Из цикла “Зови меня сестрой”

Зульфия ХАННАНОВА:

“Я б хотела отогреть всю землю...”

Молитва

Мы стали золою сожжённых аулов,
Корнями цветов в обгорелом подзоле,
И, смерть возлюбив пред постылой неволей,
Мы стали золою сожжённых аулов.

Мы угли-ожоги аулов сожжённых.
Тоскуем молитвенной жаждой одною
В объятьи последнем с отчизной родною...
Мы угли-ожоги аулов сожжённых.

Мы дым над кострищами мирных аулов...
Неужто потомки нас завтра забудут?
Мы солью земли остаёмся, покуда
Мы дым над кострищами мирных аулов.

Мы пламя пожарищ аулов мятежных.
Безродными слыть - не башкирская
участь!
Башкир, как легко растерять свою
сущность...
Мы пламя пожарищ аулов мятежных.

Мы дети огнём разорённых аулов,
Чьи души взывать будут к памяти вечно...
Какими ветрами сегодня подуло,
Коль стал наш народ к состраданью
беспечным?

От горя золою глаза не забиты:
Из праха восстав, мы торопимся к людям.
Ты вспомнил себя, значит, мы не забыты,
Воспой: “Я - башкир!
Мы - башкорт!
Есть и будем!”

Семь девушек


Из мглы веков.
Рука в руке.
В тиши -
Вы в сердце города восстали!..
Башкир, когда б не зов твоей души,
Они вернулись бы?
Едва ли...

Семь девушек, вы долго шли в страну,
Которой ближе нет на свете,
Разбередить тревожную струну
И аксакала, и егета.

Чтоб память женщинам скорей вернуть,
Избравшим ложь чужих объятий.
Чтоб вырвалась - как песня во всю грудь -
Вся наша боль сестёр и братьев.

Семь девушек, как чайки над водой,
Печаль полощут в Ак-Идели...
Кого на воле сделаешь рабой,
Когда в неволе не сумели?!

Их несгибаем стан и в час, когда
Пьёт волос конский кровь из раны...
Ты - кровная, желанная, одна
На век - земля Башкортостана!

Кто это имя топчет в грязь?.. Не смей!..
Семь девушек, - приходят сроки
Взрастить великих духом сыновей,
Достойных участи высокой!

Женщина-из-камня



Сошлись два взгляда... и прощай, покой,
Тревожит рой мучительных исканий:
Как мне знаком до боли облик твой!
Кто ты? - Откройся - Женщина-из-камня...

Скажи, тебя ваятель воскресил
Праматерью духовною башкирской?..
Когда душа моя лишалась сил,
Твой стан ей был опорою кремнистой?

А, может, кто-то так тебя любил,
Что говорить заставил даже камень?!
Потомок, видишь, из каких глубин
Горит в веках любви высокой пламень!..

Язычник ли пред камнем-божеством
Кидал в траву распластанное тело?
Иль чья-то месть твой храм сожгла огнём,
И ты от горя вдруг окаменела?

Что утаишь, обветренный менгир,
И о какой поведаешь невзгоде?
Ведь полным зла остался новый мир...
Молчит менгир. Молчаньем скулы сводит.

Кто я тебе?.. Стою перед тобой.
Седых веков лежит меж нами пропасть.
Тянусь рукой - зови меня сестрой!
Назваться первой мне мешает робость.

Не надо слов, ещё всесилен жест,
И малый знак - он свыше, во спасенье.
Душа провидит глуби и окрест,
Где наши кони вздыбились в сраженье

За правды лик...
На нём печаль без дна...
Нет сил собрать разбросанные камни...
Ах, женщина, в какие времена
Жила ты без тревог и без страданий?!
Терпенья памятник - пред ним в долгу -
Твержу: любовь в забвение не канет!
Что б ни случилось, всё превозмогу...
Как мой менгир - как Женщина-из-камня.
*Менгир - в переводе с бретонского - длинный камень.

Яшма

Цвет глаз твоих напоминают мне
Отливы яшмы на моём столе.
Она молчит... Молю, молчи и ты.
Нам за советом некуда идти.

Ты с яшмой схож.
Пусть камень-монолит
Прожилкой каждой сущее хранит.
И я, как яшма, столько зим и лет
Несу в душе твой потаённый свет.

Что ведаю, не надо знать двоим...
От слёз тот камень стал насквозь сырым.
Он склеп, он храм несбыточным мечтам...
Прости... я всё читаю
по глазам.

Сокрытых мук не выдать и во сне...
(Ах, яшма, яшма, что осталось мне?!)
Ты сердца моего не разрывай!
Молчи! - молю...
Пройди...
Не окликай!

Разговор

Давно не говорили мы с тобой,
Присядь напротив, как когда-то...
В груди моей озноб. И мыслей рой
Тревожит скорою расплатой.

У всех дорог надежда впереди -
Нам сын и дочери наградой...
Зачем ты боль мою разбередил
Опустошающей неправдой?

Опорой были ли друг другу мы
В житейском море заполошном?
Минуты светлые... мгновенья тьмы...
Куда всё минуло? Всё в прошлом...

Решай! Я баба - я очаг, я тыл...
Скажи своё мужское слово.
Молчишь... Надеешься, мне хватит сил
Терпенья воз тянуть по новой?

Устала я. Чуть теплится запал.
Вот сказ мой верный перед мужем:
Прости, коль ты от ласки не сгорал,
Коль был порой остывшим ужин...
Прости, что я не гордою душой
Чужому счастью помешала...
Когда б я не прощала, ты б - ушёл,
Прости, что до сих пор прощала!..
Одинокая женщина
Одинока... Нет подмоги.
Сенокосная страда...
Косит, глядючи под ноги,
Да не косится трава.
Где с корнями, где с землицей -
За спиной полынь-судьба...
Наблюдает косовица,
И жалея, и судя.

Не глазаста ты, усталость,
На пожухлую печаль...
Да молва не обозналась -
Машет - дура - от плеча!
Что ей ямы да ухабы,
Неудобья полоса...
На неё у бедной бабы
Не наточена коса.
Памяти снохи Рауили
Олотау у подножья
Пышет ягодным костром.
И поёт сноха, о боже!
С полным зависти ведром.

Я в мечтах лечу куда-то,
За шалуньей вслед - молва:
Мол, у снох ума палата,
У меня - малым-мала!

Мне бы грезить небесами...
Да взорвался страшный гром:
У снохи - бедовой самой -
Гложет грудь худым огнём.

Хворь костлявыми руками
Оборвала разом нить,
Ты и ягодки губами
Не успела раздавить...

Олотау, вновь мне снится
Земляники благодать!
Возвращайся, озорница,
Будем вместе собирать.

Склон усыпан красным-красным,
Шлёт привет Рауиля...
Вёдра полные - напрасны.
Ум напрасный у меня.

Стала я сама невесткой
Из деревни ждать вестей,
Ведь в краю чужом, известно,
Даже лето холодней.

Под уклон года стремятся...
Ягод, ягод на лугу!
И ни плакать, ни смеяться
Я на склоне не могу...

Переводы Сергея ЯНАКИ.

Орлица

У неба высота и цвет мечты,
и в нём парит орлица своевольно.
Она с мечтой и высотой на “ты”,
а я внизу. Мне не взлететь.

Так больно
душе моей, стремящейся в полёт,
но к тяжести земной приговоренной.
Орлица в небе, как мечта, живёт
и остается вновь непокоренной.

А я брожу в отрогах синих гор,
лишь изредка спускаясь на равнину,
где светится живых цветов узор,
преобразивший строгую долину.

Но мне богатство это ни к чему,
ведь срок земного счастья слишком краток.
Поверь, дороже сердцу моему
орлицы в небе четкий отпечаток.

Осенью в городе

В городской квартире неуютно
осенью - ведь в доме нет тепла.
Мне без печки деревенской трудно -
затопить бы, вот и все дела.

Холодно на улице и дома,
и в глазах прохожих стынет лёд.
А в деревне все вокруг знакомы,
мать с улыбкой за руку берёт.

Я б хотела отогреть всю землю,
но какой же должен быть костёр?
Отчужденья душ я не приемлю
с самых давних деревенских пор.

Что мне делать? В городе я стыну
от надменных лиц еще сильней...
Только вряд ли город я покину -
может быть, найду себе друзей,
каждый из которых духом молод.
Уж они отыщут пару слов,
что меня согреют в лютый холод
и подарят тему для стихов.

Женщина, как море

Женщина, как море, терпелива
так, что даже песне не под стать.
Но и море может быть бурливо,
может камни в ярости катать.

Знаю, силы моря необъятны.
В шуме волн я слышу новый гимн.
Он из слов, что женщине лишь внятны,
ведь в одной стихии мы творим.

Женщина печалится, как море,
гневно выходя из берегов.
Пусть бушуют волны на просторе -
берег снова их принять готов.

Знает берег - море возвратится,
отштормив, к нему наверняка.
Знаешь ты, что нам не разлучиться -
ведь тебе, как морю, я близка...

Осень

Потемнело озеро внезапно,
будто опечалилось лицо.
Мне его печаль вполне понятна -
снова осень всходит на крыльцо.

Лист осенний, жёлтый, как утёнок,
не спеша по озеру скользит,
но за птичьей стаей, как спросонок,
влажным взором озеро следит.

Улетают птицы. Оттого ли
потеряла я покой и сон?
Крыльями всего лишь раз взмахнули
и пропали вдруг за горизонт.

Что же делать, их в дорогу тянет
свет надежды будущего дня...
Повзрослеют дети, и настанет,
вдруг настанет осень для меня.

Разлетятся дети, словно птицы,
вопреки упрекам и мольбе.
Осень жизни все равно случится,
будет и она в моей судьбе.

Завет матери

Молока не проливай, сынок,
даже в спешке осторожным будь.
Дай, прошу, ты мне такой зарок
и гнездо родное не забудь.
Лишь тогда твоих достанет сил
защитить и Родину, и дом.
Чтоб к нему душой ты не остыл,
наслаждайся этим молоком,
что хранит тепло родной земли,
делает батырами юнцов.
Даже если рай сулят вдали,
следуй лишь дорогами отцов.
Поклоняйся белому, сынок,
чтоб душа твоя была светла.
Хоть не избежать земных тревог -
Белого страшатся силы зла.

Песня курая

Я курай, тростник певучий,
красотой не поражаю,
не расту в садах чудесных,
пышной роскоши не знаю.

Жизнь меня срезает грубо
и наносит сердцу раны.
Я не плачу, не страдаю -
я пою, хоть это странно.

Говорили, что замолкну,
что не выдержу обиды,
но в себе ношу я песни,
ими раны все обвиты,

как бинтами, ибо верю
я в своё предназначенье -
петь душой. Лишь это в сердце
у меня живет стремленье.

Но о чём же эта песня?
О батыре Салавате.
В ней живет тоска такая,
что на вечность миру хватит.

И звучит доныне песня,
людям в душу западая...
Облетела страны мира
слава скромного курая.

Я - трава

Я - трава на той тропинке,
По которой ты шагаешь.
Каждый вздох твой мне известен,
Но об этом ты не знаешь.

Я - лужайка, где сегодня
Ты от радости танцуешь.
Я тебе дарую силы побеждать -
И ты ликуешь!

Я - та чаща, где порою
Ты скупые прячешь слезы.
Знай, что я тебя не выдам -
Засекречу твои грёзы.

Если ж ты в беспечной спешке
Ту траву помнёшь случайно,
Знай - умру я в тот же вечер
И со мною - эта тайна.




ИЗ ДОСЬЕ “ВУ”

Зульфия Ханнанова родилась 1 января 1970 года в деревне Старо-Халилово Дуванского района Республики Башкортостан. В 1991-м окончила филологический факультет Башкирского государственного университета. Работала в школах Белорецкого района, редактором отдела в республиканском молодёжном журнале “Шонкар”, начальником отдела по культуре и делам молодёжи Администрации Кировского района Уфы. В настоящее время - начальник отдела по языковой политике Управления образования Администрации городского округа город Уфа Республики Башкортостан.
Автор четырех поэтических сборников. Член Союза писателей России и Башкортостана (1995). Лауреат Государственной молодежной премии РБ имени Шайхзады Бабича (2004). Заслуженный работник культуры Республики Башкортостан (2008).
Стихи Зульфии Ханнановой переведены на русский, татарский, чувашский, турецкий, английский, казахский языки.
Принимала участие в литературных форумах в Москве, Казани, Чебоксарах, в турецких городах Бафра и Самсун.