимаешь сам, что ты творишь!

Живешь ты, все вокруг себя губя.
Природа ведь копирует тебя!
Я знал, что ты придешь и почему.
Прислушайся же к слову Моему:

Жизнь на Земле прерваться не должна.
Растенья оставляют семена,
А где же продолжение твое?
Есть жизни нить. Не оборви ее!

Эх, жалкий ты, несчастный человек,
Ведь знаешь ты, как короток твой век!
И женщинам положено родить,
Детей своих во чреве не губить.

Лишь в Материнстве сила Бытия!
Ты отреклась – об этом знаю я -
От этой роли и сказала: «Нет!»
И вот, какой Я дам тебе ответ:

Раскаивайся, женщина, и плачь!
Ведь ты ребенку Мать, а не палач.
Что, разве был младенец лишним тот?
А ты зачем-то сделала аборт.

«Нет! Нет! И нет! – так отвечала я,
Вернется пусть ко мне душа моя!
Дух счастья – Кот* - заполнит душу пусть.
Пусть победит Иман** тоску и грусть!

К Каабе*** руки протянула я.
Была молитва искренней моя.
И жгли меня раскаянье и стыд.
Я, распластавшись, плакала навзрыд.

Не знаю. Сколько пролежала я,
Глаза открыла – рядом ангелочек.
Он умоляет: «Мамочка моя,
Когда ты плачешь, тяжело мне очень.

Мне жаль тебя, родная, хоть в тот раз
Ты, мама, защищать меня не стала,
Когда жестоко разлучали нас,
Терпела ты – я ужас испытала.

Ведь я тебя успела полюбить,
В твоих объятьях было так уютно!
То, что случилось, лучше позабыть.
Стараюсь я, но это очень трудно.

К тебе прильнула тесно я тогда,
Но зря защиты я твоей искала.
Ведь ты была как будто изо льда –
Меня ребенком лишним посчитала.

А я была бы доченькой твоей.
Такой красивой и голубоглазой!
Единственною девочкой в семье,
А ты меня не видела ни разу!

От боли – не от жалости совсем –
До крови ты свои кусала губы.
Родиться не успела я, как все –
Ты от меня избавилась так грубо!

Зачем со мною так ты обошлась?
Ребенок, Богом данный лишним не был!
Тебе Иман просила я, молясь.
Моя душа стрелой умчалась в небо.

А ты лежать осталась вся в крови,
Была хоть не желанной я и лишней,
Но убивать нельзя из нелюбви –
Один теперь судья тебе – Всевышний».

Сейчас ты сожалеешь, вижу я:
- Нет дочери! - К тебе вернулся разум.
Кричу, терзаясь: «Мамочка моя!
Ну почему не думала ты сразу?
Родная, как же мне хотелось жить!
А ты меня родить не захотела.
Прошу я: верой в Бога дорожи!
Без веры беды ожидают Землю.

Хоть в этот раз меня не покидай!
Со мной еще останься ненадолго.
И чтоб грехи твои Он стер, ты знай:
Молиться буду за тебя я Богу.

Я все равно люблю тебя сейчас,
Грешна ль ты, а безгрешная – тем боле.
К тебе бы я вернулась еще раз,
На то случится если Божья Воля».

Просила я Всевышнего: «Создатель!
Прости меня, надежду мне оставь!
Смогла, что натворила, осознать я.
Верни дитя! И от грехов избавь».

И прозвучал в ответ Его мне голос:
«Лишь пустота одна вокруг тебя!»
- Я – женщина, Всевышний! Жизни колос
На пустыре я выращу, любя.

- В словах твоих я искренность услышал.
И Кот к тебе вернется, и Иман.
Но не забудь: нет ничего превыше,
Чем Материнство. Ты поймешь сама.

- Я не забуду и на все готова.
Верни дитя, прошу я, только мне!
Еще прошу, Всевышний, чтобы снова
Земля зазеленела по весне!

Творец ответил: «Землю берегите!
Она дана вам мною на века
И, как дитя, нуждается в защите.
Земля – ребенок на твоих руках!
Зеленая Земля в моих объятьях.
Ребенок - мое солнце - на груди.
Гостей в мой дом сейчас хочу позвать я.
Кто б ни был ты, открыта дверь, входи!

Вот колыбель лучистая с младенцем
Висит в передней дома моего.
Ребеночка носила я под сердцем,
И для меня дороже нет его!

Бегом бегу я, в доме убираюсь.
Порядок нужен в комнате души!
Для своего ребеночка стараюсь,
Что в колыбели солнечной лежит.

Я душу быстро привожу в порядок,
Когда печаль ее вдруг омрачит
И говорю: «Я – Мать! – ребенок - рядом.
Распространяй, душа, свои лучи!»

Тогда душа моя в ответ смеется,
Счастливые мгновения – к добру!
На Человечество смотрю я, словно солнце,
Когда ребенка на руки беру.

Душа моя лучится и сияет.
«Я – Мать!» - себе я гордо говорю
И, всей душою Землю обнимая,
На Мир я с чистой совестью смотрю.


*Кот – дух счастья и уюта.
**Иман – набожность, вера во Всевышнего.
***Кааба – направление во время намаза, священный камень в Мекке.