ЖИВАЯ ИСТОРИЯ

“Хочу ласкать тебя дивными, безумными ласками...”

Передо мной - два пожелтевших миниатюрных конвертика из прошлого. В таких более ста лет назад отправляли любовные письма. О них и пойдёт речь. Каллиграфическим почерком на конвертах выведено: “Тверь, Семеновская ул., д. Гончарова. Лидии Герасимовне Введенской”. Обратного уфимского адреса нет. Нет и фамилии адресанта. Только из текстов узнаём, что автором писем являлся некий Евгений. На четырёхугольничках - чёткие почтовые штемпеля: уфимские - соответственно от 31 декабря 1902 г. и 5 января 1903 г., тверские от 4 и 9 января 1903 года.

Почта тогда работала не хуже (если не лучше), чем сейчас: письма из Уфы в Тверь, как видно, шли менее недели.
Невероятно трудно судить о жившем более ста лет назад человеке по двум письмам. Кто он - офицер, врач, инженер, студент? Не понятно. Но это была личность, несомненно, с добротным (как минимум - гимназическим) образованием, ибо авторские строки захватывают читателя. Они о человеке, безумно влюблённом в свою жену, об отце малолетнего карапуза. Молодой папа любит его, “хотел бы его обнять и расцеловать, глупенького. ...Только будь здорова, береги себя и микробика - он, бедненький, ещё глуп - сам ничего не умеет делать”. Но о ребёнке пишет четыре-пять строк, всё остальное (процентов восемьдесят писем) - о сжигающей тело страсти.
Вот он обращается 31 декабря к жене: “Почти с самого дня приезда моего тоска всё увеличивалась - я мучусь тем, что ни слова, ни звука не пишет мне моя жинка, как будто нет меня на свете... Одна неотвязная мысль о том, что с тобой что-то случилось, - одна она царит у меня в мозгу и давит его всей своей тяжестью и тоской. Я не могу ни читать, ни заниматься, ни думать ни о чем, кроме того, почему нет письма”. Не понимаю, почему что-то должно случиться с женой, если мужа нет рядом?
Человек в своём житейском бытии, видимо, особо не сталкивался с заботами и проблемами. Если неделю не пишет ему жинка, то ему уже на ум приходят всякие страхи и начинается “ежеминутная пытка”. Юноша так разрывает своё сердце от разлуки, что без любимой ему “тоска, смерть, так холодно - холодно”.
Бедняга с мукой ждёт дня, когда он вырвется из Уфы в Тверь. И “с ужасом думает об этих долгих, скучных днях дороги”. Но как он преображается, видя себя рядом с предметом своего вожделения в той маленькой комнатке, со своей Лидкой. “Если бы ты знала, как там хорошо у нас! Как хорошо и сколько радостного счастья, полнаго, сильнаго, захватывающаго всю душу счастья в том, чтобы быть с тобой, чтобы целовать твои руки, чтоб дышать любимым ароматом твоего тела, ласкать его дивными, безумными ласками. О, Лидка, как я хочу скорей прилететь к тебе, скорей стать на колени у твоей кровати, держать твою руку, смотреть на твое лицо, целовать твои ножки и всю тебя - мою радость, мою милую”. И далее: “Люблю тебя, хочу тебя - и не могу ни жить, ни спать, когда нет тебя со мной”.
Второе письмо завершается фейерверком признаний, мысленных лобзаний, страстных поцелуев. “Я хочу тебя видеть. Хочу безумно, как никогда раньше! Лидка моя дорогая, люблю тебя. Целую, целую всю тебя от самых пяток славных, которыя так хочу пощекотать немножко - можно? - Поцелуй меня крепко-крепко, в губы! Ручку твою обниму и зацелую всю, мою милую! Лидка, какой я дикий! Как люблю тебя, одну тебя, мою Лиду! Дай еще мне поцеловать твои губки - я так давно не чувствовал их на себе! Лидка, для меня дорога каторгой покажется, годами заключения. Поцелуй меня перед сном. Я ложусь сейчас. О, если б ты была! Лидочка, славная моя! Твой навеки Женя”.
С филателистической же точки зрения на конвертах интересны уфимские и тверской календарные крестообразные штемпеля. В Уфимской почтово-телеграфной конторе, судя по штемпелям, их действовало как минимум два вида, с литерами “5” и “7”. Письма профранкированы почтовыми 7-копеечными марками - тариф простого закрытого письма.

Алексей Сухарев,
г.Уфа.